— Нет, — бросила девушка, недовольно косясь на мужчину, и полезла в сумку за сигаретами.

Нашарив пачку в ворохе казавшихся сейчас абсолютно лишними и ненужными вещей, Громова заодно достала попавшийся под руку телефон и включила звук. Оставленный на ночь без внимания смартфон поприветствовал хозяйку целым каскадом уведомлений о пропущенных звонках и новых сообщениях, яркими полосками украсив проснувшийся от ее прикосновения экран. Кира тяжело вздохнула и прикурила сигарету, задумчиво просматривая ленту и против воли выхватывая взглядом четыре непринятых вызова от Дениса.

Его имя неприятно резануло глаз, добавляя еще одну полынную нотку этому и без того горькому утру. Его искренняя улыбка, ласковый взгляд, теплые, почти горячие ладони, от которых исходила непостижимая уверенность и абсолютная безусловная надежность, моментально всплыли в памяти, немым укором впечатываясь в воспаленное тяжелым похмельем сознание девушки и создавая невыносимый контраст между ощущением покоя и защищенности, которое он ей так неиссякаемо дарил, и тошнотворной уязвимостью и неопределенностью сегодняшнего дня.

Кира обернулась на Максима, деловито уплетающего свой завтрак за столом, и уставилась на него отрешенным невидящим взглядом. С ним она никогда не знала, что будет дальше, лишь на опыте готовя себя к худшему и внутренне сжимаясь от каждого его движения в ожидании очередного удара. Он мог остаться с ней на несколько дней, мог прогнать, исчезнуть сам, а потом позвонить через неделю, через месяц, через год. Громова знала, что Макс делает это для ее же блага, что воспитывает ее сердце, жестокими пинками приучая к самообороне, вынуждая грубеть и принимать предложенную им единственно возможную реальность, в которой ее жизнь будет в безопасности. Он не догадывался, что она не страшится болезни, и даже больше того, в тайне желает ее, чтобы стать к нему ближе, снять этот барьер, отделяющий их друг от друга невидимой стеной, избавиться от вечного страха перед разлукой, выменяв на короткую, но яркую жизнь рядом с ним. А может наоборот, как раз видел в ней эту безумную искру саморазрушения и от этого с еще большей яростью терзал раскрытую перед ним душу, уничтожая самого себя безысходностью и бессилием перед чувством, которое не в состоянии оказался побороть.

Их любовь была словно та терапия, которая поддерживала его захваченный вирусом иммунитет — болезненная, противоречивая, капризная, но жизненно необходимая. Они оба стали ее заложниками, застыв в вечной недосказанности и неоднозначности будто случайно оброненных фраз, огненных взглядов, сдерживаемых слез и украденных поцелуев. Они стали пленниками друг друга, навеки впиваясь жадными руками в родную душу, не отпуская ни на мгновенье, но и не сдавливая слишком сильно — ровно настолько, чтобы суметь выжить. Выжить любой ценой.

— Мы ведь никогда не будем вместе, да? — вдруг спросила Кира, глядя в пустоту серого неба за окном.

— А сейчас мы разве не вместе? — отодвигая в сторону пустую тарелку и прикуривая сигарету, невинно спросил Макс.

— Нет, я имею в виду по-настоящему, как другие люди… Быть семьей, жить, как все… — отрешенно протянула Громова, оборачиваясь на мужчину и внимательно глядя ему в глаза.

— А ты уверена, что нам это нужно? И правда думаешь, что мы такие же, как все? — хитро прищуриваясь, проговорил Липатов.

— Не знаю… — искренне ответила девушка и снова отвернулась.

С тех пор, как она познакомилась с Липатовым, все ее желания и стремления были направлены на него одного, заставляя раз за разом в кровь разбивать лоб о разделяющие их обстоятельства и его непримиримую жизненную позицию. Она так старалась вписать его в выверенные и впитанные с младенчества лекала придуманного кем-то счастья, что совсем не задумывалась о том, что их собственное особенное счастье может быть другим. В конце концов, кто сказал, что их любовь станет крепче и больше, если она будет стирать его носки и жарить ему картошку? С чего она взяла, что совместная жизнь принесет им обоим радость и покой, а не задушит усталостью и переизбытком эмоций? Насколько равноценными партнерами они могут стать друг для друга на длинной дистанции? Сколько проживет их любовь, если запереть ее в клетку обязательств и обещаний?

У Макса была цель — первобытная, святая, неоспоримая, та с которой невозможно было соревноваться в первостепенности и значимости. А что было у нее, кроме слепого стремления к тому, что и так все время находилось рядом с ней, внутри нее? Что еще вызывало в сердце девушки сравнимый по силе отклик, заставляло преодолевать себя, бороться, приносить жертвы и безжалостно уничтожать врагов во имя главной цели?

Телефонный звонок вывел ее из раздумий и заставил вернуться к реальности, в которой существует еще кто-то, кроме них двоих. На экране высветился незнакомый номер, и Кира нехотя приняла вызов, негодуя на назойливого незнакомца, бесцеремонно ворвавшегося в ее хмурое утро.

— Да, — раздраженно бросила она в трубку.

— Доброе утро, Кира Юрьевна! Меня зовут Виктория, я секретарь Эллы Стюарт, компания «БиБиДиО Россия». Вам удобно сейчас говорить? — прозвучал из динамика бодрый, хорошо поставленный женский голос.

— Да… — растерянно протянула девушка, пытаясь уложить в больной голове внезапно свалившуюся на нее информацию.

— Госпожа Стюарт поручила мне пригласить вас на встречу в петербургский офис агентства. Сегодня в три тридцать вам будет удобно? — деловито продолжила секретарь.

— Да… — снова повторила Громова, будто позабыла все другие слова.

— Спасибо. Адрес я пришлю вам в сообщении, — вежливо отозвалась Виктория, профессионально не замечая Кириной заторможенности.

— Я знаю адрес, — глухо произнесла девушка, постепенно приходя в себя и осознавая происходящее.

— Очень хорошо, — не меняя тона, сказала секретарь и добавила с улыбкой в голосе. — Тогда, до встречи!

— До встречи, — повторила за ней Громова, сопровождая слова невидимым собеседнице кивком, и отключилась.

Кира медленно опустилась на жесткий деревянный стул у стола и закрыла глаза, устало откинувшись на спинку. В голове все еще кружилась метель из мыслей, взбудораженных ровным голосом Виктории, но постепенно пыль оседала, оставляя ясную и четкую картину события, которое она представляла себе сотни раз и которое должно было сегодня свершиться.

— У меня получилось, — еле слышно прошептала девушка. — Получилось.

— Кто звонил? — поинтересовался Максим, делая глоток кофе и наблюдая за ней поверх кружки внимательным взглядом.

— Президент «БиБиДиО» в России хочет со мной встретиться, — не открывая глаз, произнесла Громова.

— Ну и чего ты заколыхалась? — усмехнулся Липатов. — Может, он просто хочет поговорить.

— Не он, а она, — строго поправила его Кира и добавила, бросая на мужчину уверенный взгляд. — И Элла Стюарт не из тех, кто будет тратить время на пустую болтовню. Она сделает мне предложение. Сегодня!

— Хоть кто-то сделает тебе предложение, — хихикнул Макс, ласково глядя на нее.

— Чтоб ты понимал! — горячо воскликнула девушка. — «БиБиДиО» — это «Роллс-Ройс» в мире рекламы, это мировые бренды, международный уровень, многомиллионные контракты!

— И они хотят, чтобы ты на них работала? — продолжал подтрунивать над ней мужчина, улыбаясь все шире.

— А ты сомневаешься? — огрызнулась Громова.

— Я — нет, — уверенно ответил он и добавил, сверкая хитрым блеском в глазах. — А ты до сих пор думаешь, что такая же, как все?

Кира улыбнулась, на мгновенье возвращаясь мыслями к их недавнему разговору и звонку, который все расставил по своим местам, и встала.

— Я поеду, — сказала она, кидая телефон и сигареты в сумку и выходя в прихожую. — Мне нужно подготовиться к встрече.

— Барсук! — окликнул ее Липатов и тихо произнес, когда она обернулась. — Поздравляю, ты это заслужила.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Громова.

— Все! Хватит! У меня уже эти цифры и графики в зубах навязли! — воскликнул Вадим, отталкиваясь от стола и отъезжая на стуле к окну.