Взгляд его остановился на Марлин. Девушка, казалось, не чувствовала боли от падения или же та не была велика. Она слушала внимательно, вытянувшись в струну. Не достаточно внимательно. Если бы Гвин захотел, он бы вновь победил её сейчас же. Она смотрит на мужчину, но думает о своем. И это мешает ей.
- Что ж, - Гвин отвернулся от Маккинон и обвел учеников взглядом, - две минуты. Кто дольше?
Теперь он без труда различал азарт своих подопечных. Они убедились, что в поединке с ним поистине нет ничего страшного и теперь горели желанием испытать себя. И Гвин был рад возможно показать им, как много еще им предстоит узнать. Это полезно. Чтобы они не начали думать, что могут так легко стать героями. Потому что никто не становится героем легко. Потому что быть героем - это значит изменить свою жизнь навсегда. И это, как бы ни врали легенды и сказки, на самом деле очень больно. Уж Гвин-то знал это, как никто другой.
========== Страница двенадцатая, в которой жизнь ломается. ==========
Поездка в Австрию ожидалась трудной. Мистер Пристли так сразу и предупредил Мерлина и его напарника Майка Спектера. Из одной деревни приходили тревожные слухи об обезумевшем волшебнике. Уже почти месяц, все более и более пугающие. Пока, наконец, в последней новости не сообщалось, что этот волшебник взял всю деревню в заложники и морил их голодом. И лишь тогда было принято решение вмешаться. Мерлин два года работал в мракоборческом центре, но все равно ощущал мандраж. Настолько серьезное дело ему поручили впервые.
Грант Пристли был опытным мракоборцем, в возрасте сорока шести лет он добился должности одного из начальников. Майк был старше Мерлина на шесть лет, но все равно казался слишком наивным и мягким. Мерлин удивлялся, как Спектер сумел сохранить в себе эти юношеские чувства, работая мракоборцем.
Портал, готовый переместить их в Австрию, в соседний с деревней городок, находился в парке на окраине Лондона. Мерлин прибыл туда первым и сейчас стоял и молчаливо смотрел на мятую банку из-под газировки. Она лежала на скамеечке, и юноша почти видел излучаемую ей магию. То, что не могли замечать другие.
Два месяца прошло с того момента, как Жрец ушел. А Мерлин до сих пор ощущал пустоту. Ему не хватало этого полусумасшедшего старика, его мудрости и тайн, его жестоких, но таких нужных уроков. Его знаний. Наверное, Жрецу бы понравилось, что его ученика отправляют на столь серьезное задание. Может, он бы даже гордился.
Мысли эти вызвали у юноши робкую улыбку. Ему нравилось понимать, что воспоминания о Жреце не вызывают в нем боли, а только светлую грусть. Да, они не попрощались, но всё же расстались друзьями. Или кем-то вроде того. Ведь вряд ли Жрецы способны с кем-то дружить.
А ведь по сути Мерлин теперь Последний Жрец и Хранитель. Пока только на словах, но однажды…
Мистера Пристли и Майка до сих пор не было, и Мерлин, уставший стоять, присел на скамейку рядом с порталом. Мысли его от Жреца переметнулись к семье. Сегодня отец не ушел на работу, и Мартин приехал, чтобы проводить его. Оба они обняли Мерлина и пожелали удачи. Мама расплакалась, словно отправляла сына на войну, в чем он, разумеется, попытался её разуверить. Роза тоже была встревожена, хоть и скрывала это лучше миссис Гвин. Губы Мерлина до сих пор ощущали поцелуй девушки.
- Вернись целым и невредимым, - прошептала Роза. И Мерлин, тонувший в её глазах, ответил:
- Как и всегда.
Не хватало только Марлин. Но в конце мая в школе начиналась последняя подготовка к экзаменам, а младшей Гвин предстояло сдавать ЖАБА, так что вызывать её было бы неразумно. На этом настоял Мерлин, хоть он и хотел безумно увидеть сестренку. Но не выдергивать же её из жизни каждый раз, как он будет отправляться в командировку! Ведь это теперь его жизнь. Разве не то, чего он хотел? Помогать другим, вечный адреналин, сжимающееся в груди сердце.
- Мерлин, привет, - подошедшего сзади Майка Мерлин услышал минут пять назад, но сделал вид, что заметил только что.
- Привет, - обернулся он. - Пристли еще нет.
- Его задержали в министерстве. Новые сведения из Австрии.
- Что? Какие?
Майк сглотнул. В его напрягшейся шее, круглых голубых глазах, сжавшихся губах сквозило напряжение.
- Деревня заблокирована, - ответил он. - Местные колдуны пытались пробиться, но щит невероятно мощный. Однако они видели…
Голос осип и затих. Мерлин свел брови, ожидая продолжение. Он буквально чувствовал, как пространство вокруг заполнялось напряжением.
- Мерлин… - выдохнул Майк, - люди, которых он взял в заложники и морит голодом… Они умирают…
***
Июнь выдался очень жарким, а Гвин не любил жару. Никогда. Он смотрел, как измученные невыспавшиеся из-за экзаменов ученики ходят подобно зомби по школе, изнывая от духоты, и при любой возможности бегут на улицу. Он бы и сам был не прочь собрать вещи и укрыться под ветвями дерева на берегу озера или где-нибудь на опушке леса. Но оставался в своей комнате. Ему не хотелось погружаться в мир шумящих смеющихся учеников. Все, что ему было нужно - это тишина.
Сегодня шестикурсники сдавали его предмет. Гвин не присутствовал на самом экзамене, но наблюдал, как после двух часов работы ученики вывалили толпой из кабинета, обсуждая, кому что попалось. В этом прелесть письменного экзамена - его можно пропустить, даже если ты его ведешь.
Среди шестикурсников он быстро увидел Джейн Картер в компании мародёров, Эдгара Боунса, живого и здорового. И Марлин Маккинон. Она шла чуть позади основной массы толпы, с задумчивым лицом просматривая черновики своего ответа. Сегодня она не заплела косу, и теперь взлохмаченные волосы торчали во все стороны. Должно быть, девушка пропускала через них пальцы, когда думала над билетом.
Почему-то это вызвало на губах Гвина легкую тень улыбки. Он стал замечать за собой эту странность - улыбку при мыслях о Марлин Маккинон. И это не было правильно. Совсем нет. Потому каждый раз, поймав себя на подобном, профессор тотчас одергивал себя, призывая к ясности мыслей.
Гвин стоял на верху Астрономической башни. В течение этого года в Хогвартсе он безумно часто поднимался сюда. Подумать только - почти год он здесь, в школе, куда не должен был никогда возвращаться. Если бы все в его жизни сложилось, он бы работал там, где и хотел, жил с той, кого любил, растил детей. И никогда бы больше не ступил в эти залы. Но был бы самым счастливым.
А сейчас здесь, среди призраков прошлого, он словно застрял между тем, что было, и тем, что есть. Неспособный двигаться ни в одном направлении. Его не ждало будущее, потому что не отпускало прошлое.
- Когда уже настанет мой час? - прошептал Гвин, обращаясь к ветрам. - Вы предупредили Жреца за два года, почему же молчите для меня? Я устал…
Гвин закрыл глаза. Нет, он не желал смерти. Он просто хотел свободы. Потому что нынешняя жизнь стала тюрьмой для его души. Тюрьмой из боли и тьмы. А Гвин просто хотел света.
- Не сейчас, не сейчас, - просвистел ветер. - Твой час еще не настал, Жрец.
- Хорошо.
Гвин распахнул глаза и с непроницаемым выражением на лице направился вниз. Спустившись на пятый этаж, мужчина завернул в проход между западным и северным крылом, и остановился. В конце коридора на полу сидела Марлин с самым растерянным лицом. Вокруг нее валялись какие-то листочки, записная книжка, свитки пергамента и учебник.
- Мисс Маккинон, что случилось? - Гвин размеренным шагом приблизился к ученице. Девушка подняла голову, и тени в ее глазах сменились блеском.
- Ничего, сэр, - ответила она с легкостью, нехарактерной большинству учеников при общении с преподавателями. - Я упала. Запнулась о… кажется, о собственную ногу.
Марлин неловко улыбнулась и чуть покраснела. О нет. Гвин не хотел, чтоб она делала так, потому что в эти мгновенья что-то вздрагивало в его сломленной душе. Он столько раз мысленно напоминал себе, что Маккинон его ученица, что еще девочка. Но на самом деле он видел прекрасно, что она уже не ребенок, а взрослая девушка. Упрямая и смелая. Но это не значило ровным счетом ничего. Потому что им не по пути.
