- Гвин, - поправил его Гвин. – Мы не в школе здесь. И вы не дети.

- Гвин, - поправился тот. – Можно задать вопрос?

Гвин кивнул. Спокойно взгляд уставился на юношу. Тот неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь начать. Но Гвин ждал. Он привык вызывать в людях подобные чувства и совершенно безразлично взирал за их попытками изъясниться.

- Почему вы ушли? – выдохнул юноша, с таким лицом, словно принял решение прыгнуть в пропасть.

Гвин не повел и бровью. Этого он и ждал, ведь правда?

- Все хотите это знать? – лишь спросил он тихо, оглядывая своих подопечных. Те смущались под льдом его глаз, краснели, опускали взгляды, но кивали.

«Потому что стал чудовищем» - пронеслось в голове. Но разве такое говорят тем, кого собираешься учить борьбе? Тем, перед кем должен быть выше, на кого эти люди должны равняться?

Я не пример для сравнения. Не тот, кем они должны хотеть стать. Чью жизнь повторить. Я не могу и не должен их обучать. Хорошо это не закончится.

- Я ушел потому, что не хотел больше сражаться, - тщательно подбирая слова, ответил Гвин, глядя в эти незнакомые бессмысленные лица. – И здесь лишь потому, что идёт война. Что-то ещё?

Никто не ответил. И Гвин, достав палочку, коротко кивнул:

- Тогда приступим. Проверим, что вы умеете.

***

Они приняли решение разделиться. Мисс Хопкин отправилась на восток, по окраине леса, Уолкот – на запад. Мерлин же зашагал вглубь. Они условились о знаке, который стоит подать в случае обнаружения чего-то подозрительного – снопе голубых искр в небо, которые маглы вполне могут принять за обычные фейерверки.

Чем дальше Мерлин углублялся в лес, тем тревожнее становилось на душе. Это чувство, стальными обручами сжимающее грудную клетку до боли в легких ужасно напоминало то, что возникло в Австрии, когда юноша шел навстречу со Жрецом. Но тогда так кричала Древняя магия. А сейчас? Что сейчас? Ведь Жрец был последним, пока не встретил Мерлина. Он говорил, больше никого не осталось. Мог ли он врать?..

Убийца, подобный призраку. Сошедший с ума под тяжестью великих знаний. Сломанный ими и ступивший во тьму. Это случилось с его Жрецом. И если тот человек тоже обладает Древней магией, это объясняет так много… И значит, он опасен сильнее, чем все они думают.

В живот Мерлина словно ударили носком ботинка. Воспоминания, от которых он бежал всё последнее время, захлестнули его высокой волной, сковывая душу льдом. И руки будто вновь окрасились кровью Жреца.

Сумрак леса сгущался с каждым шагом, словно даже солнце обходило стороной это место. Словно кто-то настолько могущественный, запретил ему это.

По спине прошел холод. И ветер почти со злорадством прошипел: «Беги! Беги, пока еще можешь. Иначе доломаешь свою жизнь, которая итак уже почти стала прахом».

Мерлин замер. Осознание происходящего больно ударило по вискам. Всё верно. Жрец никогда не был честен с ним до конца. Есть еще один. И он – здесь.

Липкая паутина страха разрасталась от горла. Что это? Начало конца?

Обостренные Древней магией чувства сумели уловить тень там, где никто не заметил бы ничего. Мерлин крепче сжал палочку, решительно поднимая ее на уровне груди и направляя, он знал, в правильную сторону.

- Выходи! – выкрикнул Гвин, и голос его звучал совсем по-мальчишески. – Я знаю, что ты здесь.

Призрак, который попался. Равному. Такому же, как он. Владеющему Древней магией. Единственному мракоборцу, кто имеет рядом с ним шанс.

Ветер сердито зашумел в деревьях, прогоняя Мерлина. Давая ему последний шанс. Но юноша никогда не бежал. Он всегда смотрел в лицо тем, кто нес зло. В этом он видел свою цель – противостоять убийцам и преступникам, чтобы защищать простых людей, тех, кто слабее и нуждается в этом. Быть достаточно сильным ради спасения мира.

Мерлин закружился на месте, пока сердцем не уловил биение чужого. Тогда он замер, глядя во тьму и поднимая палочку в грудь невидимого человека.

- Выйди и сражайся! Трус!

И из темной чащи вышла тень. Призрак. Он сбросил длинный черный плащ, касающийся земли, и вышел на тусклый свет.

Это оказался высокий мужчина с голым торсом, изрисованным неизвестными символами. Черные узоры покрывали все тело, словно письмена на неведомом языке. В руках его не было ни палочки, ни другого оружия. Лишь черные глаза-аметисты вещали о смерти. Не ведающие милосердия. Такие же глаза были у Жреца. Такого же цвета. Такой же тьмы. Разве что не настолько безумные.

- Мальчишка, - прошипел незнакомец, - тебе не по силам сразить меня. Поэтому беги и забудь сюда дорогу, пока я даю тебе шанс.

Он не видел в Мерлине равного. И отчего-то давал ему шанс на жизнь. Или, может, это была уловка? Чтобы когда Мерлин струсит и побежит, выстрелить ему в спину?

Как бы там ни было, Мерлин Гвин не был тем, кто бежал.

- Никогда, - процедил он сквозь зубы и резко взмахнул палочкой, не произнеся вслух ни звука. Мощное заклинание ударило в мужчину. Но тот громко выкрикнул защитные слова, выставив вперед руку. В глазах его сверкнула такая знакомая Мерлину золотая вспышка. И заклинание Гвина словно разбилось о незримую стену.

- Колдун! - выплюнул Мерлин. И в голосе его невольно проскользнула досада. На того, мертвого Жреца. Сколько еще тайн он унес в свою чертову могилу? - Я так и знал, что эти слухи правдивы. Жрец Древней магии. Последний.

Это было так странно. Осознавать, что есть еще один Жрец.

Мужчина взревел, словно раненный зверь и запустил в Мерлина два огненных шара - по одному из каждой руки. Но это не было сложно – такому Мерлина учил его старик. Юноша легко уклонился, поставив щит.

- Я не был бы последним, если бы ты не убил моего брата! - прорычал Жрец злобно.

И всё вдруг встало на свои места. Присущая обоим Древняя магия. Такие похожие черные глаза. То же безумие во взгляде. Те же заклинания. Просто один из них пал во тьму раньше. Вот для чего тот Жрец готовил Мерлина, вот почему так часто повторял о важности сохранять разум чистым и не поддаваться злу. Потому что уже видел, во что это может вылиться, к чему привести. Вот от чего старался предостеречь Мерлина и к чему готовил. К этой битве.

- Твой брат хотел захватить мир и поработить маглов! – выпалил Мерлин.

- Откуда это знать министерскому мальчишке? – презрительно выплюнул мужчина, отправляя в Гвина очередной магический залп.

Мерлин парировал его. Медленно они оба начали движение по кругу, выжидая момент для атаки. Грудь Мерлина вздымалась от тяжелого дыхания. Но рука не дрожала, крепко держа волшебную палочку. Он убил того, кому доверял. Что помешает ему убить этого человека? Тем более когда тот – чудовище.

- Он сам сказал мне! - выкрикнул юноша, не зная, зачем. Этому слова уже не помогут. Больше нет. - Он сказал, и мне пришлось убить его!

- Он был Жрецом Древней магии!

Мерлин послал фиолетовый луч, но Жрец упал на колени, и заклинание не задело его.

- Он был убийцей! – собственная боль внезапно расплескалась, словно Мерлин так давно нес ее в чашке, а теперь вдруг руки его дрогнули, и она вылилась за края. То, что сам он пытался себе простить. Оправдывал себя тем, что у него не было выбора. И безумно хотел в это верить. - Он заморил голодом целую деревню на востоке Австрии! А потом он сделал бы это со всеми нами!

- И я бы помог ему! - черные глаза мужчины сверкнули золотом. Ослепленный собственной виной, Мерлин не успел среагировать и отлетел на пару метров.

Спина неприятно хрустнула, и он сморщился от боли. Зубы скрипнули от досады. Его учитель столько раз повторял ему о важности сохранения холодного рассудка, о том, что нельзя поддаваться эмоциям. И он был прав, чертовски прав. Любые чувства в битве несут смерть.

***

- Сэвидж! Еще раз! – приказал Гвин.

Мужчина, растрепанный, с разодранной щекой и больной рукой, вышел в центр площадки.

- Плохо! – процедил ему в лицо Гвин. – Ты все время открыт. Ты стараешься нападать, но не думаешь о защите. Если бы это была реальная битва, твои внутренности давно украшали бы все углы этого зала.