Сиена и Маркус со своей тройкой всадников и парой гончих справляются не так красиво, но зато быстро. Правда, появление их не проходит бесследно, и Сиену спасает от неминуемой гибели лишь то, что с самого первого дня на арене она носит на спине металлические пластины, добытые у Рога. Стрела одного из охотников, со звоном ударившись о холодную сталь, соскальзывает на землю, заставляя Сиену резко обернуться. В ее глазах испуг сменяется горячей решимостью, и она, оценивая опасность, привычно взбирается на дерево, отстреливаясь при помощи арбалета — не сразу метко, но все же. А здоровенный молот в руках Маркуса словно танцует, вышибая наездников из седла, и все происходит так стремительно, что ребята, кажется, не успевают даже испугаться. А вот Хион Вагнер напуган: ему всадник достается всего один, зато псов — половина десятка, и все лают и скалят пасти. У Хиона, на первый взгляд, нет шансов спастись, и он просто бежит, надеясь спрятаться, затеряться где-то в кустах. Но ему везет, несказанно везет поскользнуться на сырой опавшей листве и провалиться в подземелье: таких счастливчиков в истории Голодных Игр было не так уж много, и Лисса думает, что со своей удачей Хион мог бы и победить — сколько раз он уже выходил сухим из воды, находясь на волоске?..
В тоннеле темно, а Вагнеру нечем освещать себе путь, и судя по стонам, он к тому же неудачно приземлился, подвернув ногу, но здесь, под землей, он в безопасности, и Хион наверняка понимает это, оседая на вымощенный серым кирпичом пол и запуская в волосы руки.
А вот Ора Борегард совсем не в безопасности. На ее долю выпало двое рыцарей, подошедших к девушке с двух сторон — но эти вооружены лишь мечами, давая Оре некую фору. Прыткая и юркая, она умудряется не попасть под лошадиные копыта и уклоняется, когда всадники замахиваются мечами, прячется за разрушенными сводами одной из частей замка, увитыми плющом, карабкается на высокий постамент от разбитого мраморного бюста и спрыгивает на коня одного из всадников, повторяя действия Иштар. Ора невероятным образом выбивает его из седла, кое-как ухватившись за поводья — видно, она совсем не умеет управлять лошадью, но держится крепко, обхватив ее ногами: когда речь идет о ее жизни, Ора будет хвататься за нее зубами. Так что Лисса совершенно не удивлена тому, что вскоре сбитый ею всадник оказывается затоптан собственным конем. А второго Ора попросту таранит, уворачиваясь от лезвия меча, каким-то образом цепляется за его кафтан, повиснув на нем, и отчаянно, яростно дерется, пуская в ход острые ногти и те самые ножницы, которые не так давно спасли ее от диких котов. Она это испытание выдержит.
Выдержат его и Ром с Анемоной: укрывшись в своей башне, они даже не волнуются. Сейчас эти двое наконец-то стали сплоченной командой: они не подпустят всадников близко, сколько бы их ни выходило из-за руин. Ром защищает их укрытие метательными ножами, почти каждый раз попадая в цель; Мона добивает тех, кто не рухнул замертво, иглами из духовой трубки, смоченными в снадобье, которое она приготовила прошлой ночью. «Это яд. Смертельный», — коротко говорит она, и Ром понимающе усмехается, хотя Лисса читает в его глазах: «С этой девочкой надо быть осторожнее».
И вздрагивает, переводя взгляд на смежный экран.
***
Айвори с писком падает на землю и откатывается в сторону. Всадники — самое страшное, что она видела на арене за эти дни, и она не представляет, как спастись от них. И сердце бешено колотится в груди.
Их было трое. Одного Терра застрелила из лука, когда они только показались из лесу, а два других оказались проворнее, и их стрелы теперь летят одна за другой, не давая возможности передохнуть: Айвори, растерянная, напуганная, просто мечется по арене и не знает, чем помочь Терре. У нее нет оружия, а если бы и было — подобраться к рыцарю на коне и ранить его она не сумеет, и остается лишь бестолково убегать от стрел и отвлекать на себя внимание обоих наездников, чтобы дать Терре фору; чтобы дать ей возможность спокойно прицелиться и выстрелить.
Падая, Айвори сильно стесала коленку, разорвав брюки, но это пустяки, это заживет — лишь бы увлечь этих рыцарей подальше. Терра уже отошла на удобное расстояние, чтобы сделать выстрел — Айви видит, как она натягивает тетиву, и всадник, уже нависший над ней — безликий, страшный, спрятанный за шлемом, — падает с коня, сраженный пущенной в шею стрелой. Лошадь, взбрыкнув, несется на нее, и Айвори едва успевает перекатиться, чтобы не быть затоптанной. Уперевшись руками в ствол растущего рядом дерева, она поднимается на ноги и краем глаза следит за вторым рыцарем: тот тоже стреляет, но она прячется за широким стволом. Короткая передышка, но Айвори понимает, что Терра не может убить второго всадника — тот тоже укрывается за деревьями, и она должна выманить его. И она перебегает — стрела свистит в нескольких сантиметрах от нее, но все, кажется, хорошо: вот Терра, и она метит прямо в цель — Айвори поворачивается к ней, неловко улыбаясь: сейчас все закончится, все будет хорошо… Но подруга вдруг отчаянно кричит ее имя, так, что оно пронзительным звоном отдается в ушах, и Айвори чувствует острую боль между лопаток.
Как будто крылья прорезались за спиной.
========== XXVI ==========
— Не-е-ет!!! — протяжно, надрывая горло, кричит Терра, подбегая к упавшей на землю Айвори. Пожалуйста, пусть она жива, пусть пушка палила не о ней, пусть кто-то другой, кто угодно, только не Айви… Но это лишь бесполезная попытка обмануть себя, глупая надежда, которая не обрывается даже тогда, когда Терра садится на влажную траву подле подруги и робко касается ладонью ее спины. Между лопаток, чуть ближе к левой, торчит оперение стрелы; на кафтане — влажное пятно крови, совсем небольшое.
Терра глубоко вдыхает, закрыв глаза, и замирает, прислушиваясь, но стук сердца Айвори не отдается толчками в ее ладонь, и дыхания не слышно. Пульса на шее — тоже нет.
— Нет… — бормочет Терра, и глаза наполняются соленой влагой. — Нет, пожалуйста, нет! — И она закрывает лицо руками, не сдерживая рыданий, а из груди вырывается протяжный горький стон.
О чем она думала, заключая союз с этой девочкой, обреченной на смерть точно так же, как и все остальные здесь, а может, и больше других? С самого начала было ясно, что рано или поздно Айви умрет, но Терра почему-то до сих пор не верила в это, надеялась, что эта больная, жестокая игра прекратится прежде, чем смерть проплывет у нее перед носом. Айвори, которая никому не причинила зла, Айвори с милой улыбкой и кротким нравом — почему она оказалась здесь, почему она погибла в тот миг, когда они почти спаслись?.. Капитолийский всадник выпустил стрелу прежде, чем Терра успела убить его, а когда она поняла это, было уже слишком поздно: она не успела бы ни добежать до Айвори и оттолкнуть ее, ни предупредить об опасности.
Нет, Айви не заслужила смерти. Никто не заслужил, впрочем, но ее Терре жаль до дрожи в руках, до кома в горле — за это время она узнала Айвори так хорошо, словно они дружили всю жизнь. Делилась с ней своими страхами, знала о письме, которое оставила Пятая своему ментору со словами «Если умру, отдай это моим родным»… Айвори просила их не убиваться по ней; просила и Терру, вот только от этой просьбы жалости становилось лишь больше. И глядя сейчас на бездыханное тело подруги, Терра вспоминает, как плела ей косы и смотрела, как она танцует, и как они прижимались друг к другу по ночам, чтобы разделить тепло, и как подпевали бестолковым песням Хиона… А теперь планолет заберет Айвори, и ее похоронят в Пятом дистрикте, а капитолийцы будут долго еще смаковать подробности ее смерти. От этой мысли у Терры словно сносит голову. Отрицание гибели подруги сменяется гневом. Поднявшись на трясущихся ногах, Терра утирает слезы кулаком и, ощущая острый прилив ненависти, кричит до хрипа, до боли в горле:
— Я ненавижу вас, слышите, ненавижу! Будьте вы прокляты! Президент, Лисса Голдман, распорядители, журналисты, все, все будьте прокляты! Чтоб вы все сдохли к чертовой матери, ублюдки, я ненавижу вас всех!!! — И она сотрясается от нового приступа рыданий. Снова опускается на землю, рвет, оставляя на пальцах мелкие ранки, траву, царапает ногтями твердую почву, и внутри все клокочет, и Терра чувствует себя надломленной, выпитой, опустевшей. Она еще долго лежит, уткнувшись лицом в траву и бессильно всхлипывая — но вечно так продолжаться ее может, и Терра понимает, что пора уходить. Но покинуть это место просто так она не может. Айвори.
