Литмир - Электронная Библиотека

Гноевых бросился к окну, распахнул настежь. Легкие требовали свежего кислорода. Кандидат медицинских наук специализировался по легочным заболеваниям и не понаслышке знал, что такое прокуренные помещения.

– Все поняла? – спросил он Бачкову. – А то я с утра не способен к восприятию.

– Хрен его знает. Вертит как этим самым по губам. – Людмила Николаевна была женщиной резкой и не стеснялась в выражениях. – Выходит, что нет пока что оснований к волнению.

…Решетилов тем временем летел к воротам ЦГКБ, собираясь проскочить без задержки. Надавил на газ, но не тут то было: полосатый шлагбаум вдруг перекрыл дорогу. Железяка хренова! Всю зиму торчал, как у того новобранца, и вдруг упал.

Адвокат выскочил из машины – и к будке. На двери замок. С кого спросить, если там никого?! Подшутил, значит, кто-то.

Обернулся и тут увидел: кренделяет пятнистая фигура от приемного покоя с бутылкой воды под мышкой. И не торопится. Подошел, глаза вылупил, руку тянет.

– Счас как дам! – вместо приветствия разразился адвокат. – Где тебя хрен носит?! Почему пост оставил?! Говори! Отвечай!..

– Ты мне из кабины палец показывал, но я не понял. Скажи на словах.

– Моли бога, что радиатор цел остался…

– Я не виноват. К главному врачу обращайся. Он здесь за всё отвечает…

Охранник подошел к шлагбауму, поднял в вертикальное положение, вставил стальной шкворень в проем.

Решетилов прыгнул в машину, хлопнул дверью, вырвался на улицу и полетел вдоль, виляя между дырами в асфальте. На перекрестке повернул и тут притопил педаль до пола, поглядывая на часы: время поджимало под самое некуда. Процесс могли отложить, а он обещал, что будет вовремя. Долетел до шоссе. Осталось повернуть налево, дождавшись зеленого огня на светофоре, и пойти прямиком. Теперь без остановок.

Светофор, тем не менее, не торопился. Он покраснел весь от постоянной работы. Решетилов дернулся с места от нетерпения, пытаясь подогнать время. Еще раз дернулся и снова остановился – на пешеходном переходе. Обойдут, кому надо. Вот идет тоже один, словно лом проглотил. За угол машины уже заступил… В руке держит посох за середину. Значит, этот посох ему нужен как собаке пятая нога.

И тут вдруг вспыхнул зеленый. Решетилов дернулся: не стоять же на месте, когда зеленый сияет, – и тюкнул пешехода в колено. Чуть-чуть! Уголком!

Пешеход вдруг остановился как вкопанный, обернулся к машине. Перехватил клюку и с размаху опустил свой гладкий предмет напротив водительского лица, моментально лишив обзора. Все стекло покрылось мутной сеткой морщин. И еще раз. Потом еще…

Анатолий Семенович не считал, сколько. Такое у него было впервые.

– Козлина! – негодовал мужик. – Вылезай, сука! Сейчас я из тебя отбивную сделаю!.. Протез, падла, сломал!..

Решетилов давил на кнопки мобильного телефона. Кинуть бы машину назад, да нельзя – транспорт сзади вовсю напирает.

Она набрал наконец номер и заорал:

– Пацаны, выручайте! На перекрестке Гоголя и Димитровградского шоссе! Мозги грозят выбить!

Пацаны коротко ответили:

– Через минуту будем…

Решетилов отключил мобилу, осмелел моментально и даже стал тявкать в ответ.

Инвалид, слава богу, выдохся. Уделал машину как бог черепаху и успокоился. Только бы не ушел. Тронулся было через дорогу, но его притормозили. Вовремя ребята подоспели. Под локти к своей машине ведут.

– Не дрыгайся, – шипят пацаны.

А инвалид и не думает дрыгаться. Только ворчит да волками тамбовскими обзывает.

Решетилов теперь улыбался, предвкушая безобразное разбирательство. Однако рано он стал улыбаться. Какой-то тип, с сумкой через плечо, подошел к пацанам, отобрал инвалида, спрятал себе за спину и главному братану кулаком в нос – у того кровь фонтаном, согнулся вдвое. Теперь это не боец. И даже не свидетель. Поливает асфальт кровушкой.

Решетилов сжался в машине. Как он метко их щелкает. И не боится. Ведь могут на перо посадить. И посадили бы, да у того пистолет вдруг образовался в руке. Выстрел – машина у ребят села на одно колесо. Второй – целиком опустилась. Затем стволом в рожу одному, другому. Лежать!

Слава богу. Выходит, не бандит. Бандит давно прикончил бы «гвардию» и ушел в обнимку с инвалидом – шампанское пить.

Инвалид так и шьет за этим вприсядку. Связать помог. А мужик – к Решетилову. У того оборвалось всё внутри. Найдут очевидцев. Скажут, даванул человека на перекрестке, тот и вошел «в кому». Так что посадить надо опять Решетилова. Вот она, судьба…

Мужик наставил на Решетилова пистолет:

– Гони документы!

Пришлось предъявить удостоверение водителя и адвоката. Анатолий Семенович смутно надеялся, что бордовая книжечка может помочь.

– Вот мы какие… – Мужик рассматривал удостоверение. – Видеть никого не желаем. Но жить хотим. Причем кудревато – не так ли?

Решетилов согласно тряс головой. Кто же не хочет…

– Тогда вытряхивай стекло и дуй отсюда по-доброму. Ждем. У тебя три секунды… Раз!

Решетилов дернулся на сиденье. Уперся руками в разбитое стекло и выдавил. В норматив уложился. Потом выскочил из машины, стащил стекло на обочину, намереваясь оставить здесь же.

– В багажник с собой забери! – приказал мужик. – Не надо здесь пакостить…

Решетилов не спорил. Как он сразу не догадался, что гадить нельзя по обочинам. Отворил заднюю дверь, подобрал осколки и уложил в багажник.

– Теперь вали без оглядки…

Решетилов полез в машину, косясь на ручку пистолета, торчащую из-под ремня. Все-таки бандит, кажись, попался… Не мент все-таки…

Решетилов тронулся с места и пошел галопом. Жаль, крыльев нет, не то взлетел бы. На пятой передаче вышел к транспортной развязке. Поток воздуха вжимал его в спинку сиденья.

Прошел через развязку. Принял вправо, остановился, посмотрел на часы. Попал, называется, в уголовный процесс. И тут же закаялся впредь торопиться. Вынул трубку и стал набирать номер.

– Алле! Суд?!.. Такая вот история. Дорожное происшествие. Еле в живых остался. Так что вы без меня как-нибудь, либо еще раз откладывайте… Да… Ничего не поделаешь… Без стекол стою…

Он развернулся и пошел в обратном направлении. За квартал до злополучного перекрестка свернул направо – опять не попасть бы на глаза бандиту.

…Инвалид со случайным спасителем шагали теперь вдоль домов. Хромой опирался на палку.

– Видеть никого не хотят, – говорил он. – Вот я и не выдержал.

– Что с ногой?

– Ампутация после Афгана. Не приходилось бывать?

Попутчик отрицательно качнул головой. Не приходилось.

Инвалид покосился, глядя со стороны на попутчика: в других местах, по всей видимости, бывал мужик. Это уж точно. Жесткий мужик с больной душой…

– Орловская группировка… – повторял инвалид. – Пусть полежат теперь… Одумаются, может… А тебе спасибо.

Он остановился, хрустя протезом, и протянул руку.

– Казанцев моя фамилия… Владимир. Капитан в отставке.

– Майор Лушников. МВД.

– А по имени?

– Николай…

– Вот и познакомились.

Казанцев хрустнул помятым протезом:

– По паре капель? Ради знакомства…

Лушников не возражал. Только что с поезда – и сразу на спектакль.

Они углубились в квартал и вскоре вышли на параллельную улицу. Здесь были всё те же старинные, двухэтажные дома.

– Ты мне звони, – требовал Казанцев, записывая телефон в записную книжку. Выдрал листочек и протянул.

Лушников взял бумажку и сунул в карман. Продиктовал номер своего телефона. Задумался на секунду. Придется пускать здесь корни. Пять лет провел в Омской академии. Потом еще десять – на острове. И даже заметить не успел, как четвертый десяток пошел.

Протянул руку инвалиду. Пока, капитан. Был рад познакомиться. Поправил сумку с ремнем через плечо и пошел пешком вдоль улицы, глядя по сторонам.

– Звони! – крикнул позади инвалид.

Лушников согласно кивнул, не оглядываясь.

Глава 6

Лушников Николай шагал в сторону дома. Ранний апрель будоражил кровь. В данном районе мало что изменилось за последнее время. Те же дома стоят. Те же троллейбусы ходят по улицам.

10
{"b":"641449","o":1}