Откладывая задание на утро, Джеймс полагал, что будет соображать лучше, но, кажется, ошибся. Он прекрасно знал, что был далеко не глупым, в их семье вообще все имели хорошие мозги, но его война с профессором Эджком все заметно осложняла. Он не испытывал желания что-либо делать, зная, что это все равно окажется плохим, даже если будет правильным. О, эта женщина, их учительница, найдет к чему придраться. Да и сидеть над учебниками часами Джеймсу тоже было сложно.

Дил за левым плечом тяжело пыхтел, пытаясь понять смысл написанного в книге. Это порядком раздражало, хоть Джеймс старался и не обращать внимания. Не получалось.

- Ребята, - спустя сорок минут обратилась к ним Софи, - я закончила. Если хотите, можете списать.

Джеймс ощутил прилив благодарности к этой девушке – его собственный труд почти не сдвинулся с того момента, на котором завершился вчера.

- Спасибо, - поблагодарил он за себя и Дила, принимая тетрадку. Софи улыбнулась, встретившись с ним взглядом своих темных глаз. Возможно, даже покраснела, но из-за смуглой кожи этого было не узнать.

- По-моему, ты ей нравишься, - прошептал Дил на ухо другу, когда близняшки отошли в сторону. Джеймс не ответил, сосредоточив всё своё внимание на правильных ответах. К чему прицепится профессор в этот раз, если он не допустит ошибок?

Когда прозвенел колокол, шестикурсники-гриффиндорцы отправились в кабинет трансфигурации.

- Слушай, Дил, - Джеймс занял свое место за партой и взглянул на друга, когда тот выгружал из рюкзака учебник и тетрадку.

- М?

- Если у меня будут какие-то проблемы здесь, не говори Розе, - попросил Джеймс. Его не беспокоили нотации сестры, но сейчас были вещи важнее, чем это всё. То, о чем действительно стоило думать. И ему не хотелось вступать в глупые споры, а они будут, если Уизли узнает. Потому что, Джеймс не сомневался, что у него с Эджком опять случится какой-то конфликт. Как и всегда. Он уже столько штрафов здесь получил, что, если бы они были денежными, он бы расплачивался всю жизнь.

Дил растерянно уселся рядом. Лицо его так и отражало все внутренние сомнения.

- Но она спросит… – пролепетал друг почти жалостливо, будто его только что поставили перед самым невозможным выбором в жизни. Джеймс закатил глаза.

- Я не прошу тебя врать. Просто не говори сам, - выдохнул он. – И без этого проблем куча.

Неприятное чувство какой-то забытой, но важной мысли не покинуло его до сих пор. Оно шевелилось, ворочалось, но не давалось. Так близко, но не достать. Джеймс знал, что то, о чем не может вспомнить, важно. Но это не помогало.

Со звонком в кабинет, как всегда секунда в секунду точно вошла профессор Эджком. Кудрявые волосы были забраны в пучок на затылке, на глазах блестели очки, а тонны пудры полностью не скрывали бледные розовые шрамы на лице.

Джеймс не был расположен к женщине отрицательно заранее, он просто ждал, каким окажется новый учитель, когда впервые пришел на урок трансфигурации. Но с первого взгляда профессора, брошенного в его сторону, с первых слов понял, что Эджком настроена к нему враждебно. И непонимание, почему, делало лишь острее ответную реакцию.

-Доброе утро, - поздоровалась профессор, проходя к своему столу. – Мисс Нотт, соберите, пожалуйста, домашние работы и положите на мой стол. Все остальные – открываем учебник на странице семнадцать.

Пока Мария собирала свитки, учительница раскладывала свои вещи на столе. Джеймс протянул девушке домашнее задание и улыбнулся. Если бы не близняшки, он бы снова получил плохую оценку.

- Все сдали? – громко спросила профессор Эджком у Марии, когда та принесла свитки к столу.

- Нет. Одной не хватает.

- Нет? – брови женщины медленно поползли вверх. Лицо исказила надменная гримаса. Отпустив Марию на место, Эджком обвела класс взглядом, вычисляя, кто посмел явиться на урок без домашнего задания, и взгляд ее, вполне ожидаемо, остановился на Джеймсе.

Он не удивился такому повороту ни капли, лишь твердо уставился в ответ, стараясь не мигать.

- Мистер Поттер, - протянула Эджком, – снова захотели получить ноль? Или в этот раз плохой отметкой и штрафом не обойдемся? Наказание?

- Я сдал свою работу, - ответил Джеймс, скрывая раздражение. – Можете проверить.

Женщина, разумеется, не поверила ему на слово. Она принялась рыться в куче свитков, пока вдруг не остановилась, сжимая один пальцами. Его. Взгляд вновь метнулся на Джеймса, и тот позволил себе приподнять уголки губ в довольной улыбке. Этот раунд за ним.

- Это я, - внезапно раздался голос. Все головы тотчас повернулись и уставились на новенькую. Мия сидела одна, вещи ее в хаосе валялись по всей парте. Сейчас она подпирала голову одной рукой, а во второй пальцами вертела карандаш. Лицо ее выражало неимоверную скуку.

- Что – вы? – переспросила Эджком. Джеймс вытянулся, чтобы лучше видеть новенькую. Мия поджала губы.

- Я не сдала вам работу, - просто ответила она. Эджком насупилась. Свиток Джеймса полетел на стол, в общую кучу. Очевидно, он перестал быть интересен.

- Позвольте узнать причину, мисс Грейс?

Мия состроила задумчивую рожицу и пожала плечами.

- Я не поняла первое предложение в книге, и решила, что читать дальше нет смысла. Там все так же.

Класс затих. Джеймс слышал, как шумно вдохнул воздух Дил, но не взглянул на друга. Его удивляло совершенное безразличие новенькой к происходящему. Она ни с кем не общалась, у нее не было друзей, и это ее не беспокоило. Она могла не сделать уроки и так спокойно заявлять об этом, потому что, очевидно, баллы и учителя ее тоже не волновали. Казалось, она жила в каком-то собственном мире, куда остальным входа не было. И все другие люди навечно оставались за его пределами.

- Что ж, - процедила профессор Эджком своим самым ядовитым тоном, - на первый раз – ноль и пять штрафных очков Гриффиндору. Не принесете это задание и, конечно же, новое к следующему уроку – будете наказаны. Итак. Все. Страница семнадцать.

Класс, оживший, зашуршал страницами своих книг. Джеймс бросил взгляд на Мию. Та продолжала сидеть в той же позе, словно все это ее не касалось. Интересно, все, кто обучается дома, такие странные? Или причина не в этом?

- Поздравляю, - прошептал Дил, прикрываясь учебником. Джеймс непонимающе посмотрел на друга, и тот охотно разъяснил:

- В твоем фанклубе профессора Эджком прибавление.

И на этом уроке трансфигурации Джеймс, к всеобщему удивлению, впервые не получил ни одного штрафного балла.

Следующим было двойное зельеварение со слизеринцами. А это – четыре часа в подземельях. Дил обожал этот предмет – единственный, который получался у него без усилий, в котором он был одним из лучших. Всё, что любил Джеймс – это полеты. Вместе с другом они спустились вниз в компании однокурсников. Ньют, шагавший в центре этой толпы, с упоением рассказывал о своем кузене из деревни, которой бродил во сне и однажды проснулся на крыше курятника.

Джеймс рассмеялся вместе со всеми, но вдруг осекся. Кошмар… Он просыпался сегодня ночью. Из-за сна. Так вот что его тревожило!

- Заходим, - профессор Льюис появился как всегда неожиданно. Это был невысокий крепкий мужчина с густыми темными волосам, кое-где украшенными ранней сединой. Он был очень доброжелателен и, хоть и задавал всегда много, а спрашивал строго, но и объяснял крайне понятно и никогда не отказывал в помощи. Даже самые неумелые ученики после пары дополнительных занятий у профессора Льюиса начинали варить терпимые зелья. Этого мужчину все любили и уважали, и он всегда отвечал своим ученикам тем же.

- Рассаживайтесь. Не шумите, - произнес Льюис. – Сегодня мы поговорим о долголетних эликсирах. Кто-нибудь знает, какие зелья попадают под эту разновидность и почему?

Несколько рук взлетело в воздух сразу же, но потом стали подниматься и другие. О, даже довольно много. Почти половина. Зельеварением действительно занимались охотно, и уровень знаний был высок. Джеймс тоже слышал что-то о долголетних эликсирах, но сейчас предпочел сосредоточиться на своем ночном кошмаре, а не выискивать в памяти знания о зельях.