Сообщив редакторам о непредвиденных изменениях в графике, девушка скорее для проформы, чем по необходимости написала Леше сообщение с очередными извинениями и просьбой отпустить игроков, и тихонько поскребла ногтями по стеклу, хотя он все равно не мог этого услышать. Когда Алексей, уже получив уведомление от редактора, повернул к ней голову, Кира сопроводила свое послание красноречивым постукиванием по часам и просящим выражением лица. Он кивнул, бесстрастно и профессионально завершая беседу с гостями в эфире.

- Громова, ты когда планировала интервью, ты думала оно сколько времени займет? Восемь минут? – злобно пыхтел Дзюба, распрощавшись с ведущими и выйдя к ней в коридор.

- Может, здравствуй, для начала? – заискивающе промурлыкала Громова, подходя к нему ближе и подставляя щеку для поцелуя.

Футболист отрывисто чмокнул ее в висок и, отодвинув от себя, молча двинулся к выходу.

- Черри, привет, – улыбнулась Кира, оставшемуся рядом с ней Денису, – Все нормально прошло?

- Привет, – с улыбкой отозвался футболист и, скользнув рукой по ее талии, притянул к себе и поцеловал в уголок губ, – Все хорошо, но теперь стало еще лучше.

«Мда, ничего он не понял», – отстраняясь и вглядываясь в его светлую улыбку, подумала Кира.

- Вы опять миловаться будете или, может, мы уже на тренировку поедем? – нетерпеливо гаркнул Артём, останавливаясь у лестницы и глядя на них исподлобья.

- Ай, Тёма, не истери. Я сейчас вас за двадцать минут до базы домчу. Успеете вы на свою тренировку, – догоняя его, раздраженно проговорила девушка.

- С Петроградки до Удельной? Ну-ну. Да ты только минут тридцать до моста будешь тащиться в такое время! – возмущенно воскликнул Дзюба, спускаясь по лестнице через две ступеньки.

- Спокойно, у меня все продумано, – стараясь не отставать и на ходу доставая из сумочки ключи от машины, ответила Кира, – Мы через Ваську по скоростному диаметру поедем.

Сделав знак Олечке, которая все еще болталась в вестибюле, чтобы следовала за ней, Громова в сопровождении футболистов и помощницы вышла на улицу к своему автомобилю, который по счастью удалось припарковать совсем рядом с входом в здание.

- Если хоть на одну минуту опоздаем, я скажу Саламычу что это из-за тебя. Вот увидишь. Сама будешь за нас штрафные круги наматывать по полю, – прошипел Артём, забираясь на заднее сиденье вместе с Черышевым, пока Оля по устоявшейся традиции устраивалась на переднем.

- Говори, что хочешь, только не нуди, – беззлобно ответила Кира, заводя машину.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как Громова воссоединилась со своим «БМВ», но все никак не могла нарадоваться своему счастью. Каждый раз, садясь за руль, она любовно оглядывала салон, невольно улыбаясь и наслаждаясь комфортом и продуманности деталей, которых ей так не хватало в «Авео». Установив телефон на панель, она задала маршрут навигатору, затем включила климат-контроль, проверила зеркала, пристегнула ремень и с довольным вздохом провела рукой по торпеде.

- Может, мы поедем уже? – проворчал Дзюба, хмуро наблюдавший вместе с остальными за этой неторопливой предполетной подготовкой.

- Так, все пристегнулись? – включив поворотник, довольным голосом спросила Кира.

- Да! – нестройным хором нетерпеливо ответили пассажиры.

- Ну, все, все, едем уже, – захихикала она, встраиваясь в поток.

Навигатор показывал время в пути чуть больше получаса, что было вполне достаточно, если по дороге не встретятся непредвиденные пробки или закрытые проезды. Беспрепятственно перебравшись с Петроградской стороны на Васильевский остров, Громова вырулила на набережную, с удовольствием используя возможности двухлитрового двигателя и лавируя между неторопливыми петербургскими автомобилями. Солнце выглянуло из-за туч, ярко играя на окнах помпезной застройки Университетской набережной, и слепя глаза, и девушка привычным жестом надела темные очки, ловко нашарив их одной рукой в подлокотнике.

- Кир, а почему опять «Рэй Бэн»? – наклоняясь к ней ближе с заднего сиденья, подал голос, ненадолго утихнувший Артём, – Я же тебе подарил «Прада», почему не носишь?

- С ними произошел несчастный случай, – извиняющимся тоном проговорила Кира и, приспуская очки с носа, грустно посмотрела поверх них на пассажирское сиденье, занятое Олей, – Я оставила их на сиденье, и кто-то на них сел.

Дзюба хмуро перевел взгляд на помощницу и даже Черышев не устоял перед тем, чтобы посмотреть на место трагической гибели «Прада».

- Это была не я! – воскликнула Олечка, засуетившись под пристальными и уже казавшимися ей обвинительными взглядами.

- Вот так ты с моими подарками обращаешься, да? Их, небось, какой-то толстозадый мужик раздавил! – не комментируя заявление Оли и откидываясь обратно на спинку, возмущенно воскликнул зенитовец.

- Дзюба, если ты ищешь повод для ссоры, то ты на верном пути, – сквозь зубы процедила Громова, поправляя очки.

- Да нет, что ты. Просто отличный показатель твоего отношения, – хмыкнул мужчина, отворачиваясь к окну.

Невероятным усилием воли, Кира прикусила язык, не желая раздувать очередной конфликт. Это была далеко не первая и скорее всего не последняя их ссора, и она уже на опыте знала, что будет дальше. Он будет цепляться к каждой мелочи, пока ему самому не надоест, или кто-то не переключит его внимание на себя. Надо просто найти в себе терпение это пережить.

В молчании и относительном спокойствии, если не считать тяжких нетерпеливых вздохов Дзюбы и указаний навигатора, они доехали до приморской части острова, приближаясь к выезду на ЗСД.

- А мы можем побыстрее ехать, или эта живопырка педалью газа не оборудована? – снова начал заводиться Артём, когда она не успела проскочить на мигающий желтый и вынуждена была остановиться на долгом светофоре.

- Знаешь что? – не выдержала Кира, которая могла снести все что угодно, кроме оскорблений в адрес ее новой машины или манеры езды, – Кому не нравится, может пешком идти!

- Думаешь, мне слабо? Да я пешком быстрее дойду, чем ты доползешь со своей черепашьей скоростью! – взорвался Дзюба, который будто только и ждал такой ее реакции.

Громова стиснула зубы и, надавив на педаль газа в пол сразу, как только рядом с красным мелькнул желтый свет, первой ушла с перекрестка, вдавив пассажиров в сиденья неожиданным ускорением. Подрезая запоздало поворачивающих направо автомобилистов, она резко перестроилась и затормозила у обочины.

- Вали! – ядовито выплюнула она, не поворачивая на футболиста головы.

- Эй, ребята, вы чего? Кир, он пошутил, – засуетился Черышев, хватая злобно сопящего и метающего глазами искры Дзюбу за руку, в тот момент, когда тот уже потянулся к ручке двери, – Тём, успокаивайся, давай, чего ты завелся на ровном месте. Нормально едем, успеваем.

Глубоко вздохнув, Кира не спеша выкрутила руль и снова выехала на дорогу. В салоне повисло тяжелое молчание, не нарушаемое даже музыкой. Никто не решался произнести ни звука, боясь спровоцировать новую стычку между друзьями. Оля вжалась в сиденье, стараясь занять как можно меньше места и притворяясь, будто ее и вовсе тут нет. Артём упорно смотрел в окно, а Черышев обеспокоенно наблюдал за Кирой в зеркало заднего вида. Она сталкивалась с ним взглядом каждый раз, когда поднимала глаза, но лишь еще сильнее хмурилась в ответ.

Когда автомобиль выехал на автомагистраль, давящую тишину разорвал телефонный звонок, врываясь веселой трелью в унылую атмосферу салона. Громова перевела взгляд на закрепленный на панели смартфон и почувствовала, как сердце ухает вниз и, тут же словно мячик, резко подскакивает вверх, начиная отчаянно пульсировать в висках.

На весь экран телефона растянулась фотография молодого человека, с поразительно тонкими, почти девичьими чертами лица и лукавым прищуром больших зеленых глаз. Поверх фотографии высветилось имя контакта: «Максим Липатов», а ниже, в строке для названия компании, значилось недвусмысленное: «Адское чудовище».

Кира уставилась на фотографию и надпись так, будто видела все это впервые. Она прекрасно помнила, как он своими руками установил этот снимок, который ей никогда не нравился, на свой аватар, не забыла, как сама изменила название компании, в которой он работал, на это шутливое, но прекрасно характеризующее его сущность, прозвище. Но сейчас его глаза будто смотрели на нее из другого измерения, с грохотом врезаясь в реальность, которую она целый год заново выстраивала вокруг себя после их расставания.