Мия замерла, словно оцепенела. Джеймс видел, как она пытается обнаружить смысл в его словах. А потом она вдруг вскинула брови и ответила:

- Свидание? Это когда мы должны были ходить, взявшись за руки и из-за этого подстраиваясь под шаг друг друга, что не слишком-то удобно, а потом сидеть в забитом людьми помещении, пить и есть из посуды сомнительной чистоты и пытаться перекричать всю эту толпу, разговаривая на нелепые неловкие темы? Такое свидание?

Джеймс даже растерялся. Он имел в виду не это. Ну, или не совсем это. По крайней мере, в его голове свидание не отождествлялось с чем-то настолько ужасным, каким оно выглядело в словах девушки.

Мия покачала головой, будто кто-то только что сказал перед ней беспросветную глупость, и внезапно сделала шаг вперед, разбивая барьер между собой и Джеймсом. Его сердце всегда начинало трепетать в моменты, когда именно Мия была той, кто первой нарушала границы расстояния между ними, чтобы стать ближе. Это казалось Джеймсу актом наивысшего доверия с ее стороны.

- Если да, то это к лучшему, что у нас его не было, - уверенно продолжила Мия, не отводя от Джеймса глаз. И он смотрел, смотрел в ответ, боясь моргнуть. – Мне не нужно всё это. Мне достаточно того, что ты рядом. Здесь. К черту свидания.

Джеймс со смешком выдохнул, ощущая огромное облегчение.

- К черту свидания, - повторил он. И, кажется, был счастлив. – Мы отличная команда.

- О, заткнись, - прошептала Мия. И, схватив Джеймса за воротник, притянула к себе и решительно поцеловала. И от вкуса войны у Джеймса кружилась голова.

***

В замок они вернулись в затянувшемся молчании. Оливер не знал, что еще спросить, а у Розы, кажется, закончились идеи о том, что говорить. Они снова держались за руки, но юноше не казалось, что они вместе. Что-то было не так, и он не мог отделаться от этого мерзкого холодного ощущения. Нет, совсем не так он представлял себе их первое свидание. По-настоящему. Всё оказалось иначе. И Оливер думал, что это из-за него. Потому что он сломан слишком сильно, чтобы строить отношения с Розой. Потому что он всё ещё в лабиринте без выхода. Нечто в нем изменилось. Искривилось. Стало неправильным. Ох, черт, как же всё сложно.

В холле они остановились около лестницы, ведущей наверх. Роза поднялась на одну ступеньку и теперь смотрела в глаза слизеринца, все еще сжимая его ладонь.

- Всё вышло даже хуже, чем могло бы, да? – невесело улыбнулась она. Оливер не мог видеть ее печаль и потому поспешно покачал головой.

- Нет. Мне понравилось. С чего ты взяла?

- Серьезно? – Роза тихонько фыркнула. – Оливер, я же не слепая. Я видела, что тебе было скучно, и в «Трех метлах» не понравилось, как и то, что я заказала для нас. У нас разные друзья и мнения об одних и тех же местах и людях. Всё, что мы выяснили за сегодня, это то, что кроме этой истории с Тьмой у нас ничего общего.

Возражать не было смысла. Потому что так и было. Оливер поджал губы и кивнул.

- Но это ведь только первое свидание, - продолжила Роза тихо и мягко. – Самое начало. У нас будет много времени, чтобы узнать друг друга по-настоящему. Ты как-то сказал, мы отличная команда. Это по-прежнему так?

Облизнув губы, девушка наклонила голову вбок, заглядывая Оливеру в глаза. Он знал, что должен ответить, но прежде, чем произнести хоть слово, пытался заглянуть в себя. Понять, изменилось ли это. Отличить правду от иллюзий, себя настоящего от того, призрачного. И не мог.

Древняя сила шевельнулась в нем, как спящая внутри змея. И прежде, чем она успела повлиять на его решение, Оливер выдохнул:

- Это всегда будет так, Огонёк. Ты и я.

И с облегчением ощутил на своих губах небрежную обворожительную ухмылку. Почти как раньше. Роза игриво посмотрела на него, сияя в ответ.

- Тогда в следующий раз мы не пойдем в Хогсмид. Я принесу нам плед и подушку, а ты захватишь имбирное печенье.

Оливер вспомнил тот давний разговор у библиотеки, и нежно посмотрел на девушку.

- Звучит, как что-то идеальное.

И, может быть, в следующий раз всё действительно пройдет куда лучше, чем сегодня. Но никто не говорил, что будет легко. И за то, что желаешь, порой нужно бороться. Главное понять, чего ты хочешь на самом деле.

***

Джеймс проснулся от того, что его правая рука горела. Ему казалось, что на кожу вылили кипящее масло. Постанывая от боли, он включил свет у своей кровати, надеясь никого не разбудить, и сонными глазами уставился на руку. Кожа выглядела совершенно неповрежденной, но продолжала гореть.

Еще несколько секунд от просто пялился на нее, пытаясь заставить проснувшийся не конца мозг работать, когда вдруг осознание происходящего накрыло его с головой, как внезапное ледяное цунами.

О. Мой. Бог.

Мерлиновы чулки.

Это действительно сработало!

Сердце как сумасшедшее застучало в груди и висках. Джеймс схватил палочку, лежавшую на тумбочке, и, заплетаясь о собственные ноги, бросился вниз. Едва не слетев с лестницы носов в пол, он вбежал в гостиную, когда услышал шаги, идущие со стороны комнат девчонок, а после увидел запыхавшуюся бледную Мию в накинутом поверх пижамы халате.

- Ты тоже это почувствовала? – выдохнул Джеймс, зная, что его глаза сейчас горят так же, как и глаза Грейс.

Девушка, сбежав по лестнице, кивнула. В руке ее была крепко зажата палочка, а зубы стиснуты напряжением.

- Твоя ловушка, - прошептала она. – Капюшон внутри.

- Идем?

Джеймсу нетерпелось бежать, действовать. Так близко к цели они не были давно.

- А остальные? – спросила Мия. Джеймс поспешно потряс головой.

- Нет времени. Он может уйти в любой момент. Ты со мной, Мия?

- Вперед.

Вместе они выбежали в коридор. Запоздало Джеймс понял, что не взял карту, а это повышало риск того, что Филч, его вредная кошка или кто-либо из преподавателей могли их поймать. Но сейчас Джеймс не мог нормально думать об этом. Его переполняло возбуждение и азарт от близкого приключения, охоты, битвы. Это было немного по-детски безрассудно, но он ничего не мог поделать со своими эмоциями. И не сомневался, что у них с Мией все получится. Они поймают капюшона, узнают, кто это, и остановят его. Вот удивятся утром Оливер, Роза и Дил.

Джеймс сразу же представил восхищенное искреннее и открытое лицо Сноу, и едва не заулыбался от собственных мыслей. Если сегодня он остановит капюшона, Оливеру никогда не придется применять Древнюю магию. Он будет спасен.

Им повезло – никто не встретился на пути, словно чья-то невидимая сила оберегала их. Джеймс бы хотел верить, что раз есть Великая Тьма, то должен быть и равный ей по силам Свет. И что именно этот Свет помогает им с Мией сейчас.

Не задумываясь, Джеймс первым бросился под лестницу, когда вдруг наполненный тревогой голос Мии заставил его остановиться:

- Джеймс, стой!

Дверь, ведущая в потайное подземелье, была распахнута. Слишком неправильно, небрежно для такого тактика, как капюшон.

Сердце Джеймса застыло, а всё внутри похолодело. Он медленно обернулся, чтобы встретиться с круглыми настороженными глазами Мии.

- Что-то не так, - произнесла она. И Джеймс сам уже это понял.

Не они поймали капюшона в ловушку.

Это он поймал их.

- Джеймс! – вдруг закричала Мия, глядя куда-то за плечо Поттера. Он не успел оглянуться, лишь увидеть ужас в ее глазах, когда вдруг волшебная сила подняла его в воздух и стремительно швырнула в стену.

По телу тотчас расползлась боль. С тихим стоном Джеймс перевернулся на спину, пытаясь вернуть сбившееся от удара дыхание. И услышал тихий короткий вскрик Мии.

«Нет, - пронеслось в голове. – Не трогай её».

Джеймс перекатился на бок и увидел девушку, лежащую у противоположной стены. Ее палочка выпала из рук и валялась между ней и высокой фигурой в черной мантии.

Капюшон.

Он был здесь. В руках, скрытых кожаными черными перчатками – волшебная палочка.

- Экспелли… – выкрикнул Джеймс, направляя свою палочку на противника, но тот развернулся с какой-то неестественной скоростью и блокировал чары гриффиндорцы прежде, чем тот успел закончить.