Все произошедшее в Москве теперь казалось каким-то далеким и нереальным, не стоящим особых размышлений и волнений. Было немного стыдно перед Денисом за свое некрасивое поведение и за то, что по устоявшейся привычке, подумала о нем хуже, чем он есть. В любом случае, рассуждала Кира, человек не может быть таким бескорыстным ангелом, каким сейчас виделся ей Черышев, в каждом есть своя червоточина, и девушка просто немного опередила события, осадив его заранее. Ситуация явно не стоила того, чтобы пытаться как-то реабилитироваться перед ним, и Громова просто удовлетворилась мыслью, что все, что ни делается – к лучшему. Он тоже не искал с ней общения и ни разу не звонил после ее отъезда из столицы, а значит, понял, что ловить тут нечего и она все сделала правильно.

Артём тоже не звонил и не писал, что было более необычным и вызывало тревожное покалывание внутри. Футболист имел неприятную привычку каждый день спамить ее фотографиями с тренировок, детскими снимками, приколами и роликами из интернета, чем вызывал бурю ее возмущения и раздражения. Сейчас же долгожданная тишина в эфире вовсе не радовала ее. Он наказывал ее своим молчанием, давая понять, что недоволен ее поведением. Кира прекрасно знала, что Дзюба не способен на долгие обиды и расчетливые многоходовки, действуя исключительно по актуальной эмоции, а значит, совсем скоро он просто забудет об этом и сменит гнев на милость. К тому же повод был на редкость пустяковым.

Завтра сборная должна прибыть в Петербург и начать подготовку к матчу с Египтом. Они в любом случае увидятся, и при личной встрече она уж как-нибудь сумеет сгладить этот нелепый конфликт. Так было уже не раз, и волноваться было не о чем.

Но молчавший телефон почему-то все равно нагонял тоску.

В отличие от большинства своих коллег, Громова любила работать дома. Ее вечера все равно были свободны, а тишина и бокал белого сухого превращали любую самую сложную задачу в увлекательное занятие. Разложив на столе распечатанный на листе формата А3 план-график пиар-мероприятий сборной, Кира вносила новые данные, сверяясь с записями в ежедневнике и полученным ранее расписанием тренировок команды, которое нужно было еще актуализировать у тренеров сборной. В вопросах планирования девушка была довольно консервативна, предпочитая бумагу и ручку, над чем постоянно потешался Вадим, который, казалось, уже перевел все сферы своей жизни, включая личную, на виртуальные носители. Кире же была из тех, кто до сих пор читал бумажные книги, делал записи в ежедневнике и оставлял записки на стикерах на столах коллег.

Склонившись над большой, испещренной мелким печатным шрифтом таблицей, аккуратно подготовленной Олечкой и включающей, как общие мероприятия для сборной, так и индивидуальные для игроков, Кира из вредности добавила фамилию Дзюбы в интервью в утреннем шоу на «Пятом канале» к уже значившемуся там Кузяеву.

«Вот так тебе, будешь знать, как на меня дуться», – улыбнулась она, обводя кружком время начала эфира в шесть часов утра.

Быстро пробежав глазами остальные изменения, Громова сделала фото результата и отправила Оле вотсапом, чтобы на завтра у нее на столе уже лежала свежая таблица, а в календаре в телефоне отобразились все изменения.

- Зачем мне все эти программы? У меня есть Олечка! – любила повторять она Климову в ответ на его бесконечные подколы по поводу ее несовременных методов.

Мельком взглянув на будто умерший смартфон, на экране которого болталось только одинокое Олино «Ок», Кира подошла к окну и закурила. Небо совсем затянуло тучами, висящими так низко, что казалось, с верхних этажей можно было бы и дотянуться. Запоздалые вечерние прохожие торопливо спешили домой, боясь быть застигнутыми дождем. Старая иномарка медленно кружила вокруг парковки, пытаясь найти место на вечно забитой стоянке. Все было как всегда, ничего не изменилось за время ее отсутствия, как и она сама.

Много раз представляя себе эту картину, девушка настойчиво продолжала надеяться, что когда-нибудь Он снова пройдет по этой улице к ее дому, не поднимая головы на ее окна и на ходу поправляя на плече съезжающий ремень сумки с ноутбуком. Своей забавной, слегка подпрыгивающей, походкой он пересечет газон, отделяющий оживленный проспект от двора, и скроется за поворотом, а она побежит в ванную, проверять макияж и с замиранием сердца ждать звонка в дверь.

«Я перестану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно», – промелькнули в голове строки из старой песни Примадонны, моментально наполняя глаза слезами.

Возможно, это бы сработало. Но как перестать ждать, она не знала.

- Кира Юрьевна, у нас маленькая проблемка, – сдавленно пропищала Олечка, встречая начальницу в вестибюле питерской студии «Наше радио» и передавая ей в руки папку с документами.

- Решай сама, у меня встреча с Реут, – кинула Громова, на ходу открывая папку и пробегая взглядом актуальный график мероприятий.

С этой радиостанцией, и в частности с руководителем отдела рекламы Машей Реут, Киру связывала долгая профессиональная дружба. Она была ценным клиентом, выкупая приличный объем рекламного времени под «Зенит», получая в ответ щедрые комиссионные и высокий процент прайма. Поэтому, когда Мария попросила об участии в дневном шоу двух игроков из сборной, Громова долго не раздумывала. Реут сама выбрала Дзюбу и Лунева, потому что они были зенитовцами и вызывали больший отклик в питерской целевой аудитории. Но после матча с Саудовской Аравией, она изменила свое решение, попросив заменить Лунева на героя первого матча чемпионата – Черышева. Кира не возражала.

Громова поручила Оле контролировать интервью, а сама тем временем собиралась обсудить с Машей зенитовский бюджет на будущий сезон, параллельно планируя выбить под этот объем дополнительные скидки для «Максидома».

- Ну и что тут не так? – останавливаясь и вглядываясь в документ, раздраженно спросила Кира.

- Вот, – тыкая пальцем в строчку с выделенной жирным надписью «Наше радио», опасливо проговорила Оля, – Время неверно рассчитано. Шоу длится один час, начало в два часа, а тренировка в три. Они не успеют.

Девушка бросила взгляд на часы – четверть третьего. Ошибка была очевидной – она не учла время на дорогу между студией и базой «Зенита», на которой проходили тренировки сборной, когда планировала это интервью. Досадный, абсолютно дилетантский ляп. Учитывая, что единственным, но неоспоримым условием, которое поставил перед ней Черчесов, была неприкосновенность тренировочного процесса, опоздание футболистов могло вылиться в более чем серьезные для нее последствия, вплоть до отмены суровым тренером большинства запланированных мероприятий.

- И что ты на меня так смотришь? – злясь от безысходности и повышая голос, выпалила она, – Типа это я накосячила?

Олечка молча опустила глаза, не решаясь подтвердить очевидное и спровоцировать еще больший гнев начальницы.

- Ты могла бы и проверить! Зачем я тебя держу вообще? – вспыхнула Кира, сверля взглядом ее лоб, и сунув ей в руки папку, добавила, – Машину подгони к входу, отвезешь их на базу. Я пойду, сверну это шоу и извинюсь перед Машей за то, что моя помощница такая нерадивая!

- Кира Юрьевна, я машину на мойку поставила, – не поднимая головы, промямлила Оля, – Тут недалеко, но я думала, мне часа как раз хватит…

- Оль, ты нормальная? Какая мойка в рабочее время? – из последних сил стараясь не перейти на крик, воскликнула Громова, и не получив ответа, буркнула, разворачиваясь в сторону лестницы на второй этаж, где располагалась студия прямого эфира, – Бардак какой-то.

Торопливо перебирая ногами, обтянутыми узкой черной юбкой и звонко стуча каблуками, Кира на ходу отстучала сообщение с извинениями для Реут, отменяя встречу и суля увеличение бюджета на двадцать процентов за частичный срыв шоу. Дойдя по длинному коридору до студии с горящей красной надписью «Идет запись», она остановилась у панорамного окна, за которым расположились расслабленно улыбающиеся ведущие шоу Алексей Петровский и Таня и нервно поглядывающие на часы футболисты.