Как сказать все это и при этом остаться целой.

- Он меня не любит, – глухо прошептала Кира, впервые произнося вслух страшную правду, которую застирала внутри себя до дыр, пытаясь вывести эту крошечную, но обладающую безграничной силой, частицу «не».

Денис молча смотрел на нее, пытаясь найти слова, которые ей помогут. Он видел много счастливых влюбленных, видел и страдающих от одиночества или неразделенных чувств, но такой смеси счастья и боли в одном человеке, как сейчас отразилось на ее лице, пока она думала над своей «правдой», он не встречал никогда. Ему безумно, еще сильнее, чем прежде, захотелось спасти ее, хоть на собственных плечах вытащить на свет эту девочку, которая по доброй воле идет ко дну, преследуя какую-то бесплотную мечту. У него хватит силы, хватит терпения, хватит веры…

- Кира, ты это преодолеешь, – тихо сказал он, пытаясь заглянуть ей в глаза, – Я буду за тебя молиться. Бог поможет, не оставит тебя.

- Бог? – вскидывая на него взорвавшийся очередной миной взгляд, прорычала девушка, – Да что ты понимаешь, чтобы об этом говорить?

- Так объясни мне, – не повышая голоса, отозвался Черышев, – Объясни так, чтобы я понял.

Кира со злостью запустила пальцы в волосы. Она не знала, как еще передать свои чувства, как объяснить этому мальчишке, зашоренному своей слепой религией, что его Бог – предатель, который бросил ее, доверчивую и нежную, в пасть зверю. Ее признание, которое она с таким трудом выдавила из себя, не смогло передать ему всей боли, ненависти, страсти и любви, которые сжигали ее душу. Никто никогда этого не поймет, пока не испытает на собственной опаленной шкуре.

Захотелось сделать ему больно, сделать некрасиво и гадко, ударить по самому святому, чтобы хоть на малую толику измазать его светлую «правду» своей золой. Слова упали в голову сами, так внезапно, что девушка вздрогнула.

Она резко обернулась к нему и, изогнув темную бровь, заговорила, зло чеканя слова, будто втыкала каждый слог в его распахнутый взгляд острыми иголками:

- Надо было поостеречься,

Надо было предвидеть сбой.

Просто Отче хотел развлечься,

И проверить меня тобой.

От тебя так тепло и тесно...

Так усмешка твоя горька...

Бог играет всегда несчетно.

Бог играет наверняка!

С каждой строкой повышая голос, она видела, как темнеет его взгляд, как ее губы, кривящиеся в жестокой улыбке, режут ее образ внутри него на тонкие темные полоски, но остановиться уже не могла. Слова лились сами, вырываясь наружу вместе со слезами, становясь все более резкими и звонкими:

- Вот поэтому взгляд твой жаден!

И дыхание, как прибой.

Ты же знаешь, Он беспощаден.

Он расплавит меня тобой!

Кира не замечала, что уже почти кричит, что уже почти не видит его лица, сквозь застилающую взгляд влажную пелену. Он хотел говорить о нем? Пожалуйста! Только это не будет красиво, это не будет бережно. Это будут вывернутые наизнанку внутренности. Пусть, пусть знает! Пусть боится, пусть бежит от такой любви!

- Он разъест меня черной сажей

Злых волос твоих, злых ресниц.

Он, наверно, заставит даже

Умолять Его, падать ниц!

Денис не выдержал и, наконец, отвел взгляд в сторону. Кира удовлетворенно вздохнула и хмыкнула, вытирая нос тыльной стороной ладони, замечая блеснувшие в его глазах слезы. Она отвернулась и, обхватив прижатые к груди колени руками, еле слышно произнесла:

- И распнет ведь. Не на Голгофе.

Ты быстрее меня убьешь.

Я зайду к тебе выпить кофе.

И умру

У твоих

Подошв.

Они молчали, каждый думая о своем. Кира была уверена, что достучалась до него, пробила брешь в сверкающем щите. Не в его вере, нет, об этом она даже не помышляла. Но ему стало больно, его слезы были этому доказательством. Значит, у нее получилось.

Она едва заметно улыбнулась сама себе, пытаясь остановить поток собственных. Ей самой стало легче дышать после того, как она впервые за долгое время так открыто отпустила свои эмоции. Слезы никогда не облегчали боль, но сейчас стало чуть-чуть светлее на душе, будто это он забрал немного себе.

- Прости, – услышала она его тихий дрожащий голос.

- Тебе не за что извиняться, – поднимая голову, примирительно проговорила девушка и глубоко вздохнув, добавила с усталой улыбкой, – Отлично. Ты видел меня больной, голой, пьяной, блюющей, с похмелья, а теперь еще читающей стихи и рыдающей. Даже не знаю, чем еще тебя удивить!

- Не преувеличивай, голой еще не видел. Все впереди, – опустив глаза, улыбнулся он в ответ.

- Денис, зачем ты со мной возишься? – вдруг серьезно спросила Громова, не обращая внимания на пикантную шутку.

- Ты не допускаешь мысли, что можешь кому-то нравиться? Вопреки всем твоим стараниям, ты настоящая! Ты ведь совсем не такая, какой хочешь казаться, – искренне и просто сказал Черышев, снова поднимая на нее светлеющий взгляд.

- А ты, конечно, видишь меня насквозь, – усмехнулась Кира.

- Возможно, я вижу то, чего ты сама не замечаешь, – загадочно проговорил Денис, – Ты красивая, необычная, смелая, даже отчаянная, забавная и немного сумасшедшая. В тебе столько огня и яркого теплого света. Ты прячешь его от всех, но я все равно его вижу. Твое сердце умеет любить, и ему нужно совсем немного – чтобы его любили в ответ.

- Тебе нужно открыть курсы пикапа. Мастерски окручиваешь, – рассмеялась девушка, и грустно добавила, поведя плечом, – Только ты зря тратишь на меня время. Может раньше я была такой, как ты говоришь, но теперь ничего не осталось. Он тоже видел этот свет и забрал его с собой.

- Ты смешная такая. Все время твердишь мне «нет», а твое тело просто кричит «Да!», – покачав головой, заулыбался Черышев.

- Неужели? Знаешь, обычно так оправдывают себя маньяки и насильники, – вскидывая бровь, глубокомысленно сказала Кира.

- Да? Тогда почему ты держишь меня за руку? – с хитрой улыбкой проговорил он, сжимая ее руку, которой она все это время перебирала его пальцы.

Комментарий к Глава 10 * в тесте использован отрывок из стихотворения Веры Полозковой.

Спасибо всем, кто прочитал, и отдельное спасибо тем, кто понял и почувствовал.

Не забывайте жать все нужные кнопочки типа, “мне нравится” и “жду продолжения”! А то, судя по количеству просмотров, кто-то забывает) Благодарна каждой весточке от вас!

====== Глава 11 ======

И ветер сорвал крышу мою и унес

В южном направлении.

Я так тебя ждал, словно бы ты Христос,

И будто одновременно…

И за воротник мне льет священный сок

Дерево отчаяния.

Я проводник с неба упавших слов

В мою башку нечаянно.

В этом городе привычно умирать. И ждать.

Это же город Питер — здесь всегда ветер.

В осеннем кино сцена о смерти.

Он тебя не любит, нет, он тебя метит.

Это же Питер — привыкайте, дети.

Это же город Питер — красное на жёлтом,

В старенький свитер втиснута душонка.

Разочарование и тревога сбоку,

Нету идеальнее корма для рока.

Это же город Питер – зелень на лицах,

Полумёртвые клубы бывшей столицы,

Больные родители, вечно сопливый малыш,

Какой прекрасный сон, только ты не спишь!

Это же Питер, детка, вы друг другу снитесь –

Вечен, хитер, сдержан и скрытен.

Самый лучший в мире штопор для молодых мозгов!

Мы уже в эфире, повар готов!

Это же Питер, чего же ты хочешь?

Ушки на макушке, рот закончен!

Ноль всех дорог, творения венец.

Вот и приехали, это конец.

Animal ДжаZ «Питер»

Кира никогда не умела предугадывать действия Липатова, не научилась постигать логику его поступков и просчитывать ходы. Так и сейчас – он позвонил тогда, когда она меньше всего ожидала – в восемь тридцать утра.

Весь привычный распорядок выверенного до минуты утра обычного рабочего дня со звоном разбился об этот короткий разговор, раскрасивший пустую квартиру в миллионы светящихся искр конфетти. Положив трубку, девушка присела на краешек стула на кухне, силясь унять сердцебиение и вспомнить, что собиралась сегодня надеть. В голове было абсолютно пусто, если не считать звука его голоса, мелодично и задорно повторяющего: «Здорово, барсук!».