Артём с улыбкой кивнул в сторону прохода, привлекая внимание Дениса к решительным шагом приближающейся к Смолову и Оле девушке.

- Эй, красавчик, ты чего это расшумелся? – вставая между ними и оттесняя Олю в сторону, проговорила Кира, глядя футболисту прямо в глаза.

- Научи своих сотрудников перемещаться в пространстве без ущерба для окружающих! – прошипел в ответ Смолов, явно не собираясь менять тон, и указал на огромное темное пятно на своих светло-кремовых брюках, – Смотри, что она сделала с моими штанами!

- Она извинилась, – спокойно ответила Громова, догадываясь, что криворукая помощница, скорее всего, пролила на звезду отечественного футбола чашку кофе, проходя мимо. – Я слышала.

- Да видал я в гробу ее извинения! Брюки испорчены! – почти орал в ответ Федя, краснея всем лицом. – Ты знаешь, сколько они стоят?

- Я думаю в твоем гардеробе еще немало «Гуччи» прошлогодней коллекции. Переживешь! – равнодушно хмыкнула Громова, разглядывая пятно и внутренне соглашаясь с тем, что этот шедевр итальянской легкой промышленности действительно не подлежит восстановлению.

- Да, она мне чуть яйца не обварила! – заорал в ответ Смолов, теряя терпение.

- О, я уверена, что с ними все в порядке! – улыбнулась девушка, ни одним мускулом на лице не реагируя на его эмоциональность. – Они ведь у тебя крепкие? Так будь мужиком и извинись перед девушкой!

- С какой стати? – продолжал горячиться Федор. – Это она облила меня горячим кофе!

- А ты обозвал ее безрукой дурой, – ответила Кира. – Она за свой косяк извинилась. Теперь твоя очередь.

- Я не собираюсь извиняться перед какой-то… – сквозь зубы процедил футболист, с нескрываемым отвращением глядя на стоящую в сторонке и из-за спины начальницы наблюдавшей за их перепалкой Олю.

- Ой, вот ты сейчас по краю просто ходишь, – устало вздохнула Громова, не давая ему договорить и, покачав головой, вдруг одним незаметным движением руки схватила его за запястье, ловко выворачивая так, что футболист согнулся пополам, издавая испуганный вопль.

- Кира, что ты делаешь! Отпусти! – закричал он, не понимая, как ей удалось обездвижить его одним движением и почему каждая попытка вырваться отдается невероятной болью.

- Я спасаю тебя от очередного оскорбления и дальнейшего падения в бездну убожества. Извинись, – поучительным тоном ответила Кира, наклоняясь к нему и попутно оглядывая салон в поисках Черчесова, который мог вмешаться и помешать воспитательному процессу.

- Не буду! – воскликнул Смолов, нагибаясь еще ниже и зажмуриваясь от боли.

- Феденька, от того чтобы сломать тебе руку, меня отделяет только мое воспитание и твое место в составе сборной, – таким же ровным тоном проговорила Кира, убедившись, что тренер мирно спит с наушниками в ушах и не слышит воплей своего нападающего. – Но я вчера так знатно обдолбалась первым, что настроение мне может поднять только хруст чьих-нибудь костей. Твои на вид очень мелодичные. Извинись.

Девушка нажала чуть сильнее, отчего футболист взвыл, наклоняясь еще ниже.

- А! Оля, извини! – прокричал он на весь салон, привлекая внимание всех не успевших погрузиться в сон пассажиров.

- Вот, другое дело, – с улыбкой отпуская его руку, сказала Кира. – Присаживайся.

Смолов выпрямился и, резко обернувшись на нее, уставился на девушку налитыми кровью глазами.

- Почему тебе все надо повторять по несколько раз, – вздохнула Кира и, сделав очередное незаметное движение, на этот раз ногой, и слегка надавив ему на плечо, усадила в кресло.

- Ты, блин, Джеки Чан что ли? – ошарашено глядя на нее снизу вверх и потирая ноющее запястье, проговорил Федя.

- Смол, ты идиот? Джеки Чан – китаец, а я – кореянка, – склоняясь над ним и опираясь одной рукой о подлокотник, устало проговорила девушка. – Так что, если будешь плохо себя вести, я могу еще и твою собачку съесть.

- У меня нет собаки, – проворчал Федя.

- Видишь, как тебе повезло, – улыбнулась Громова и задумчиво добавила, будто сама себе, проводя пальцем по его подбородку. – И почему самые красивые мужики всегда оказываются самыми гнилыми… Это какое-то природное равновесие что ли?

Спортсмен резко дернул головой в сторону, уходя от ее руки, но ничего не ответил.

- Федь, я понимаю, напряжение очень высокое сейчас, – глядя ему в глаза, тихо сказала Кира. – Но это не повод обижать тех, кто слабее тебя. Это путь в никуда, поверь мне.

- Ты сама-то как с ней обращаешься? – попытался реабилитироваться Смолов.

- Я любя, мне можно, – усмехнулась она. – Я надеюсь, мы поняли друг друга. Не обижайся. А за твои штаны я заплачу, если они и правда испорчены.

- Не надо мне ничего! – выплюнул Федя, глядя на нее исподлобья.

- Ну, вот и славно, – лучезарно улыбнулась Громова и пошла по проходу обратно к своему месту.

Уже почти у нужного ряда ее догнала всхлипывающая Олечка, все это время сквозь слезы наблюдавшая за сражением за свою честь.

- Кира Юрьевна! – окликнула она начальницу и вдруг порывисто обняла девушку. – Спасибо…

- Оля, ну чего ты нюни распустила, – с деланным раздражением проговорила Кира, обнимая ее в ответ и поглаживая по спине. – Хватит, жакет мне испачкаешь еще соплями своими. Ты же знаешь, я не люблю этого.

- Знаю, – отстраняясь от нее и шмыгая носом, с улыбкой ответила Олечка.

- Ну, вот и иди, займись чем-нибудь полезным, – легко подталкивая ее к проходу, слегка смущенно пробубнила Громова. – Рабочий день никто не отменял.

Оля отрывисто поцеловала ее в щеку и, не дожидаясь ответного ворчания, быстрым шагом пошла по проходу в хвост самолета. Кира вздохнула и, покачав головой, подошла к своему ряду, возле которого стоял Черышев, не шевелясь и глядя на нее широко раскрытыми от восторга и удивления глазами.

- Что ты на меня так смотришь? Это тхэквондо, все корейские девушки его знают, – хмыкнула Громова, отвечая на молчаливый вопрос в его глазах и, столкнувшись со смеющимся взглядом Дзюбы, нехотя добавила, обращаясь в большей степени к зенитовцу. – Ну, ладно, пару приемов только... Но этого всегда бывает достаточно!

- Я люблю тебя, – вдруг выдал Денис, не сводя с нее восторженного взгляда.

- Брачо, ты это вслух сказал, ты понял? – закатывая глаза и сокрушенно накрывая их рукой, с улыбкой проговорил Артём.

Кира нахмурилась и внимательно посмотрела на Черышева. Он, казалось, не слышал комментариев друга и вообще не видел никого вокруг, будто они были в этом самолете вдвоем. В его голубом взгляде было столько радости, искреннего восхищения, преданности и да, той самой пресловутой любви, которой она так боялась, что Кире стало не по себе. Она не хотела ему верить, но и не поверить было невозможно. Поэтому она выбрала самый простой и привычный вариант реакции – показательно разозлиться.

- Придется съесть и твою собачку тоже, – подходя ближе, прошипела она ему почти в лицо. – Все, садись.

С размаху плюхнувшись в свое кресло, Громова быстро натянула на лицо маску и попыталась изобразить отсутствие себя в этом мире. Но сделать это оказалось непросто, особенно, когда он сел рядом, касаясь ее плечом, когда звук его дыхания эхом отразился внутри нее, когда размеренный стук его сердца зазвучал в унисон с ее собственным сердечным ритмом.

Кира откинулась на подголовник и, не снимая маски, слегка повернула голову вправо и злобно проворчала:

- Дзю, перестань на меня пялиться! Спектакль окончен!

- Я что? Я ничего, просто посмотрел в ту сторону. Ты же в маске, как ты видишь вообще? – запротестовал форвард, демонстративно отворачиваясь к окну.

Глубоко вздохнув, девушка с закрытыми глазами протянула руку влево, моментально попадая в ладонь Дениса и крепко сжимая ее в своей. Это было все, что она могла предложить ему в этих обстоятельствах, но для Киры Громовой это уже было не мало, и кажется, он тоже это понял.

Комментарий к Глава 16 Дорогие мои читатели! В очередной раз благодарю вас за ваши знаки внимания, выраженные в лайках, ожидании продолжения и моих любимых отзывах, которые я перечитываю по несколько раз))