Ася видела настроение тренера, и ей было его искренне жаль. Она испытывала симпатию и уважение к этому сильному честному человеку. Девушка старалась как можно лучше делать свою работу, чтобы не добавлять Владимиру Петровичу проблем, но прекрасно понимала, что его настроение вряд ли изменится в лучшую сторону благодаря ее бюрократическим победам.

Чем ближе была дата отъезда в Германию, тем больше у Аси становилось дел. Список задач рос в геометрической прогрессии, хотя по первоначально задуманному плану все должно было быть как раз наоборот! Каждый день появлялись какие-то новые нюансы, о которых она раньше не знала, документы, которые вдруг нужно подготовить, люди и организации, с которыми нужно успеть договориться.

«И зачем я в это влезла? Сидела бы сейчас тихонько в МИДе, письма переводила…» – малодушно думала девушка, дописывая в блокнот очередные пять пунктов с пометкой «СРОЧНО!»

Ситуацию усугубляла внезапно свалившаяся ей на голову череда семинаров в институте! Кто бы мог подумать, что их начнут так загружать с самого начала года. Обычно до зимы все учение больше напоминало светскую болтовню и эдакое интеллектуальное хобби. Сейчас же преподаватели будто озверели, пытаясь призвать к усердию своих распоясавшихся за лето и таких повзрослевших студентов. Один из семинаров, выпадавший прямо на первый день Чемпионата, Асе удалось заменить на реферат. Повезло, что профессор политологии оказался активным баскетбольным болельщиком.

Ася носилась между институтом, библиотекой и Дворцом Спорта, мало ела и плохо спала.

Забежав в столовую впервые за несколько дней, она наткнулась на огромную очередь к раздаче. Взглянув на часы, Ася поняла, что времени на ожидание и полноценный обед уже не хватит и поспешила к буфету. В этой суматохе перед чемпионатом обед из пирожка и кефира стал для нее уже привычным.

За столиком в центре зала она увидела Модестаса в окружении девчонок из женской сборной. Лучевая что-то увлеченно рассказывала, а капитан широко улыбался и то и дело отпускал комментарии, от которых остальная компания заливалась смехом.

Ася помахала им рукой, но увлеченные беседой они не заметили. Кричать через весь зал было неловко, поэтому, немного подождав, она повторила попытку. Вика Артамонова, форвард сборной, которая сидела к ней лицом, рядом с Модестасом, заметила ее первой:

- Аська! Садись к нам! – прокричала девушка через весь зал. Вике явно не было неловко.

Ася в ответ молча показала на буфет, что, дескать, она по-быстрому. Модестас поднял голову, и, скользнув по ней взглядом, приветственно поднял руку. Девушка кивнула ему в ответ и побежала дальше по своим делам, на ходу жуя пирожок.

По дороге в фотоателье, где она должна была забрать карточки игроков для автографов, Ася осознала, что уже несколько дней не разговаривала, да и толком не виделась с капитаном. Она так погрузилась в свой калейдоскоп дел, что совершенно забыла о нем. Хотя тепло его улыбки и милая подколка были бы сейчас как нельзя кстати.

«Надо будет найти время, найти время…»

На следующий день ей нужно было сбегать в библиотеку, взять книги для реферата, и успеть вернуться до обеда во Дворец Спорта, где у нее уже была назначена встреча с несколькими представителями советских спортивных газет. Выбегая из здания, Ася увидела Модестаса, быстрой походкой приближающегося к входу во дворец.

Девушка с улыбкой помахала ему рукой:

-Модестас, привет! Как поживает надежда советского баскетбола?

Поравнявшись с ней, парень немного замедлил шаг, но полностью не остановился, а лишь кинул на ходу:

- Аська, привет! Давай не сейчас, ладно? Опаздываю ужасно! Давай после тренировки, ладно?

- Хорошо, давай после тренировки, – эти слова Ася уже говорила ему в спину. Он обернулся и махнул ей рукой.

Вечером Ася стояла в вестибюле Дворца Спорта, пытаясь уложить в руках три толстенных тома по политологии так, чтобы они не выпадали при каждом шаге. Тренировка у парней уже закончилась, уставшие игроки группами и поодиночке тянулись к выходу. В конце коридора она заметила Белова, который на ходу надевая куртку, шел прямиком на нее. Ася отвернулась и, делая вид, что не заметила его, уставилась на свои книги, будто изучая качество переплета. Общаться с Комсоргом сейчас хотелось меньше всего.

- Модю ждешь? – он все-таки подошел и поставил свою сумку на скамейку рядом с ней.

Ася оторвала взгляд от переплета и посмотрела на Белова. Вид у того был измученный.

- Модестаса! – поправила она его с легким укором в голосе, – А что?

Асе не нравилось, как товарищи по команде коверкают это красивое звучное имя – Модестас, превращая его в какое-то детское Модя… Ей вообще всегда нравились длинные имена, такие как Татьяна, Александр, Владимир… Собственное имя она считала слишком простым и тоже довольно детским. Ася часто слышала, как бабушка ворчала, упрекая родителей: «Что за имя ребенку выбрали! Будто кошка чихнула!» Будучи подростком, она иногда представлялась незнакомым людям Анастасией, но однажды ей так влетело за это от отца, что затея уже не казалась такой прекрасной. Со временем девушка привыкла, и даже полюбила свое имя, как и все остальное, что давалось ей по жизни в силу обстоятельств, которые она не могла или не хотела изменить.

Сергей ответил, глядя на свою сумку, а не на нее:

- Он не придет.

Ася неловко повернулась, и один из научных томов чуть не выскользнул у нее из рук.

- То есть как это? С чего ты взял? – спросила девушка, чуть приседая и перехватывая руку, чтобы удобнее держать свою ношу.

- Он уже ушел, – все также не глядя на нее сказал Белов, – сразу после тренировки убежал, даже в душ не пошел. Сказал – срочные дела.

- Понятно… – со вздохом сказала Ася, – Ну ладно! Я пойду тогда. У меня еще работы – вот! – уже бодрее добавила она, сотрясая своими книгами.

- Ася… – Белов, наконец, поднял на нее глаза и теперь смотрел серьезным немигающим взглядом, – Тебе не стоит так много общаться с Модестасом.

Ася улыбнулась этой наглости и, склонив голову набок, тоже пристально посмотрела на Белова:

- Слушай, Комсорг, а тебе обязательно именно ко мне цепляться? Выбери кого-нибудь другого, ну пожалуйста... Я, кстати, видела, как Сазонова дала Ване Едешко сигарету! Ты бы пошел, проверил его моральную устойчивость на этот счет…

Белов поднял свою сумку со скамейки и теперь сжимал лямку в руках. Было ощущение, что ему трудно подобрать слова:

- Ни к чему хорошему это не приведет. Неправильно все это, нехорошо…

- Это ты так решил? – фыркнула Ася и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу из здания.

- Ты сама это знаешь! – почти крикнул он вслед, когда она уже взялась за ручку двери. Ася помедлила пару секунд, а потом рванула на себя ручку тяжелой двери и, не оборачиваясь, вышла из здания.

На улице моросил дождь. Ася шла к общежитию привычной дорогой через парк, пытаясь плащом защитить библиотечные книги от влаги, но от этого они только сильнее норовили выскользнуть у нее из рук. Порывы ветра били ее по лицу мелкими каплями, заставляя низко наклонять голову и ускорять шаг.

Девушка недоумевала по поводу всеобщего повышенного внимания к ее с капитаном уже почти отсутствующему общению. Ну, девчонки подшучивали – это нормально, КатьФедорна сыпала страшными пророчествами – тоже предсказуемо, но вот Комсорг… Вмешательства с его стороны Ася ожидала меньше всего... Неужели они все действительно считают, что она делает что-то дурное? Всерьез допускают мысль, что Модестас может увлечься ею?!

Ася Гречко никогда не была центром мужского внимания. В старших классах мальчишки подшучивали над слишком худой, маленькой и угловатой девчонкой, которая внешне проигрывала своим более женственным подругам. В институте ситуация не слишком изменилась, разве что шутки вышли на новый, более интеллектуальный уровень, и теперь все реже оставались без ответа, превращаясь в общий игривый стиль общения. Ася чувствовала себя в нем комфортно и безопасно, и предпочитала не заводить романы, а дружить с мальчиками, к всеобщему удовольствию разбавляя общение невинным флиртом и легкой недосказанностью.