После этого он целую неделю не мог приблизиться к ней. Она убегала от него, завидев его, если была одна, или держалась холодно, когда ее подружка или другие люди были рядом. Случай свел их вместе на свадьбе Коли и Любы. Это девушка, все же сумела окрутить первого парня на деревне и женить на себе. Антон долго присматривался и выбирал момент, когда Алена останется одна, без группы поддержки в лице подружек, и в прямом смысле накинувшись на нее, утащил в темноту за сарайные постройки, где они не были видны никому. Надо сказать правду, что девушка не сопротивлялась и не кричала, поэтому он не теряя время даром, начал ее грубо целовать, перемежая поцелуи со словами, что она свела его с ума. Ответную реакцию он получил немного погодя. Алена, выпившая на свадьбе вина, расслабилась и не посчитала его поведение посягательством на ее честь. Она сама стала со страстью отвечать ему, и Антон, поняв, что никто не собирается давать ему по рукам, позволил себе немного вольности. Он запустил одну руку ей под юбку, и добрался до ее укромного места. Обнаружив, что его лепестки влажны, он нащупал маленький бугорок и стал его массировать. Стон удовольствия от действий молодого мужчины не заставил его долго ждать. Девушка изогнулась, крепко прижалась к его телу. Из ее горла стал невольно вырываться крик, и Антон, заглушая его крепким поцелуем, почувствовал, как тело девушки затрясло в оргазме.

Как только дыхание Алены пришло в норму, она заметила, что стоит, крепко вцепившись в Антона. Смятенные чувства накрыли ее с головой. С ней никогда такого не происходило, об этом она только слышала от более раскрепощенных подружек. Сама она при этих разговорах отмалчивалась, размышляя, что пока не выйдет замуж, никогда не отдастся мужчине. До сих пор она была уверенна в своем решении. Но сейчас она пропала, ее бастионы рухнули под горячими руками Антона. Да она получила полет тела, но чего-то все-таки не хватало. Она и сама не могла понять чего, но Антон знал, и мог показать ей это.

Антон, заметив, что девушка пришла в себя, крепко прижал ее к себе, и прильнул к ее губам.

– Не убегай больше от меня. Ты же видишь, как ты мне нравишься, – перестав терзать ее своими крепкими губами, объяснился он.

Алена от его поцелуев ощутила, что тело вновь наполняется желанием. А в желании Антона вообще не надо было сомневаться, в низ ее живота до сих пор упирался твердый бугорок мужской плоти, который теперь не вызывал в Алене отрицательных эмоций и стеснения. Она попыталась в темноте разглядеть его лицо. Антон улыбался. Тот странный блеск, который она заметила неделю назад в его глазах, снова присутствовал. Значит, он говорит правду, что она не безразлична ему, пронеслось в ее мыслях, и видимо от нее он тоже ждет признания.

– Ты мне тоже, – смущенно пробормотала Алена. Этот ответ ей дался с трудом, ей еще никогда не приходилось чувствовать непреодолимую тягу к парню и выражать словами.

– Уйдем отсюда, – настойчиво потребовал Антон, чуть сморщившись. От неудовлетворенности его желания ему было больно между ног.

Но требования к девушке и не нужно было предъявлять, она пошла бы за ним и на край света. Алена догадывалась, что требуется от нее Антону, но не могла отказать ему, бросить его. К восемнадцатилетней девушке пришла любовь, и она ради любимого готова была отдать все. Все ее жизненные принципы были забыты, гордость в одно мгновение смята мужской рукой.

Антон проснулся с рассветом. Натянув спортивные штаны, отправился на кухню. Поставив на огонь газовой плиты чайник с водой, уселся за стол в ожидании, когда тот закипит. Накануне он поздно лег спать, пока не ушел последний гость, но сон не сразу пришел к нему из-за навалившихся на него воспоминаний. С пробуждением его стали одолевать размышления об Алене. Прошло почти шестнадцать лет, как он расстался с ней, но до сих пор помнил ее девичью свежесть. Он приехал из Москвы в деревню на каникулы перед последним курсом института и не мог даже предположить, что его отношения с соседкой, бывшей голенастой девочкой Аленкой, изменятся кардинально. Он до сих пор четко помнил, как Алена отдала ему свою девичью честь. В начале, найдя укромный уголок на деревенской свадьбе, он заставил девушку раскрепоститься и понять, как прекрасна любовная страсть. Потом увел ее к себе домой, пока бабушка отсутствовала, по той же причине, что и вся деревня. Алена, шокированная открывшимся перед ней новым миром ощущений, и не думала ему возражать, хотя перед этим целую неделю изводила его своим безразличием. Задернув на окнах шторы, он включил свет. Подвел к середине комнаты, смущенную краснеющую девушку и легко прикоснулся к ее губам своим ртом. Реакция была моментальной. Алена встрепенулась, ее руки вскинулись и легли на его плечи. Ее страстный порыв обрадовал Антона, и его руки забегали по пуговицам платья. Опустив его с ее плеч до талии, он на мгновение замер от вида упругих полных грудей, не прикрытых лифчиком. Соски на молочном фоне тела выделялись яркими бордовыми крупными ягодами. Антон со стоном приник к одному из них губами, и как только прикоснулся, услышал удовлетворенный стон Алены. Ее пальцы лихорадочно затеребили на его затылке волосы, тело стало выгибаться. Молодой мужчина, горевший страстью уже долгое время, подхватил девушку на руки и понес на кровать. Скинув быстро с себя одежду, он помог снять ей платье и трусики, и лег рядом. Как только он прикоснулся к ней своей возбужденной плотью, он испугался, что кончит, так и не выполнив своей миссии. Поэтому он без предисловий проник пальцами в ее лоно, которое оказалось влажным и тем обрадовало его. Бормоча:

– Не бойся, я тебе не сделаю больно, – он, нависнув над ней всем телом, стал вводить понемногу член. Ему, конечно, хотелось бы грубо ворваться в ее тело, но мысль, что навсегда этим может ее отвратить получать удовольствие от соития, останавливала его. Медленно проникнув наполовину, он ощутил преграду, и остановил продвижение. Взгляд, брошенный на Алену, заставил почувствовать себя подлецом. Ее глаза были закрыты, губы сжаты, а руки крепко сжимали покрывало на кровати. Но остановиться на этом он уже не мог, он весь пылал от неудовлетворения, поэтому он сделал сильный толчок и, порвав девственную плеву, ворвался во влажную глубину. Стон удовольствия вырвался из его груди, а изо рта Алены – крик боли. Он наклонился к ней и начал ее целовать, шепча успокоительные слова. – Все, моя девочка, самое главное мы с тобой сделали. Ты немного расслабься, и сможешь получить удовольствие, которое ты уже один раз испытала со мной.

Алена открыла глаза, и, увидев над собой его лицо с извиняющей улыбкой, улыбнулась в ответ.

– Лучше не тяни, Антон.

– Здесь, ты не права, – ответил он ей, вбирая в рот крупный сосок ее груди. Девушка вздрогнула и хрипло засмеялась. Антон удивился ее смеху и замер, а Алена, не обращая на его лицо внимания, приподняла ягодицы, вынуждая его к активному действию. Дальнейшее для них обоих стало сладким туманом. Он был сильно изумлен, когда Алена стала подлаживаться под его ритм. Но видно выпитое вино сыграло роль анестезии в этом деле, потому что, когда Антон в безудержном танце страсти начал приближаться к финалу, Алена сжав губы, сдержала крик, и еще крепче прижимаясь к нему, забилась вместе с ним в конвульсии оргазма. Спустя некоторое время они пришли в себя. Антон лежавший распластавшись на ней, приник к ее губам в горячем благодарственном поцелуе, и только потом лег рядом. Повернув девушку лицом к себе, он пристально взглянул в ее глаза, пытаясь понять, не сожалеет ли она о случившемся, но нет, они искрились счастьем. Он крепко прижал ее к себе, вдыхая чистый запах волос, и дал себе клятву, что никогда ее не обидит.

Страсть к Алене его поглотила с головой, и он бросился в этот омут, ни на что, не обращая внимания. После это вечера для них наступил месяц безумия. Они начинали гореть желанием и страстью, только завидев друг друга. Сколько было ухищрений для того, чтобы быть наедине, и они использовали каждый выпавший на их долю момент с пользой для своих тел. Стога сена, безлюдные далекие поляны в лесу, надворные постройки. В тот месяц он не узнавал сам себя, настолько был увлечен одной лишь девушкой Аленой. Но почему-то он ни разу не признался ей, что любит ее. Алена-то ему несколько раз говорила о своей любви, находясь в экстазе, а Антон боялся сказать ей в ответ такие же слова, хотя бывали моменты, когда он был близок к признанию. Наверно останавливало то, что он твердо верил в одно: на свете нет любви, есть только низменная похоть, а самое лучшее это страсть. Он сам являлся ее предметом.