— К тому же, — пояснил кёнинг, — я тоже получаю союзника, обладающего могуществом и знаниями, готового поделиться и тем и другим, а также готового защитить мой народ в случае, скажем, нападения со стороны жадных соседей или, упасите боги, других иноземцев. Ведь ваш уход с наших земель не гарантирует того, что сюда не сунется кто-то другой, неизвестный. С вами же мы добрые друзья, — Гурд снова широко улыбался, глядя на Николая, — так что я считаю, все мы будем в выигрыше от сделки. А свадьбу дети могут сыграть когда посчитают нужным. Но лучше бы, конечно, поскорее, — Гурд картинно покачал головой, — а то внуков бы хотелось дождаться, — и осторожно посмотрел на Хейдара.
Николай откинулся на спинку стула и, хлопнув себя по ногам, воскликнул:
— Ладно, уел! Думаю, козни наших политиков — жалкие игры в сравнении с твоими многоходовками. Тебе осталось только признать, что ты все задумал заранее, еще когда женился на Каролине!
Гурд на это только усмехнулся.
Смирновы переглянулись и, попросив время на раздумья, отошли в другой конец кают-компании, где недолго переговаривались и, видимо, сойдясь на чем-то, вернулись обратно к столу.
Николай как старший в семье выразил согласие с предложением Гурда. За Иду предложил взаимную помощь по первому зову и возможность получить новые знания в меру, разрешенную межгалактическими законами, но самое главное, он предложил Хейдару оформить долю в корпорации и стать партнером, пусть на скромных условиях, но с долгосрочной перспективой. Ведь дальнейшее супружество с Идой давало возможность получить и большую долю — уже совместную.
На этом стороны и сошлись, довольные таким счастливым поворотом, договорившись также для ускорения процесса дать Вару в подмогу пару мастеровых из людей Смирновых: пусть местные привыкают постепенно к чужакам. А поселить вновь прибывших можно было в домик Иды и старухи НИИДТ, тем более, что девчонка уже успела там обжиться и натащить туда этих своих технологий.
Затем оговорили, как восстановить разработки, которые вел Владимир, и какие ресурсы с обеих сторон для этого потребуются. Новую деревню решили поставить в другом месте, дабы не нарушать покой тех, кто остался в разрушенной деревне навсегда.
Сделку они отмечали еще одним бокалом янтарного напитка. И тогда Григорий, который в целом был гораздо молчаливее и скромнее брата, нашел в себе силы задать вопросы Хейдару.
— Хейдар, скажи, твои люди постоянно следили за Идой? Вар говорил, что ты всегда был в курсе событий и знал факты, которые в принципе могли знать только сестра или ее нянька-андроид.
Хейдар усмехнулся и ответил:
— Нет и нет. Во-первых, следить за попрыгуньей Идой постоянно было бы физически невозможно: она бы вусмерть измотала моих людей в первый же день. К тому же она всегда чувствовала слежку, поверь, мы пробовали. Во-вторых, я не был в курсе всего, что с ней происходило, а знай хотя бы половину, давно бы уж догадался, кто она такая. А я ведь до последнего не знал, что она дочь Владимира, и думал, что её род Кинд был местным племенем и только работал на геологов. Все проще. Я поставил передатчики в доме и на лодке Иды и мог отслеживать только часть её передвижений и слышать немногое из того, что с ней происходило, а один раз даже имел неосторожность обратиться к ней.
Григорий продолжил:
— Правильно ли мы понимаем, что это ты и твои люди проводили родителей в последний путь? Мы видели, что кто-то провел обряды и убрал все следы присутствия пришельцев. Сделано все было на совесть, и мы были благодарны. Вот только не знали, кому сказать спасибо за то, что наши родные и друзья не стали пищей стервятников, а следы иноземного присутствия остались в тайне.
Григорий опустил глаза, его брат сжал губы. Видно было, что слова даются Григорию с трудом, но все же он сказал:
— Когда мы вернулись, там были только обгоревшие остовы домов и потухшие погребальные костры. Наши ученые смогли опознать почти всех, не было только Иды. По разрушениям было видно, что в деревне шел серьезный бой, и, судя по тому, что сказали наши аналитики, бой случился дважды. Сначала напали на деревню, а потом выгнали тех, кто напал. Но самым необъяснимым были разрушенные технические сооружения, карьеры и входы в пещеры, где шли разработки, а также уничтоженные склады, которые находились за пределами деревни. Мы подумали, что кто-то профессионально заметал следы, но не понимали, зачем он это делает. Выходит, это был ты.
— Да, — коротко ответил Хейдар. — Думаю, теперь объяснять, зачем я это делал, не стоит? Скажу лишь, что Ида тоже не поняла, что грохот, который стоял, когда мы отплывали из бухты, вовсе не был громом.
Григорий молча кивнул, помолчал немного, собираясь с мыслями, и, немного покраснев, начал:
— У меня есть ещё один вопрос, но, честно говоря, я даже не знаю как его задать, чтобы не быть неправильно понятым…
Михаил с удивлением посмотрел на брата, а Хейдар, изогнув бровь, уточнил:
— Я надеюсь, этот вопрос не касается свадеб и женщин?
Григорий покраснел сильнее.
— Да неужели! — Хейдар расцепил руки и устало потер лицо.
Михаил уставился в немом удивлении на брата, Николай и Гурд переглянулись.
Хейдар был откровенно зол и не скрывал этого, поэтому достаточно резко произнес:
— Если ты хотел спросить про Иду, я пальцем её не трогал. И да: я её люблю!
Григорий отрицательно покачал головой:
— Нет, я не это хотел спросить, — он уже сам был не рад, что поднял эту тему, но Михаил так злобно уставился на брата и нетерпеливо ткнул его локтем в ребра, что фактически вынудил произнести:
— Кто та женщина из леса и почему, если обрызгать ее какой-то священной водой, она станет моей женой?
За столом повисла тишина, три пары глаз смотрели на Григория с удивлением, а потом мужчины одновременно расхохотались, включая опять стремительно покрасневшего Григория.
Наконец все вопросы были решены, довольные Гурд и Николай пожали друг другу руки, мужчины попрощались и разошлись по каютам спать.
Утром все вновь собрались на завтрак, за исключением Гурда, Вара и двух его новых учеников и по совместительству людей Смирновых, которые, как с ухмылкой выразился кёнинг, отправились осваивать кузнечное дело и знакомиться с местным населением. Утар же остался на корабле под присмотром Хейдара и Киры. Кузнец был за него спокоен, тем более, что Гурд и Николай после короткого обсуждения договорились о новой встрече через несколько дней, а значит, и Вар скоро сможет увидеть сына.
Кроме того, на завтраке появилась Ида. Кира, выслушав рассказ мужа, разрешила девушке прийти, правда, с тем условием, что если вдруг та почувствует слабость или недомогание, она сразу же без лишних слов отправится отдыхать.
Ида была рада возможности наконец пройтись по кораблю, приняла все условия и даже пошутила, что готова расписаться кровью, если ей дадут еды, которую можно жевать, а за столом буду живые люди, а не механические болванчики, которых она наблюдает уже два долгих дня.
Хейдар снова вошел в кают-компанию одним из последних и тут же встретился глазами с Идой, которая смотрела на него открыто, не таясь и не сомневаясь. Губы ее растянулись в улыбке, и Хейдар, глядя с очевидным обожанием, не понял сам, как тоже улыбнулся следом.
На что Михаил, проходивший в тот момент рядом, намеренно громко шепнул:
— Попался, волосатый, могучий и необразованный нордсьен, сейчас она тебя перевоспитывать будет!
Но был проигнорирован обоими влюбленными и только получил легкий щелчок в лоб от старшего брата, сопроводившего это оскорбительное действие цыканьем.
После завтрака Николай, дождавшись, когда все уйдут, подозвал Иду и Хейдара и, напустив на себя загадочный вид, торжественно произнес:
— Мне кажется, вам срочно надо поговорить, — чем привел Иду в недоумение, а Хейдара в тихую ярость.
После чего, хитро улыбаясь и потирая руки, попрощался и быстро вышел за дверь, даже не оглянувшись.
Пневмодверь с тихим шипением закрылась, отсекая для обоих молодых людей путь к достойному отступлению. Хейдар молча возвышался над Идой, Ида стояла, потупив взгляд.
