Сам он никуда не спешил. Неторопливо убрал свое место от брызг и рассыпанных ингредиентов, погасил огонь, очистил котёл, собрал записи и учебник, и вместе с толпой покинул подземелья, попрощавшись с профессором Льюисом. Идти в общую гостиную не хотелось, и Джеймс решил сделать крюк по замку, чтобы прогуляться. Он неторопливо спускался и поднимался по лестницам, вышагивал по коридорам, размышляя о разном. Приближающаяся игра со Слизерином, участившиеся в связи с этим тренировки и нервозность капитана, неудачные попытки общения с Мией и эта тревожная тишина. Собственное бездействие. Жизнь стала как прежде, но, проблема в том, что Джеймс этого больше не хотел. Он не мог вернуться к тому, что было, так, словно не существовало ни человека в капюшоне, ни видений Сфелиевой воды. Для него пути назад не было.

В очередном коридоре Джеймс свернул в тайный проход, заканчивающийся лестницей между этажами и, приближаясь к ней, вдруг услышал хрипы. Тихие, едва заметные, они заставили мурашки пробежать по спине парня. Не медля ни мгновенья, он бросился на звук. Ступенька, ступенька, ступенька.

Джеймс остановился.

Примерно на середине лестницы стоял Оливер, одной рукой держась за стену, а второй вцепившись в форму на груди. Из приоткрытого рта вырывались сдавленные мучительные хрипы. Лицо его стало еще бледнее, чем было в классе. И теперь Джеймс понял – именно поэтому так непривычно темнели его глаза. Что-то произошло. Но не в школе. А с самим Оливером.

Бегом, перескочив последние пару ступенек, отделявшие его от слизеринца, Джеймс оказался рядом и схватил парня за плечо. Тот поднял на него мутные глаза.

- Эй, эй, Оливер, - Джеймс не хотел, чтобы голос его звучал так встревоженно, но не смог его контролировать. – Что с тобой?

Сноу выдавил еще один хрип, и пальцы его с груди переместились на шею. Он задыхался. Так, что не мог говорить. Лишь смотрел своими темнеющими на бледном лице, будто черные жемчужины, глазами.

- Что мне сделать?

Паника нарастала с каждым новым хрипом Сноу. Никогда Джеймс не видел его таким беззащитным. И не хотел больше.

- Скажи! – выдохнул он почти с отчаянием. – Оливер!

Очередной раздирающий мир хрип. Рука Сноу со стены переместилась на плечо Джеймса и схватила его, вцепившись со всей силы. Больно. Но сейчас это не имело значения. Неважные глупости.

- Пойдем, - Джеймс обхватил Сноу руками за пояс и потянул на себя. – Пойдем на улицу, ну же.

- Джеймс… – прохрипел Сноу едва различимо. Было видно, что на это ушло много сил. Поттер лишь фыркнул с раздражением:

- Заткнись. Просто иди, ладно?

Мысли подобно стаду напуганных оленей носились по голове, заставляя кровь шуметь в ушах, а сердце стучать сильнее. Что случилось? На Оливера напали? Тот тип в капюшоне? Почему? Двадцать минут назад Сноу был на уроке и нормально дышал. Ведь нормально, да? Или уже тогда что-то происходило? Джеймс вспомнил свои смутные чувства и тревогу. Стоп. Хватит. Достаточно. Сейчас главное – помочь Оливеру. Всё остальное он расскажет сам.

Джеймс не был уверен, что поступает правильно, ведя слизеринца на улицу. Может, было бы лучше отправить его сразу в больничное крыло? Или просто позвать кого-нибудь на помощь, не взваливая всё на себя?

Чем ниже они спускались по лестницам, тем реже раздавались хрипы Оливера. Но Джеймса это не радовало. Каждый раз, когда тишина затягивалась, он напугано поворачивал голову – не потерял ли Сноу сознание? И с облегчением выдыхал, как только замечал обращенный на него ответный взгляд.

На улице было холодно и пасмурно. Джеймс довел Оливера до нижних ступенек крыльца и медленно опустил. Едва Сноу оказался в сидячем положении, он запрокинул голову назад, закрыл глаза и принялся глубоко дышать открытым ртом. Джеймс стоял над ним и наблюдал. Тревога не оставляла его. Как и жгучее желание узнать, что произошло. Он пристально смотрел на бледное лицо, посеревшие губы, сомкнутые веки и часто поднимающуюся и опускающуюся грудь слизеринца. Тот дышал. Просто дышал. И больше не хрипел. Ладонью Оливер провел по шее, потом по груди и остановился в области сердца.

На секунду, одну короткую маленькую секунду всего времени мира Джеймс подумал, не набросить ли на Оливера свою мантию – все-таки холодно. Но тут же спохватился: какой он идиот, что за тупые мысли! И сразу же выбросил их из головы.

- Ты в порядке? – дав Сноу еще немного времени, спросил Джеймс. Оливер открыл глаза. При дневном свете и без контрастной бледности они вновь стали цвета туч над головой.

- Теперь да, - Оливер кивнул. Голос его еще сохранил хрипоту, но уже не был таким слабым и приглушенным. – Спасибо.

Вот так просто. Оказывается, кто-то умеет быть адекватным. Джеймс улыбнулся. И вдруг понял то, что случилось уже давно – Оливер Сноу больше его не бесил. Точнее, разумеется, он раздражал его своими фразочками и ухмылками, но так, как могла и Роза, и Дил, и малышка Лили. Всё изменилось. Месяц назад Джеймс бы так не волновался, если бы со Сноу что-то случилось. Он бы сгорал от любопытства, но не от тревоги.

- Не за что, - просто ответил он. Признание того факта, что Оливер больше не был ему неприятен, вызвало тепло в душе. Это хорошо. – Так что это было?

Оливер пару мгновений разглядывал Джеймса с довольно скептическим выражением лица, будто его бесил сам этот вопрос и необходимость на него отвечать. Может, это и было так. Потому что, задыхаясь, Оливер стал уязвимым. А кто любит обсуждать свои слабости? Тем более гордости в этом парне на десятерых хватит.

- Приступ, - наконец, коротко ответил Сноу. Джеймс опустился на ступеньки рядом с ним и посмотрел в его глаза.

- Так ты болен? – осторожно спросил он. Оливер не взглянул на него.

- Нет. Это другое.

Джеймс продолжал молча сверлить слизеринца взглядом. Тот держался почти две минуты, но потом обреченно вздохнул и произнес:

- Перестань, Поттер. Я не произведение искусства на выставке, чтобы так на меня смотреть.

Джеймс хмыкнул, но не ответил. И это сработало. Потому что, снова вдохнув воздух с шумом, Оливер продолжил, по-прежнему глядя куда-то в сторону:

- Я говорил об этом. Я вижу и ощущаю мир иначе, чем все вы, но и влияет он на меня по-другому. Я чувствовал это с самого утра. Тревогу в воздухе. Он сжимался. Становился все холоднее, стискивал легкие. И там, на лестнице, он вдруг стал таким плотным, что я не мог дышать без боли, и мне казалось, что я глотаю стекла, и они разрезают меня изнутри.

Джеймс совсем забыл об этой способности Оливера, в которую, наверное, на самом деле не верил. Но теперь все менялось. Может, Сноу действительно особенный. Вот бы однажды увидеть мир его глазами и его чувствами. Хотя, судя по всему, это опасно. Это больно. Быть не таким как все. Это ведь страшно, да? Невольно задумываешься, а нормальный ли ты?

Горькое противное чувство досады сдавило грудь. Джеймс ощутил вину за то, как обращался с Оливером прежде.

- Как думаешь, что это может значить? – спросил он, чтобы отвлечься от своих нелепых мыслей. Сноу, наконец, повернул голову, и взгляды их, внимательные, немигающие, утонули друг в друге.

- Всё продолжается, - мрачности в голосе Оливера хватило бы на десять человек. – Тот человек приближается к своей цели. Тьма все ближе, чем бы она ни была. И эта тишина – только миг перед бурей.

Он не шутил и не насмехался. А Джеймс в который раз за последние минуты ощутил облегчение – Оливер думал так же, как и он. Поттер не был параноиком. И это бездействие совсем не хорошо, как думали остальные.

- Джеймс,- позвал его Сноу.

- Что?

- Не говори о том, что было сейчас, никому, - просто попросил слизеринец. Джеймс смотрел в его глаза и знал, что и так никому ничего бы не стал рассказывать. Это не то, чем делятся с друзьями. Даже если Оливер бы не попросил. Это не их дело, а только его.

Но что же, черт возьми, у него за способности?

- Эй, Джеймс!

Громкий внезапный крик разбил то новое, что появлялось сейчас между Джеймсом и Оливером. Оба они повернули головы на звук, и их зрительный контакт распался. На ступеньки из замка выбежал Дил.