Мужчина вздохнул и, отвлекаясь от бессмысленного созерцания ползущего через взлетную полосу желтого погрузчика, открыл в телефоне ленту новостей. Повинуясь его неизменным предпочтениям, «Гугл» услужливо предложил подборку спортивных статей и заметок, посвященных в основном вчерашней игре и прогнозам на плей-офф. Пробегая взглядом заголовки и анонсы, Дзюба с удивлением отметил для себя их общий доброжелательный настрой и какую-то отеческую снисходительность. Не обнаружив привычного потока грязи ни в свой адрес, ни в адрес сборной в целом, футболист переходил от ссылки к ссылке, все больше заряжаясь азартом поиска безжалостной критики, но так ничего и не нашел. Да, здесь были рассуждения о проблемах в обороне, о спорности решений по составу на матч, о разнице в классах уругвайской и российской команд, были даже стёб и местами довольно жесткий, но в пределах корректности, троллинг. Причем больше всего досталось не самим спортсменам, а комментаторам «Первого канала», с излишним и абсолютно неадекватным энтузиазмом дававшим оценку действиям сборной на поле, реплики которых были растиражированы в десятках мемов и карикатур.
Из всего прочитанного и просмотренного складывалось ощущение, что страна не только не возненавидела футболистов за проигрыш, а наоборот, поверила в них еще сильнее, прощая ошибку и надеясь на лучшее. И он знал, кто за этим стоит.
- Ей за это не влетит? – показывая серию шуток про комментаторов сидевшему рядом и пытающемуся одной рукой застегнуть ремень безопасности Вадику, спросил Артём. – Все-таки государственный канал…
- Это же Громова, она всегда так работает, – пожал плечами Климов, наконец, защелкнув упрямый замок. – Они знали, на что шли, когда нанимали ее.
Дзюба улыбнулся и, засунув в уши наушники, снова опустил глаза к экрану смартфона. За каждой строчкой, за каждый изображением, за каждым авторитетным мнением и репортажем он видел ее руку, ее сосредоточенный цепкий взгляд, ее мастерство и неизменную уверенность в своей правоте. Футболист верил в Киру, как другие верили в Бога, безоговорочно признавая ее профессионализм, умение принимать правильные решения, брать на себя ответственность за результат. Он не просто надеялся, он точно знал, что для Киры Громовой нет непосильных задач и безвыходных ситуаций, что, пока она рядом, с ним не может случиться ничего такого, что она не смогла бы исправить. Она была самым сильным человеком из всех, кого он знал, и вместе с тем, – самым несчастным.
Артём хорошо помнил, как впервые увидел ее. Он зашел в кабинет Марата, чтобы уточнить время съемок для новых билбордов, и застал там незнакомую девушку. Симпатичная длинноногая азиаточка сидела на столе директора по маркетингу «Зенита» и что-то возбужденно доказывала, тыкая тонким пальцем в документы, разложенные на столе. Салимов представил их друг другу, и Дзюба не нашел ничего лучше, как в шутку спросить, не входит ли тайский массаж в перечень услуг нового рекламного агентства. Она смерила его таким холодным и надменным взглядом резко сужающихся к уголку глаз, что футболист чуть не подавился собственным языком и уже пожалел, что вообще сегодня вышел из дома. Затем девушка отвернулась к Марату и с улыбкой продолжила разговор низким слегка хриплым голосом так, будто Артёма и вовсе не было в комнате:
- Вот видишь, а ты еще спрашиваешь, зачем столько закладывать на личный пиар. Чем ниже уровень бренда, тем выше бюджет. Ты же хочешь, чтобы я показала людям «Ситроен» и заставила их думать, что это «Инфинити»?
Они стали видеться довольно часто. Кира присутствовала почти на всех интервью и съемках, полностью взяла под свой контроль видео-канал и Инстаграм клуба, регулярно появлялась на тренировочной базе и даже на играх. Артем считал новую пиарщицу слишком надменной и самоуверенной и при каждой возможности старался сбить с нее спесь и поставить в тупик очередной шуткой или подколом. К его сожалению, девушка всегда находила, что ответить, раз за разом оставляя в дураках его самого и продолжая смотреть на форварда, да и на всех остальных футболистов, как воспитатель в детском саду смотрит на милых, но неразумных детей. Всем своим видом она подчеркивала разницу между ними, и сравнение всегда было не в пользу спортсменов. Чем больше Дзюба наблюдал за ней, тем яснее понимал, что девушка совершенно не в его вкусе. Постепенно привыкнув к экзотичности ее внешности, которая бросилась в глаза при первой встрече, он стал замечать другие особенности, которые считал скорее недостатками, – чересчур высокий для девушки рост, который она подчеркивала неизменными десятисантиметровыми каблуками, длинные, но слишком худые ноги и руки, создающие негармоничные пропорции фигуры, широкие, словно у пловчихи, плечи, низкий прокуренный голос. Он видел все это, но не смотреть все равно не мог. Взгляд почему-то автоматически цеплялся за нее и не желал переключаться вопреки воле хозяина.
Через некоторое время Артём стал ловить себя на том, что инстинктивно ищет ее везде, куда бы ни пришел. Стоило где-то послышаться ее хриплому отрывистому смеху или звонкому стуку ее высоченных шпилек о кафельную плитку пола, как он тут же прекращал разговор и оборачивался в надежде увидеть ее. Стоило ему завидеть в конце коридора ее тонкую, почти всегда одетую в черное, фигуру, как время останавливалось, выдавая ему картинку будто в замедленной съемке. Как завороженный, он наблюдал за тем, как она приближается к нему, на ходу отдавая четкие и резкие указания вечно семенящей за ней и отстающей на полшага помощнице, как привычным жестом откидывает с плеча длинные темные волосы, как машинально кивает ему, не отвлекаясь от разговора по телефону, кривя накрашенные красной помадой губы в бездушной профессиональной улыбке. Он выдавал очередную шутку, привлекая к себе внимание, а она, не задумываясь, припечатывала его ответом к стене, вызывая одобрительный гогот и поддержку его собственных товарищей. Их стиль общения постепенно устоялся в этой вечной словесной перепалке, которая, казалось, уже стала доставлять удовольствие обоим.
Встретив Киру на теннисном корте, Дзюба решил, что этого его шанс, наконец, поставить выскочку на место. В этой игре он был более, чем хорош, и не сомневался в своем успехе. Но она и здесь обошла его. Даже в те редкие дни, когда ему удавалось обыграть ее, она поздравляла его с таким достоинством и великодушием, покровительственно похлопывая по плечу, что и победа становилась уже не в радость. Это бесконечное соревнование с ней, стремление одолеть ее на любом поле боя, заставить признать свое лидерство превратилось для него в навязчивую идею, постепенно перерастая в желание обладать ею, как женщиной. Артём сам не заметил, как каждый теннисный матч превращался для него в эротическое приключение, наполненное ее утробными стонами при подаче и блеском сияющей от пота светлой кожи. К концу третьего сета он думал уже не о счете, а лишь о том, как завалить ее прямо здесь и сейчас, задрать, а лучше разорвать на ней эту коротенькую юбочку, стереть с ее лица эту снисходительную улыбку, полностью подчинить себе, заставить кричать от невыносимого наслаждения и молить, чтобы он не останавливался.
Завоевать женщину никогда не было для Артёма Дзюбы сложной задачей. Высокий, в меру симпатичный, обаятельный и с хорошим чувством юмора, да к тому же еще и спортсмен, он с юности пользовался успехом у противоположного пола. Девчонки сами готовы были прыгать к нему в постель по первому зову, но мужчине всегда было интереснее добиваться цели самому. И чем сложнее и недосягаемее была добыча, тем интереснее виделась охота.
Дзюба умел красиво ухаживать, знал на каких струнах женской души можно сыграть, чтобы получить желаемое, мастерски играл на контрастах и всегда добивался своего. Осторожно и медленно, шаг за шагом следуя проверенному годами плану, он применил к Громовой весь имеющийся у него арсенал обольщения, не замечая, как сам все глубже увязает в расставленных им же сетях. Чем ближе они становились, чем лучше он узнавал ее, тем сильнее привязывался. Он больше не видел в ней ни одного недостатка, замечая в каждом ее движении лишь красоту и силу, беззастенчиво любуясь ею при каждой встрече и радуясь малейшему знаку внимания с ее стороны. Артём восхищался тем, как Кира решает рабочие вопросы, мог часами наблюдать, как она ведет переговоры, администрирует съемки, раздает указания подчиненным, как она смеется, как закусывает губу, когда что-то идет не по плану, как хмурится, когда кто-то допускает ошибку, как улыбается, когда все получается так, как она задумала.
