— Надо будет тебя заплести, — бормочет она. — Нет, я злюсь не из-за Хиона. Вернее, не только из-за него: просто на нас навалилось так много всего, и эти Игры… Мне очень страшно.
— Понимаю… — Айвори прижимается ближе к ней, и Терра по-матерински ласково проводит ладонью по ее волосам.
— Я совсем не знаю, что делать, — печально произносит она, и Айви хочет ответить что-то, как вдруг из-за кустов раздается истошный вопль, а мгновением позднее — приглушенное рычание.
— Хион! — в один голос вскрикивают девушки, поднимаясь с прогретой земли. «Ну что еще случилось с этим горем луковым?» — устало думает Терра, нервно соображая, как поступить. Она не взяла с собой лук — кто же мог подумать, что за пять минут на Хиона успеют напасть? Они отошли от лагеря всего на полсотни метров!..
Терра осторожно раздвигает кусты, уколовшись острыми шипами.
— Что там такое? — Айвори стоит совсем близко, выглядывая из-за ее плеча, и вдруг едва слышно пищит: — Волк!
И верно, на Хиона скалит клыки крупный зверь с белоснежной шерстью и красными зрачками. Кажется, он вот-вот прыгнет и разорвет Вагнера на куски — Хион выставляет перед собой лютню, защищаясь, и Терра, не раздумывая, пррбирается через кусты — на помощь. В такие минуты мозг отключается, и срабатывают рефлексы: в Дистрикте-10 на фермы частенько забредают волки, и каждый ребенок знает: нужно попробовать схватить зверя за язык. Так он станет беспомощным.
Лютня переламывается в руках Хиона в тот же миг, когда Терра оказывается рядом, чтобы оттолкнуть волка. В голове нет места страху — некогда бояться; она просто бьет зверя в нос предплечьем, защищенным наручами, и тот тихо скулит, отпрянув — от удара он теряет координацию, и Терра, сама удивляясь, что способна на такое, разжимает волчью пасть. Стремительно проносится в голове мысль: «Только бы руку не оттяпал!», — и она сжимает в ладони горячий, скользкий язык. Хион, ошарашенный, смотрит на нее и не шевелится, а Терра судорожно соображает, что же дальше. И в тот самый миг — неожиданно, кажется, для всех, — начинает действовать Айвори. Резким движением она вынимает гребень из прически, и тот превращается в острое оружие в ее руках. В глазах Айви плещется ужас, но она, кажется, все решила: пока Терра крепко держит волка за язык, Айвори обхватывает его за шею и, бегло прощупывая руками густую шерсть, вонзает лезвие в горло. За секунду до этого Терра инстинктивно отдергивает ладонь — волчья пасть захлопывается, раздается тихий хрип, и обе девушки наваливаются на зверя, пытаясь придавить своим весом. Айви переводит взгляд с Терры на Хиона: она ранила волка, но не смертельно, и теперь тот беспокойно мнется на земле, пытаясь избавиться от девушек и зализать рану; тщетно.
— Я пыталась попасть в сонную артерию, но лезвие очень короткое, — виновато и торопливо говорит Айвори. Терра краем глаза замечает, как Хион наконец поднимается с места и торопливо вынимает кинжал из крепящихся к поясу ножен — ну наконец-то! Он действует неожиданно проворно, полоснув зверя по горлу — белая шерсть обагряется кровью, и волк перестает сопротивляться. Терра облегченно выдыхает, отползая в сторону. Айви пытается успокоить дыхание, разглядывая тушу.
— Красивый… — бормочет она дрожащим голосом. — А твоей лютне конец, — Айвори расстроенно косится на обломки грифа и порванные струны. — И моему гребню тоже.
И верно: тот прочно застрял в волчьей шкуре.
— Т-ты… — сбивчиво начинает Хион, поднимая взгляд на Терру. — Ну ты даешь, да вы обе! Спасибо!.. Черт.
Терра брезгливо вытирает ладонь о траву: ну и страху она натерпелась. Хорошо хоть, сообразила отдернуть руку, прежде чем мощные челюсти сомкнулись — но осознание опасности приходит запоздало, как, впрочем, и к Айви: ту теперь трясет, и она сидит, уставившись в одну точку. Хион обескураженно хлопает глазами и разглядывает обагрившийся кровью кинжал, будто не ожидал, что оружие вообще может ему пригодиться — а ведь технически именно он лишил волка жизни, хотя не приди Терра с Айвори на помощь, все могло бы закончиться печально. И стоит Терре Салливан подумать об этом, как по спине пробегает дрожь. А в голову закрадывается вопрос: сможет ли она оказываться рядом каждый раз, когда жизни Хиона что-то угрожает? И есть ли в этом смысл, когда они уже не в первый раз оказались в опасной ситуации, причиной которой стал их непутевый напарник? Хотя Айви упрямо отказывается признавать его таковым.
Чуть позже, когда они собрали свой нехитрый скарб и решили найти новое место для ночлега — кто знает, не появятся ли здесь другие звери, да и рядом с убитым волком находиться не слишком приятно, — Терра подзывает к себе Айвори, немного отстав от Хиона. Тот не должен услышать их разговор.
— Мне кажется, нам надо расторгнуть союз с Хионом, — шепчет она и ловит на себе удивленный взгляд напарницы:
— Почему?
— Он… Мне кажется, чем дольше мы здесь, тем сильнее… Тем большей обузой он становится. И его песни с шутками начинают раздражать.
— Но ты говорила, что Хион смешной! А еще… Еще если он обуза, то я — тем более. Я ведь вообще ничего не умею, — Айвори хмурит широкие брови.
— Ты стараешься, и ты помогаешь мне. А Хион… Он смешной, но его шутки становятся все неуместнее — я прямо чувствую, как накаляется обстановка, понимаешь?
— Но он многое делает для нас!.. Уж точно больше, чем я. Свежует дичь, помогает с костром, и еще, вспомни, вовремя заметил ловушки, в которые мы могли бы угодить…
Это было правдой — вчера Хион обнаружил два хитроумных устройства в траве (и готов был поручиться, что это дело рук Иштар, а значит, сама она могла оказаться неподалеку, так что их компания ушла на приличное расстояние от того места). Да и вообще он был не таким уж никчемным, как Терре казалось еще несколько минут назад: наверное, свою роль сыграло внутреннее напряжение, да еще этот белый волк…
— Ох, может, ты и права… Я не знаю. Я так устала и так скучаю по дому… — сдавленно бормочет Терра. На глаза наворачиваются слезы.
Айвори тяжело вздыхает и крепко сжимает ее ладонь, не находя сил ответить.
***
Сандал чувствует себя так паршиво, как только может чувствовать себя трибут-профессионал (а профи ли он, профи ли?..). Этот вопрос будет терзать его до самой смерти, хотя прошлая ночь все показала, как есть. В этой игре он далеко не самая значимая фигура, раз позволил Моне из Дистрикта-9 отравить его парализующим ядом. Раз позволил Рому из Третьего едва не убить себя — хотя в тот миг от него не зависело уже ровным счетом ничего.
События вчерашнего вечера теснятся в его сознании, почти не давая места другим мыслям. Вот он, вооруженный, прохаживается вокруг Рога изобилия, и ночь тиха и безмятежна. А вот — тоже он, но уже лежит на земле, охваченный паникой, не в состоянии пошевелиться, и рядом Анемона разживается припасами. А вот появляется Ром, вот они говорят о том, что Сандал парализован, но с минуты на минуту придет в себя, а вот — лезвие перед его глазами… Самым страшным было — нет, не то, что Ром убьет его, и даже не то, что Сандал мог видеть и слышать, но не управлял своим телом. Самым страшным была мысль о том, что когда вернутся Диаманд и Марбл, они увидят его тело и поймут, что Сандал Шортли никогда не был профи.
И когда Мона не дала Гаррисону убить его, Сандал думал, что зря. Гневу Марбла, когда тот вернется, не будет предела, если действие яда не закончится к тому моменту — и если его убьет союзник… Но нет. Марбл с Диамандом решили, что он просто уснул на посту, и Сандал не стал разубеждать их. Выслушал тысячу упреков в свой адрес, смиренно признал — да, виноват, — и пообещал реабилитироваться. Реабилитироваться предстояло на сегодняшней ночной вылазке — Сандал жалел, что была очередь его и Марбла. Тот был гневливее Диаманда — на арене Второй стал даже яростнее, чем слыл в Капитолии во время тренировок. Но зато если Сандал сможет выследить кого-то из соперников и даже убить, Хейт, наконец, отстанет.
Беда была в том, что он боялся убивать и, хуже того, догадывался, где можно найти свою землячку Талассу. Во всяком случае, позавчера он видел ее и Линарию, когда возвращался с разведки — девушки сидели у берега реки и жадно черпали ладонями воду. Диаманд, шедший с ним рядом, смотрел в тот миг в противоположную сторону, и Сандал не стал говорить ему: предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Он бы и сейчас с радостью промолчал, но Марбл очень зол из-за вчерашнего и, кроме того, постоянно срывается на напарников — мол, что они за профи, если до сих пор не могут выследить даже самого жалкого трибута? Словно те, как будто назло, сбивают их со следа.
