========== 01. Пепелище ==========

Два брата молча стояли у панорамного иллюминатора космической станции. Голубой шарик неизведанной экзопланеты приветливо выделялся на фоне черноты галактики NGC 8-2-5 и был похож на елочную игрушку из их далёкого детства.

Старший, Николай, не отрывая глаз от планеты, спросил:

— Не передумал?

— Нет, — коротко ответил его брат.

Прошло еще несколько минут, прежде чем мужчины попрощались, крепко пожав друг другу руки. Николай почему-то подумал, что так прощаются навсегда.

*

У самого северного моря стояла небольшая деревня рода Кинд, принадлежавшая нордсьенам — народу, населявшему всю северо-западную часть приморского края.

Домики в этой деревне прятались в скалах и на небольших равнинах, там, куда не ступала нога человека, по крайней мере, простого смертного, неподготовленного к крутым подъёмам или головокружительным обрывам, составлявшим обычный пейзаж данной местности.

Фьорды — узкие, извилистые и глубоко вгрызающиеся в сушу морские заливы со скалистыми берегами — царили здесь безраздельно.

Море меняло свой цвет по настроению. Яркое и светло-зеленое весной, оно как будто пробуждалось вместе с природой. Летом же становилось синим и бездонным, а в дни полного штиля полностью сливалось с горизонтом.

У подножья фьордов, недалеко от западной бухты деревни, вода омывала массивные валуны. На одном из них сидела девушка, с виду — совсем ребёнок, и неторопливо перебирала рукой еще немного влажные камешки, собранные ею только что. Плоские, прозрачные и искрящиеся на солнце, омытые морем и потому такие гладкие, без единого скола или зазубрины, эти камешки представлялись ей верхом совершенства.

«Не такие как я, — кольнула предательская мысль, — они цельные, прекрасные и такие простые… И жизнь у них простая: лежи себе, обласканный морем, превращайся в дорогостоящее и всеми желанное сокровище, а потом путешествуй по всему свету, не прилагая каких-либо усилий…»

Впрочем, несмотря на столь критическую собственную оценку, девушка обращала на себя внимание. Иде из рода Кинд недавно исполнилось 16 лет, она была счастливой обладательницей солнечной улыбки и гривы вьющихся каштановых волос, в которых прятались солнечные зайчики. Широко распахнутые светло-зеленые с голубыми и серыми вкраплениями глаза, казалось, меняли свой цвет в зависимости от настроения хозяйки, то становясь почти бирюзовыми (когда Ида была «в настроении»), то превращаясь в налитые тяжелым свинцом тучи (когда она злилась). Подвижные брови, тонкий нос с небольшой горбинкой, твердый подбородок и широкие скулы завершали портрет.

С самого детства Ида привыкла к физическим нагрузкам, наравне со взрослыми она ходила в походы и с одинаковой легкостью поднималась в горы или спускалась в пещеры, не боялась в одиночку сплавиться по реке, могла отпугнуть дикого зверя или найти воду и пропитание в лесу. Словом, она смело называла себя «собирателем», человеком редкого ремесла, чьи умения заключались в поисках потаенных мест в недрах плодородной земли.

Однако большинство соседей посматривали на жителей деревни рода Кинд с опаской, ибо были глубоко убеждены, что они на самом деле потомки Горного короля. Потому что бродить по лесам в поисках пещер и вгрызаться в горы с подобным остервенением, так ловко находить залежи камней и так странно и не по назначению их использовать могли только его дети.

Ида выбрала камешек, запустила вдоль водной глади плоской стороной и засмотрелась, как он, поблескивая в лучах заходящего солнца, скачет по волнам.

Неожиданно со стороны деревни раздался одиночный встревоженный выкрик, а затем будто все жители заголосили разом, и в этом крике были мольба и отчаяние.

Вздрогнув, девушка неловко повернулась и, потеряв равновесие, соскользнула с валуна. Камнем уйдя под воду, она все же смогла сориентироваться и, достигнув неглубокого дна, оттолкнулась ногами и выскочила на поверхность. Хватая ртом воздух, Ида озиралась по сторонам.

Казалось, что за те несколько секунд, что она провела под водой, положение в деревне ухудшилось: потянуло гарью, едким дымом и еще чем-то незнакомым, с металлическим привкусом. Вопли ужаса и боли превратились в чудовищную какофонию, в которую теперь добавились резкие выкрики чужих мужских голосов.

Ида огляделась, и, в страхе быть обнаруженной и пойманной, нырнула под воду, набрав в легкие как можно больше воздуха. Не привлекая внимания, девушка старалась спрятаться за валуны в надежде переждать нападение на деревню. Возвращаться обратно сейчас ей казалось самоубийством. Ида боялась думать о том, что сейчас происходит в деревне, где остались родители, её братья, Ниидт, наконец.

Укрывшись за камнем, она видела, как незнакомый мужчина, прибывший к ним накануне, выбежал на открытое пространство и, словно подкошенный, вскрикнув, упал у самой кромки воды. Нахлынувшая волна тут же окрасилась в алый цвет. К распростертому телу подошел огромный человек в тяжелых боевых доспехах и чернёном шлеме, закрывавшем лицо хозяина полностью.

На шлеме ярко и неестественно выделялось белое пятно, по форме напоминавшее человеческий череп. Волосы незнакомца были спутаны, шлем и короткая кольчуга забрызганы кровью. Кровь стекала и с его правой руки, когда он наклонился и, грубо перевернув тело ногой, ухватился за торчавший из поверженного противника топор и резко дернул его к себе.

Сердце Иды колотилось в груди, она не могла отвести глаз от страшного зрелища и даже дышать перестала. Руки и ноги не слушались, она замерла и пошла ко дну. Только попавшая в нос и уши вода отрезвила её, заставив в последний момент ухватиться руками за выступ валуна и чудом удержаться на плаву.

*

Девушка не понимала, сколько прошло времени с момента, когда крики со стороны деревни утихли, а темнота вокруг стала такой плотной, что казалась осязаемой. Море остыло, но она не чувствовала холода. Только последний выкрик погибшего мужчины и черная фигура его убийцы: вот то, что составляло её текущую реальность, все остальное не имело больше значения.

Очередная волна накрыла Иду, потянула за собой и швырнула на камни случайного убежища: начинался прилив. Пытаясь унять нервную дрожь, сотрясавшую тело, девушка все же собралась с силами, сделала глубокий вдох и нырнула под воду. Она проплыла вдоль валунов и осторожно выбралась на берег. Тела мужчины на берегу уже не было. Обессиленная, она легла на песок и немного отдышалась. С трудом заставив себя подняться, Ида сделала робкий шаг в сторону деревни. Еще один, еще, все больше отдаляясь от моря и не оглядываясь назад.

Первое, что Ида увидела, войдя в деревню, были тлеющие остовы деревянных домов, разрушенные почти до основания кирпичные кладки хижин и возвышавшийся над всем этим хаосом нос деревянного корабля, пришвартованного неподалеку от небольшой и надежно скрытой бухты, примыкавшей с северной стороны деревни.

Слышны были негромкие голоса, скрип и стук снастей, хлопки ткани растягиваемых парусов: корабль готовили к отплытию. По всей видимости, чужаки хотели воспользоваться приливом. Вода уже достаточно поднялась, чтобы шнекья с приметной головой дракона могла пройти бухту в темноте, не опасаясь напороться на острые камни, спрятанные под водой. И было очевидно, что те, кто приплыли сюда, прекрасно знали, как зайти в эту потаенную бухту и когда стоит из нее выйти. Тени деловито сновали между разоренной деревней и кораблем, судя по всему, перетаскивая уцелевшее на борт.

Оглянувшись по сторонам, Ида увидела погребальные костры. Их было много, они были у каждого дома и горели, уничтожая все следы жизни и память о своих хозяевах, как если бы последние хранили заветные тайны и не хотели расставаться с ними даже в последнюю ночь.

Девушка понуро поплелась в сторону дома, едва переставляя ноги от усталости, сцепив пальцы на груди, как будто хотела сама себя удержать от падения. Осилив половину пути, она увидела только остов: от широкой стены первого этажа ее дома уцелела лишь каменная часть, все остальное было разрушено или сгинуло в пламени. Удушающе тянуло гарью, а рядом с пепелищем дотлевал огромный погребальный костер.