На этой неделе к нам присоединилась новая читательница, которая сделала к некоторым главам потрясающие коллажи, и разрешила их опубликовать. Надеюсь, вам они тоже понравятся:

https://pin.it/xrkf6wws2bzsoh

https://pin.it/wg2ihdpgwiwcbh

https://pin.it/byonb3rgtbykfk

Ну и, конечно, надеюсь, что очередная глава тоже не разочаровала, ибо я писала ее с любовью)

====== Глава 17 ======

Комментарий к Глава 17 Дорогие читатели!

За последнюю неделю показатели работы сильно снизись и меня, как знатного любителя статистики, это не может не печалить. Понимаю, что снижение активности связано скорее всего с тем, что все разъехались на ноябрьские праздники, но все равно продолжаю ждать ваших знаков внимания!

Я сама сейчас путешествую по Европе, поэтому глава написана в основном в самолетах и поездах, в заметках телефона. Так что, если увидите вместо “Денис” слово “пенис” знайте, это не Фрейд, это Т9))))

Несмотря на сомнительные условия написания, глава получилась довольно объемной (и это учитывая, что пару сцен пришлось “вырезать” и перенести в следующую!), отвечающей на некоторые важные вопросы. Кого-то ответы порадуют, а кого-то наоборот расстроят. Но все вместе мы это обязательно переживем!

И да! С днем народного единства! Вместе мы сила)

Вот гранаты, вот пули, бери.

Мы – солдаты в окопах любви.

Не щадить никого, в плен не брать.

Тоньше нить, с каждым днем меньше рать.

Воспоминания легче изжить

Насовсем.

Жил обманным признанием чужих

Теорем.

Метил в душу, попал, как всегда,

Наугад.

Время – лекарь лучший, любовь –

Это яд!

Но, к чему эта ложь, зачем, эта ложь не нужна.

Но, чего же ты ждешь, кого же ты ждешь у окна.

Тебе дорога во вне, без криков, измен – по рукам.

Лишь останутся в теле раны, что сделал ты сам.

Ты сам…

Animal ДжаZ «Любовь – это яд»

Кира вынула руку из ладони Дениса, только когда самолет уже вырулил к месту стоянки, и пассажиры начали подниматься со своих мест, шумно хлопая откидными дверцами багажных полок.

- Там будет много прессы и камер, мы с ребятами пойдем последними, – ласково ответила она на его погрустневший вопросительный взгляд.

Девушка вздохнула и, достав из сумочки выключенный на время посадки телефон, уткнулась в спасительный гаджет, тут же замигавший принимаемыми новыми сообщениями. Громова очень хорошо знала этот взгляд – настырный, ищущий, жадный, нежный но, вместе с тем, давящий на плечи неподъемной ответственностью. Знала, потому что у нее самой был такой же. Единственным отличием, пожалуй, было отсутствие страха в глазах Черышева. Он пока еще верил в великую силу своего чувства, наивно полагая, что оно способно преодолеть любые преграды, смотрел так прямо и открыто, что Кире было заранее жаль его.

Она на собственном опыте испытала, каково это – ловить каждый взмах ресниц, каждое случайное слово, пытаться найти тайный смысл в каждой ничего не значащей улыбке, бесконечно ждать хотя бы крошечного намека на то, что твои чувства взаимны, отчаянно оборачивать в свою пользу любой поступок или фразу, использовать каждую минуту рядом по максимуму, замирая в страхе, что она может стать последней. Девушка знала, как это изматывает, как превращает изначально такое невесомое и наполняющее смыслом все существование чувство в тяжкое бремя, от которого уже не избавиться, даже если уже не осталось сил. Она никому не желала пройти через это, а тем более такому светлому и искреннему человеку, как Денис. Но что она могла сделать? Теперь уже от нее ничего не зависело. Оставалось лишь плыть по течению, наблюдая за тем, как он топит себя, пытаясь по мере своих возможностей смягчить удар о жесткое каменное дно. О том, чтобы спасти его, речи уже не шло, да и вряд ли это было ей под силу.

- Не хочешь, чтобы нас снимали вместе? – понуро спросил Черышев, неловко засовывая осиротевшую руку в карман. – Я думал, мы это уже прошли.

- Алло, она вообще не хочет, чтобы ее снимали, – вмешался хмурый ото сна Дзюба, протискиваясь мимо Громовой к проходу, и добавил отеческим тоном. – Кир, не забудь свои очки в кармане. Ты вечно их оставляешь в самолетах.

Девушка опустила глаза к впереди стоящему сиденью и действительно увидела свои «Рэй Бан», неуклюже зацепленные дужкой за жесткую ткань кармана.

- Ой, спасибо, – улыбнулась она другу и, слегка подталкивая к выходу все еще стоявшего рядом и мешающего проходу остальных спортсменов Черышева, громко проговорила, обращаясь ко всем. – Ребята, всем улыбаться и раздавать автографы. В Самаре ожидаем аншлаг! Кто не будет фоткаться с болельщиками, останется без ужина. Да, Станислав Саламович?

Тренер улыбнулся в усы и едва заметно кивнул, но от футболистов знак его одобрения не укрылся.

Отправив вперед команду, отвечающую за съемки для «Ютуб», Кира выждала несколько минут и в сопровождении Вадика и Олечки ступила на ожидающий их трап.

- Это еще что за адовое пекло? – остановившись на первой ступеньке и с трудом вдыхая раскаленный воздух, воскликнула девушка.

- А ты чего ожидала? – улыбнулся Климов, обгоняя ее и бодрым шагом спускаясь вниз. – Это же Среднее Поволжье! Тут летом – лето, зимой – зима.

- Экстремальная зона какая-то, – проворчала Кира, снимая пиджак и оставаясь в слишком открытой для рабочих встреч майке на тонких бретелях. – Могли бы и предупредить, коллеги! У меня на такую погоду вообще одежды с собой нет.

Она бросила на Олю суровый взгляд, от которого та только глубже уткнулась в свой телефон, старательно демонстрируя погружение в работу.

- А я очень рад! Будет повод выгулять мои новые шорты от Йоджи Ямамото! – улыбаясь яркому солнцу, проговорил Вадим. – А то пока у нас дождешься подходящей погоды, они выйдут из моды.

- Интересно, твои шорты на меня налезут? – задумчиво разглядывая тощую фигуру друга, проговорила Громова.

- То, что дизайнер японец, вовсе не означает, что они рассчитаны на твой бампер, – отшутился в своем стиле Вадик и добавил, обнимая надувшуюся девушку за талию. – Не куксись, Громик! Мы купим тебе сарафанов в местных бутиках!

- Меня сейчас вырвет, – пробурчала Кира, красочно изображая рвотные позывы.

- Ну и зря! Самара, между прочим, – один из крупнейших городов на Волге, областной центр и все такое, – воодушевленно рассуждал Вадим, первым проходя в автоматически открывшиеся перед ними двери здания аэропорта. – Тут больше миллиона человек живут, а сейчас, во время чемпионата, думаю, что больше двух даже!

- С каких пор ты заделался в краеведы? – хмыкнула Кира, с удовольствием погружаясь в прохладу кондиционированного воздуха.

- Это мне Паша все рассказал, в самолете, – отозвался Климов. – Он, оказывается, раньше в «Крыльях» работал, два года тут прожил и очень много знает про город. Обещал провести нам познавательную экскурсию!

- Ах, вот куда ты сбежал, оставляя меня на растерзание этим эмоционально несдержанным футболистам, – заулыбалась девушка. – Вы прям не разлей вода с ним. То шопинг-группа у вас, то географический кружок…

- Ничего такого, просто общаемся, – с показательным равнодушием пожал плечами Климов, поглядывая на часы. – Я даже не думал о том, о чем ты сейчас думаешь.

- Ну конечно, – хихикнула Громова. – Ты составил списки?

- Ты думаешь, мне заняться нечем? – возмутился Вадим. – Ты на меня всю работу свалила за последнюю неделю!

- Климов… – протянула Кира, резко останавливаясь у выхода на парковку и закрывая ему проход.

- Сорок три процента, – нехотя буркнул парень, старательно пряча глаза.

У Вадика была собственная эксклюзивная система вычисления гомосексуальности в процентном выражении. Это была одна из их излюбленных забав – составлять списки гей-показателей, а потом с помощью нехитрых математических операций определять вероятность нетрадиционной ориентации объекта исследования. Кира не знала, сколько в этом методе на самом деле науки, а сколько интуиции ее друга, но само составление списков уже было весьма увлекательным занятием.