Я спустился в темницу, глупо надеясь, что смогу спасти Зои от участи, которой удостоил ее мой отец.

В очередной раз я перебираю в голове слова, которые должны что-то изменить, но смогут ли они, что-то поменять? Чушь! Мои слова, ровным счетом, ничего не стоят.

Слова могли бы помочь Зои, если бы их смысл дошел до отца, который неприкрыто игнорировал меня, пока я, буквально валяясь подле его ног, молил сохранить ей жизнь.

Однако, отец был неумолим и решения своего менять не стал.

Истинный хладнокровный король.

Прислужливо склонив передо мной голову, сторож молча открыл для меня дверь. Я вежливо кивнул ему в ответ и спешно спустился в темницы. Идя по слабо освещенному, редкими факелами на стенах коридору, я заметил, что мои шаги, эхом разносящиеся по пустому коридору, привлекали внимание тех, кто заточен в темницах. Заключенным мои шаги казались незнакомыми и наверное сильно выделялись из тех, что они уже успели запомнить за проведенное здесь время, и эта неизвестность привлекала. Они смотрели на меня выпучив глаза и тихо перешептывались с друг другом. Заключенные не выкрикивали проклятия, не обвиняли меня во всех грехах. Нет, они просто наблюдали.

В конце коридора я остановился, и заключенные потеряв ко мне интерес, отошли от дверей, возвращаясь к своим делам.

В камере за дверью куда я не решался войти, раздался сильный кашель, вырывающийся из маленького тела вместе с жизнью.

Боже, да что я за слабак? Почему я не нашел другого способа убедить отца? Почему я не могу ничего сделать для нее?

Почему?

Открыв темницу своим ключом, я медленно толкнул дверь, и та со скрипом сдвинулась с места, привлекая внимание Зои.

Я невольно вздрогнул, когда увидел полумертвое тело, прикованное к холодной стене. Первое, что пронеслось у меня в голове при виде такой картины, было ужасно, но к моему великому сожалению, было правдой.

Зои обречена.

– Здравствуй, – прохрипела она, силясь поднять свою маленькую голову, чтобы посмотреть на меня.

– Здравствуй, Зои, – сказал я, как можно теплее, будто мой тон мог как-то облегчить ее страдания или согреть содрогающееся тело от промозглого холода в этом мерзком месте.

– Я думала, ты не придешь. Думала, не сможешь. – Она говорила с длинными паузами, хрипя на каждом звуке. – Лучше бы ты не приходил. Я не хочу, чтобы ты запомнил меня такой. Пожалуйста не смотри на меня так, – я пытаюсь улыбнуться, но чувствую, как на глазах собираются слезы. – Милый, ты знаешь, что это наш последний разговор, поэтому выслушай, – я киваю и медленно подступаю к ней ближе. – Забудь меня такой, как видишь сейчас. Милый, прошу, помни меня той, каковой встретил, той, которая смогла согреть твою душу…

Она не смогла договорить, кашель разрывал ее глотку на части, и я буквально сам чувствовал, как он дерет ее своими когтями изнутри. Я чувствовал боль Зои, которой она не хотела делиться.

Не выдержав, я приблизился к ней, и дрожащей рукой убрал с поникшего лица золотые пряди волос, высвобождая ее прелестные голубые глаза из плена.

Ее глаза источали уверенность – что бы ни произошло, она не потеряет веру в себя. И гордость горела ярким пламенем глубоко в душе. Зои отправят на эшафот и я уверен, что она взойдет на него с гордо поднятой головой. Она всех, кто пришел на казнь ради забавы, заставит стыдливо отводить глаза.

– Не надо Зои, не надо, – прошептал я, прислонившись своим лбом к ее прохладному. Дыхание Зои прервалось, а потом резко участилось.

Насколько это вообще было возможно, она сильнее прижалась ко мне головой, прерывисто дыша.

Я не знаю, сколько мы так стояли, и я простоял бы так еще дольше, если бы не стражник отца, который спустился за мной.

Отец прислал его затем, чтобы увести меня от нее.

– Спасибо тебе за все, – прошептала она тихо, когда я начал отстраняться. – Спасибо, милый…

Сильно зажмурив глаза, я сухо поцеловал Зои в щеку и вышел из темницы. Перед глазами все затуманилось, я шел за стражем, не видя дороги, и когда он привел меня на опушку за территорией нашего замка, оцепенение тут же спало с моего сознания.

– Эй, – крикнул я, хватая стража за локоть, чтобы развернуть его к себе лицом. – Куда ты меня привел?

Ко мне повернулось оно, черное существо, которое способно принимать облик любого, кого поглотит. Не успев обернуться мне своим истинным лицом, фидипо рассыпался в прах, оставляя под собой спавшую кучку одежды.

Я выхватил меч из ножен и приготовился к атаке, но в темноте ничего не видно, даже яркая большая луна ничего толком не освещала. Лишь силуэты мелькали где-то поблизости.

Может это иллюзия? Искаженная реальность?

Опустив меч, я подошел к (как мне казалось) краю нечто полупрозрачного, едва мерцающего и ткнул пальцем, а она содрогнулась, отдаваясь легким сиянием, как я и думал – иллюзия.

Что происходит?

– Здравствуй, мой дорогой принц, – внезапно произнес голос откуда-то из густой темноты. Я приготовился защищаться, внимательно прислушиваясь к шумам вокруг. Он давно искал моей встречи, я знал об этом, но не кажется ли ему, что это странно? Он ведь знает, что я не желаю его видеть.

– Андре? – спрашиваю я у темноты, узнав этот голос. Я оглянулся, его нигде не было видно. – Вы нарушаете закон, появляясь на этой земле! Или Вы уже успели запамятовать о смертном приговоре, бумага на исполнение которого лежит в кабинете отца?

– Почему же королю острова Мун можно нарушать правила, а его верному советнику…

– Бывшему, – поправил я, отступая к центру.

– Хорошо, будь по твоему сорванец, – быстро согласился тот. – Так ответь мне, почему же бывшему советнику нельзя нарушить правила? Чем он лучше меня, дорогой мой принц?

– О чем Вы говорите? – до меня довольно долго доходил смысл его слов. В ушах звенело, и я не мог сосредоточиться на разговоре. Отец что-то нарушил? Тот, кто цепляется к каждому твоему проступку? Тот, кто чтит соблюдение законов, писанных нашими предками, которые будущие потомки должны соблюдать так же рьяно, как и мы? Он говорит об этом короле?

– Вы сами обо всем знаете, просто боитесь признать правду, потому что это неудобно, – уверенно говорил Андре. Я не видел его силуэта. Я даже не уверен, что Андре здесь. – Девушка, что в темнице, Зои, что Вы знаете о ней, Ваше Высочество?

– Что мне известно, это не Ваше дело, – рявкнул я. К чему он ведет? Что еще я должен знать о Зои? – Выпускайте меня, или говорите по делу!

– Вы сын своего отца, Ваше Королевское Высочество, – ухмыльнулся он. – За какое преступление ей вынесен смертный приговор? Она ли его совершала, или же ее некогда погибший брат?

– Что? – от непонятного облегчения у меня упали руки.

Зои невиновна, невиновна. Почему она тогда молчит?

– Это не имеет значения, мой дорогой принц. Приговор был вынесен около десятка лет назад, и пал на всю семью кровавой тенью. Девочке не посчастливилось быть обнаруженной именно сейчас.

– Выпусти меня, немедленно! – приказал я, ударяя кулаком по прозрачной стене, мне нужно было бежать к Зои, к отцу. – Надо спешить!

– Вы знаете, где я, Ваше Высочество, – он рассмеялся глухим неживым смехом, словно кукла. – Я буду ждать Вас.

Иллюзия исчезла, и бледно-голубой свет ударил в глаза. Оказалось, что все это время я смотрел вверх на луну.

С огромным облегчением и радостью я побежал в темницу, как можно скорее, и как можно быстрее.

Спускаясь в подземелье, я не поздоровался ни с кем, боялся потерять лишнюю секунду на лишние слова. Я вбежал в коридор подземелья и приготовил ключ, чтобы открыть дверь ее темницы, уже готовился вставить его в замочную скважину, как дверь тяжело отворилась и оттуда вышел сэр Раньон, главный лекарь нашей семьи.

Это было плохим знаком.

Я встретился с его печальным виноватым взглядом и замер в ожидании плохих новостей.