Приказ был мелким и незначительным, но его ослабленный разум кричал, что никто не сможет открыть окно так, как он. Так, чтобы Стиву понравилось. Еще он очень вовремя подал Стиву карандаш, когда оказалось, что его ручка не заправлена. Нашел в кипе документов сводную таблицу с датами уничтожения баз Гидры и выпроводил любопытную секретаршу, которая решила, что всем нужен кофе, хотя ее настоятельно просили не беспокоиться.

В конце Баки даже вызвался подменить стенографистку, потому что каким бы муторным и бессмысленным ни получилось совещание, основные тезисы нужно было увековечить для протокола.

Баки очень старался, и его усилия не остались незамеченными. Стив трижды за вечер одобрительно похлопал его по плечу. А когда Баки конспектировал протокол, остановился за его стулом и постоял несколько секунд, опершись на спинку. Для окружающих это ничего не значило, не было даже дружеским жестом, но Баки понял, что Стив проверяет, как он выполняет его приказ, и вместо обычных неразборчивых летящих черточек начал выводить красивые прописные буквы.

Когда он опомнился, собрание было закончено, и в кабинете не осталось никого, кроме него и Стива. Тот давно ничего не диктовал, но Баки все равно по инерции упорно выписывал круги и спирали на листе бумаги. Он продолжал бы до утра, если бы Стив не вытащил карандаш из его рук. А потом неожиданно Стив коснулся его волос. Едва ощутимо, будто сомневался, что Баки это понравится. Но когда тот облегченно вздохнул, запустил пальцы в волосы по-настоящему.

– Спасибо, что помог пережить этот вечер, – поблагодарил Баки, тая под нежными поглаживаниями. Он делал все, что говорил ему Стив, и тем приятней была награда. – Черт, это же надо так попасть, у всех на виду, – простонал он.

– Ты очень хорошо держался, – сказал Стив, глубже зарываясь ладонью в его волосы, поглаживая, перебирая короткие пряди. – Я бы и сам ничего не понял, если бы не знал, что с тобой происходит.

– Стив, ты не мог бы, ну, знаешь, приказать мне еще что-нибудь сделать? – набравшись мужества попросил Баки. – Кажется, эта штука с мелкими поручениями неплохо работает.

– Сейчас что-нибудь найду для тебя, – пообещал Стив.

Он отошел ненадолго, вернулся с папкой в руках и бросил ее на стол перед Баки.

– Давно пора разобрать эти документы.

– Спасибо, – сказал Баки, хватаясь за папку, будто у него собираются ее отнять. – Я постараюсь… то есть, все сделаю в лучшем виде!

– Очень на это надеюсь, – отозвался Стив.

Он отодвинул стул, намереваясь сесть рядом, но Баки остановил его.

– Необязательно сидеть здесь и ждать, пока я закончу, – проговорил Баки. Его пугающе быстро развезло от похвалы и прикосновений Стива, а заходить дальше канцелярского принуждения он все еще считал нечестным. – Я все сделаю и принесу тебе или отдам завтра. Тебе незачем тратить время.

– Если так будет лучше для тебя, – ответил Стив.

Он ушел и оставил Баки возиться с бумагами. Баки был немного раздосадован, что Стив так легко согласился уйти. Все же было что-то пикантное в том, как он вчера прицепился и не оставлял Баки в покое до тех пор, пока тот не согласился принять его помощь.

Баки, не особо вчитываясь, раскладывал по стопкам документы, справки, счета, обрывки записок. Пока ему в руки не попалась одна на особом, более темном, чем обычные справки, бланке. Он замер от ужаса, не понимая, как справка, которую выписал ему позавчера врач, могла попасть в папку с общими документами. Но немного подумав, понял, что все бумаги, которые он брал в руки, касались лично Стива, и тот дал ему на разбор свои, а не рабочие документы. И все же было не очень-то вежливо оставить ее, это было слишком личным и касалось только Баки. Имя Стива же оказалось там случайно, не из-за того, что Баки так нуждался в нем, а благодаря погонам.

Баки не собирался оставлять это просто так. Он достал спички и уже надорвал край, когда заметил, что фамилии расположены не так, как должны. Он посмотрел на справку повнимательней и с удивлением обнаружил, что верхнему С.Г. Роджерсу следует обратиться за терапевтической сессией к Д.Б. Барнсу.

Он крутил лист и так и этак и не мог понять, как он вообще мог появиться. Стив после смерти матери во всех документах, где это требовалось, указывал Баки вместо ближайшего родственника, к которому нужно обратиться, если случится что-то экстраординарное. Но в нынешней ситуации доктору и в голову бы не пришло лезть в эти документы.

Значит, Стив сам попросил вписать его. Капитана Америку любили все, и, в отличие от обычного сержанта из его свиты, Стива бы не оставили ни с чем. Любой в чертовой больнице: сам доктор, его медсестра, весь персонал – выстроились бы в очередь, чтобы подставить щеку, да и что угодно, лишь бы помочь ему с деликатной проблемой. И не важно, кем они были, верхними или нижними. Весело провести вечер с Капитаном Америкой не отказался бы никто.

Значит, Стив настаивал. На все уговоры он отвечал: «У меня есть сержант Барнс». Он приказал: «Впишите Джеймса Барнса». Он стукнул кулаком по столу и потребовал: «Дайте мне моего Баки».

Баки вцепился в волосы и зажмурил глаза. Собственные фантазии дурманили. Но все же Стив пошел и вывалил все, что происходило между ними, чужим людям, хотя обещал, что никто ни о чем не узнает. Он плел незамысловатые, но интриги у Баки за спиной, хотя прекрасно знал, как ему тяжело принять происходящее.

Баки должен был наконец во всем разобраться.

Когда он ворвался в комнату Стива, тот немедленно вскочил на ноги, будто ждал его, подтверждая теорию Баки о том, что справка в папке с документами – никакая не случайность.

– Объясни, что это? – потребовал Баки, протягивая справку Стиву, весь вид которого демонстрировал, что он собирается врать, притворяться и юлить.

– Мне показалось, вчера ты был неискренним, когда сказал, что тебе стало лучше, – ответил Стив и поджал губы. Значит, никакого вранья. Стив вошел в это свое самое отвратительное состояние, когда он принял какое-то решение и не отступится от него ни на дюйм, каким бы глупым оно ни было. Баки не был уверен, что у него хватит сил выиграть спор.

– И ты подумал, что будет отличной идеей придумать фальшивые справки и подсунуть мне? – злился Баки. – Это ты тоже вычитал в своей книге?

– Нет, – спокойно ответил Стив. – Я сам так решил. Думал, станет проще, если ты будешь знать, что ты не один такой.

Стив положил руку ему на плечо, и колени Баки подогнулись, будто она весила тонну. Стив было подался к нему, чтобы помочь подняться, но потом передумал. Он запустил руки в его волосы и осторожно провел большими пальцами по скулам.

– Скажи мне, что тебе нужно на самом деле, Бак? – потребовал он. – Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог? Или… ты не хочешь, чтобы это был я? Пожалуйста, объясни мне.

Стив продолжал гладить его и говорил ласково, но твердо. Баки почувствовал, как же сильно устал. Он полжизни прятался от Стива, искал и не находил признаки взаимности, а теперь Стив сам делал шаг навстречу, а он только и думал, как от него отделаться. И Баки решил: «Какого черта?» Разве не об этом он мечтал? Признаться в любви вот так, стоя перед ним на коленях под испытующим взглядом голубых глаз?

– Дело не в том, что я не хочу с тобой, – сказал Баки. – Дело в том, что я хочу только с тобой.

– Давно? – хрипло проговорил Стив. Его глаза расширились, и он приоткрыл рот от удивления.

Глядя снизу вверх на него такого, Баки думал, что как бы теперь ни обернулось, оно того стоило. Он не стал отвечать, только грустно усмехнулся. Все было понятно и так.

Стив больше не гладил его, только держал лицо в своих ладонях. Он помолчал немного, просто глядя на Баки, а потом медленно, тщательно подбирая слова, сказал:

– Ты так долго ждал, Баки. Я считаю, ты заслужил награду. Если ты сам разрешишь себе ее получить.

Баки плавился от тепла его рук, как воск. Было так естественно стоять перед Стивом, быть в его руках, отвечать на все вопросы «да» и ни о чем не волноваться.