— Выходит, осталось четверо?

— Верно. Остаток сегодняшнего дня мы отдаем им для передышки, а завтра предстоит схватка. И не одна, я полагаю.

— Вы считаете, вы и господин Хоффман справились со своей задачей?

— Прежде вы не сомневались во мне, господин Борк.

— Да, но я имею полное право сомневаться в вашем будущем заместителе.

— Не стоит. Эрот — отличный специалист, и он прекрасно чувствует дух Игр. Можете быть спокойны. — Лисса говорит это и чувствует, что президент уже не так доверяет ей, как прежде. Маленькие блеклые глазки бегают из стороны в сторону, по лицу ходят желваки, но Лиссе уже нет до этого дела: как только победитель Бойни даст свое интервью, ее работа здесь будет закончена. Лишь бы эти павлины не пустили Голодные Игры, ее детище, по пути бессмысленной жестокости. Искусство превыше всего. Как ни крути, Маркус отлично отыграл свою смерть, а они так ничего и не поняли… Это было немного жаль. Самую малость.

— Каждый ли претендент достоин зваться победителем, Лисса? Не опорочит ли он доброе имя Капитолия? Вы же понимаете, насколько это важно.

— Разумеется, господин президент. Но каждый из четверых проявит себя наилучшим образом в случае победы.

— Я надеюсь на вас, Лисса.

«Хорошо, что ты не смотришь Игры, старый хрыч», — думает она и натягивает на лицо дружелюбнейшую из улыбок. Доверие президента — дорогой подарок, за него приходится платить, но ее детище того стоит, бесспорно.

— Что ж, удачи вам, госпожа Голдман. Думаю, мы еще побеседуем, когда имя выжившего станет известно.

— Благодарю, господин президент. Я могу быть свободна?

Он кивает, и Лисса покидает его кабинет с навязчивым желанием принять душ: речи Борка для нее — липкая смола, от которой так просто не избавишься.

Она сжимает под складками юбки свой извечный веер, маленький сувенир с потайным стилетом внутри. Подарок мужа успокаивает — изящный намек на то, что и главный распорядитель в известном роде трибут. У нее здесь свои Игры — и потому она торопится в Центр управления, но здесь все в порядке: участники Бойни залечивают раны, душевные и физические, и потихоньку приближаются друг к другу. Иштар и Диаманд покинули развалины, а Ора с Террой выбрались из леса, и единственное, на что могут повлиять распорядители, — это место их встречи. Руины неподалеку от Рога изобилия: здесь можно укрыться, здесь живописно, здесь зрелище будет максимально эффектным. Ну, а пока трибутам можно дать передышку: до вечера Грация и ее коллеги-телевизионщики займут публику репортажами, обзорами самых эффектных событий уходящих Игр, напомнят, что сегодня — последний день, когда еще можно сделать ставку, если по какой-то причине кто-либо не успел этого сделать… Покажут интервью с финальной четверкой, беседу с их родными, расскажут всю подноготную, которую пройдохи-журналисты успели разузнать… В общем, сделают все, чтобы публика почувствовала одного из трибутов своим ближайшим другом, если не давно потерянным родственником. За эфир сегодня можно не волноваться.

Зато о своем вечере позаботиться стоит — Лисса, посвятившая всю себя организации Бойни, и не жила вовсе в течение почти полугода подготовки, а последний месяц и вовсе крутилась, как заведенная. И сегодня, когда она знает, что ничего не случится за ночь, можно позволить себе расслабиться: сейчас она отпустит Эрота, так любезно согласившегося проконтролировать арену на время ее встречи с президентом, до окончания смены, а к полуночи покинет рабочее место и проведет время с мужем. Меркурий очень поддерживает ее — и всегда поддерживал, и Лисса до сих пор считает его лучшим, что случилось с ней. Репортеры в шутку называют их жизнь сказкой, проводят ассоциации с классическими идиллическими влюбленными и судачат о вечном медовом месяце, называя самой красивой парой Капитолия. Лисса не любит этих пересудов, но любит Меркурия — как никого и никогда в жизни, и, пожалуй, в Капитолии никто не испытывал — а достоин ли испытать? — подобных чувств. Поэтому когда рабочий день подходит к концу, госпожа Голдман покидает Центр управления, обнимаемая мужем за плечи, и они идут в их любимый ресторан, где проводили вечера двадцать пять лет назад — подумать только, они женаты уже четверть века!.. На Меркурии годы, кажется, почти не сказались, а может, любовь просто застилает ей глаза, но себя Лисса порой чувствует невыносимо старой. Лицо уже не так свежо, и по нему расползаются морщинки, как бы она ни старалась избавиться от них, и хотя медицина дарует жителям столицы красоту и долгую жизнь, это все… пустое.

Меркурий смотрит на Лиссу полными боли глазами — не потому, что она уже не так свежа: он будет любить ее всякой. Но он уже давно чувствует, что с ней происходит что-то… Необъяснимое. А она могла бы объяснить, но боится ранить мужа этими словами — но нет, об этом пока рано думать, время есть, и оно позволяет госпоже Голдман забыться в любви и неге.

Наутро она снова собранная и жесткая, и в глазах — ни капли сонливости или печали: сегодня ответственный день, сегодня они узнают имя победителя. Трибуты, получившие возможность отдохнуть, уже проснулись: первой из всех — Ора, довольно рано по меркам Капитолия, за ней следом, хотя и гораздо позже, — Диаманд и Терра, и последней, уже к десяти часам утра, разлепила глаза Иштар, не спавшая полночи: собирала хитроумные устройства из сломанных ловушек арены. Спонсоры выслали ей доспех, и она переработала его, добавив какие-то механизмы тоже: словом, Иштар Пибоди тщательно подготовилась к финалу. Сейчас она во всеоружии.

В Центре управления страшная давка: здесь собрались почти все организаторы, обе смены — каждый хочет видеть, чем закончится шоу. Среди руин Терра Салливан, прошлой ночью узнавшая о гибели земляка, крадется бесцельно, то и дело озираясь. У нее за поясом кинжал, а в руках — лук, который она все же отыскала на свой страх и риск в Роге изобилия. Лиса уважает ее выбор: если заметить врага издалека и вовремя сделать меткий выстрел, все будет кончено. Легко и просто. И Терра, сама того не зная, идет навстречу Диаманду, вооруженному длинным мечом, добытом в сокровищнице лабиринта, и парой наточенных ножей. И он тоже предельно внимателен: единственный юноша на арене, совершивший ряд глупых оплошностей, но не растерявший своей решимости: есть у него шанс победить, или девушки окажутся сильнее? Лисса Голдман ещё во время Жатвы почувствовала, что женская энергия на этот раз может перевесить: трибуты, как на подбор, одна решительней другой. Их земляки не ошиблись, выбирая своих участниц.

Лисса не сомневается, что сейчас к экранам прильнул каждый житель Капитолия и каждый житель Панема, кто не занят на фабрике или заводе, кто освобожден от работы в этот самый момент: несмотря на то, что сейчас еще пусть не раннее, но все-таки утро, любой в столице знает, что лишние минуты сна лишат его самого интересного: развязки. И Диаманд с Террой неумолимо движутся друг другу навстречу. Терра вздрагивает от каждого шороха, но держит себя в руках. Лицо — красивое, напряженное, исполненное внутренней силы: раскосые глаза смотрят хищно, изящный нос с легкой горбинкой чуть сморщен, и она ждет опасности, но не стреляет просто так, в пустоту. Когда неподалеку оказывается Диаманд, Терра, еще не завидев его, вся вытягивается, закусывает губу, вынимает стрелу из колчана за спиной — готовится сделать выстрел, но пока не чувствует, где прячется враг. Диаманд ловко и тихо движется за одной из полуразрушенных стен и видит Терру, но пока не рискует напасть: здесь нужна точность и осторожность, у соперницы есть преимущество: один неосторожный шаг — один меткий выстрел, и Игры для него будут кончены. Но Терра, не зная, где он («Прямо за твоей спиной!», — хочет крикнуть каждый, кто за нее болеет), словно кожей чувствует присутствие врага: как заставить его себя выдать?.. Она пытается резко развернуться, бросать мелкие камушки, натягивает тетиву, целясь в конкретную точку, но Диаманд словно дразнит ее. И Терра решается на отчаянный шаг: она закрывает глаза и замирает на месте. Рискованно, очень рискованно с ее стороны — кажется, именно это называется «ловить на живца». Терра Салливан медленно опускает лук (Лисса отмечает, что тетива все еще натянута, и стрела может быть пущена в любой миг) и делает глубокий вдох. Для Диаманда это шанс незамеченным выскользнуть из укрытия и прикончить свою жертву, но он наверняка понимает: Терра не так проста, раз протянула на арене почти до конца. К тому же, он защищен не так хорошо, как его соперница: металлический доспех Терры, хотя и легкий и пострадал от воды, все же довольно прочный, а ее руки до локтя защищают кожаные наручи. У Диаманда — медный щит с гербом Капитолия и кожаный жилет, зашнурованный на груди, но жилет убережет его от ран лишь постольку-поскольку: вся надежда на щит. И Диаманд, укрываясь под ним, стремительно перепрыгивает через преграду, разделяющую его с соперницей. Терра — услышала ли, почувствовала легкое сотрясение под ногами или повиновалась интуиции — резко оборачивается, открывает глаза и пускает стрелу. И судорожно, быстро выхватывает новую, делая еще один выстрел. И если первая стрела соскальзывает со щита, то вторая, пущенная — с расчетом или наобум? — по направлению правого бока Диаманда, достигает цели, вгрызаясь чуть повыше подвздошной кости. Уиндем морщится от боли, обрубает мечом длинное древко — прямо на ходу, сокращая дистанцию, хотя двигаться ему теперь явно тяжело — быть может, если бы защитный жилет не смягчил немного удар, положение Диаманда оказалось бы еще менее завидным. За то время, что он приближается к ней, Терра делает еще один выстрел, но руки ее дрожат: она теряет контроль, и ей не хватает меткости — целится в шею, судя по всему, но попадает правее и ниже, под плечом вблизи подмышечной впадины. Стрела тут же со стуком падает на землю: под разорванным кафтаном Диаманда растекается бурое пятно, но эта рана не выводит его из строя. Удар, очевидно, получился слабым, и повреждение незначительное, так что Уиндем не теряет решимости: его лицо холодно, хотя глаза мечутся по сторонам: интересно, что он чувствует теперь, этот вышколенный, обученный убивать юноша, этот Золотой Мальчик из Дистрикта-1? Подойдя к Терре, он коротко кивает: мол, привет, нужно драться, вот только Десятая далеко не так спокойна, мечется, не знает, за что ухватиться. Ее лук с такого близкого расстояния бесполезен, и она сама понимает это. Отбегает в сторону, чтобы сделать новый выстрел, но Диаманд движется за нею по пятам: он все еще достаточно быстр, несмотря на рану в боку, и у него длинный меч — буквально щекочет девушку сверкающим острием. И Терра решает, что лук в этой схватке бесполезен — отшвыривает его в сторону, неловким нырком уходит от оружия соперника, а Диаманд вдруг замирает, взвешивая меч в ладони. Смотрит на Терру, вооруженную лишь кинжалом, и опускает меч на землю. Выхватывает из ножен собственный кинжал, словно не замечая, как мечется соперница — а та набрасывается на него, готовая нанести множество ударов, но поначалу ей удается лишь расцарапать Диаманду лицо — глубокая кровоточащая борозда проходит по щеке, а он в ответ заламывает ей руку, наносит колющий удар в предплечье — потому что живот, грудь и шею надежно защищает доспех. По Центру управления проходит шепоток: вот, какой благородный юноша, уравнял их с Террой шансы, чтобы все было честно: не каждый профи способен на такое. Вспомнить Марбла, хладнокровного и безжалостного, в глазах которого плескалась лишь жажда победить, и неважно, есть ли шансы у его соперника. Диаманд старается действовать иначе, хотя наверняка понимает, что преимущество на его стороне: у него есть годы практики. Но у соперницы есть ярость, аффект, в котором она может совершить абсолютно все — и их битва действительно зрелищна, потому что Терра прибегает ко всяческим хитростям и уловкам, чтобы посильнее задеть противника, а Диаманд все-таки ранен, и боль порой застилает ему глаза: он пропускает удары. Но систематически наносит свои, и когда Терре удается вдруг сшибить его с ног, Уиндем не теряется: он знает, как воспользоваться этим положением, давно приметил щель между пластинами, защищающими Терру от ударов. Справа и слева металлические доспехи, плотно прилегающие к телу, ничем не соединены, лишь зашнурованы прочной бечевкой — перерезать ее оказывается нетрудно, но Терра все равно не дает подобраться к своему телу. Отчаянно цепляясь за жизнь, она дрожащей рукой ранит Диаманда, оставив глубокий порез на шее, но рука ее срывается, а Диаманд уже готов действовать. Миг — и Терра кричит, а он вынимает окровавленный нож у нее из-под ребра в левом боку. Терра испуганно хватается рукой за талию — ладонь мигом окрашивается красным, и она снова вопит, а Лисса чувствует, как кружится у нее голова. Наверное, земля сейчас уходит у трибута из-под ног и руки холодеют от ужаса и кровопотери, но Салливан умудряется еще выбить щит из рук Диаманда и полоснуть того по животу, разорвав и жилет, и кафтан, но, кажется, поединок уже почти завершен. Несколько судорожных, яростных движений, несколько беспомощных и извиняющихся взглядов, нож Диаманда, пробравшийся под металлическую защиту, поворот рукояти — жуткие хлюпающие звуки, крик, и все стихает, чтобы затем Артемида Ле Шанс, сверившись с данными микрочипа, вживленного под кожу Терры Салливан, нажала кнопку, дающую пушечный выстрел.