Сиена кивает, понуро опустив голову. Сама Валторна, женщина мощная и физически сильная, использовала на арене почти традиционное для жителей Дистрикта-7 оружие — топор, — а вот Гикория, более тонкая, но зато спортивная, одержала победу в том числе благодаря умению отлично метать ножи. Очевидно, что она в свое время не пренебрегла советом ментора, и Сиене не мешало бы последовать ее примеру: топор она не удержит. Зато Тит удержит и топор, и копье, и какой-нибудь бердыш, да и кинжал в случае чего метнуть сможет, но… Слишком уж он медлителен и тяжел на подъем. Оттого на тренировках в Седьмом Гикория то и дело гоняла его по лесу и заставляла лазать по деревьям, набирая сноровку. Что ж, у любого трибута всегда есть слабые стороны. Хорошо, если есть что-то, что может уравновесить их — например, Сиене не составит труда замаскироваться в ветвях какого-нибудь крупного дерева. Спасет ли ее это?

— Неужели нельзя победить, если не умеешь обращаться с оружием? — хмуро спрашивает Сиена, надеясь отвлечься от мыслей.

— И-и-ииз всех п-победителей за д-ды-двадцать четыре года т-т-таких не было, — подает голос Тит.

— Ты что, смотрел все сезоны Игр?

— Д-д-да.

— Тогда ты должен знать, что Дейзи Робин из Дистрикта-6 одержала победу в двенадцатых Голодных Играх, не убив ни одного трибута, — замечает Валторна, сцепив руки замочком. Сиена вздыхает и продолжает уныло ковырять вилкой спагетти с каким-то резко пахнущим соусом: есть совсем не хочется, несмотря на то, что сегодня у нее маковой росинки во рту не было. Зато Тит усердно налегает на еду, а потому отвечает ментору не сразу. Тщательно пережевав кусок мяса, он поднимает голову и, смотря Валторне в глаза, говорит:

— Й-я бы на нее н-не поставил. И все же оружием она п-пользовалась п-получше многих. Т-та-ак метко стрелять из арбалета, ч-чтобы нанести несмертельную рану, да еще с расчетом, ч-что она может загноиться…

— Сиена, тебе не интересно, как победила Дейзи Робин? — спрашивает Гикория, и девушка вздрагивает:

— А? Конечно!

Гикория хмурится, а Валторна с легкой улыбкой поясняет:

— Дейзи осталась один на один с трибутом из Четвертого. Сильный был парень, но, мягко говоря, туповатый. Не смог обнаружить укрытие девчонки, которая воровала у него припасы и взамен пускала стрелы из арбалета. Смертельных ран, правда, нанести так и не решилась, но хватило и тех: со временем они загноились, и… Так закончился двенадцатый сезон Игр. Кстати, вам следует взять на заметку: всегда можно попытаться вымотать соперника психологически. Когда ты не знаешь, где твой враг, когда стрелы летят одна за другой, и неясно, где затаился тот, кто их пускает… Поверьте, на арене не так уж сложно сойти с ума.

— Бог мой, ну почему вы говорите на такие грустные темы! — восклицает Лахесис Катаржина Памкин, всплеснув руками. — Мы могли бы обсудить завтрашний парад трибутов, или наряды интервью, или… О, десерт! Оставьте это здесь, милочка, — брезгливо обращается она к официантке, внесшей в помещение здоровенный поднос со сладостями. Та безмолвно расставляет на столе десертные тарелки и чашки, блюда с пирожными и тортом, а затем, собрав грязную посуду, исчезает. Сиена воровато косится на шоколадные кексы, щедро украшенные цветами из крема, и робко спрашивает:

— А можно мне?..

Лахесис заливисто смеется.

— Ты просто душка, — говорит она наконец. — Это ведь все приготовлено для вас! Конечно, можно! А я так переживала, что ты не ешь основное блюдо… Не понравилось, да?

— Я просто больше люблю сладкое, — виновато отвечает Сиена. — А у вас здесь есть кофе?

Капитолийка снова смеется. И что ее так веселит? «Вот Лахудра!» — с ноткой раздражения думает Сиена, хотя и начинает испытывать симпатию к этой ярко накрашенной дамочке.

— Конечно, здесь есть кофе, — кивает тем временем Лахесис. — Тебе какой? С молоком, с мороженым… Очень советую со сливками и карамельным сиропом, безумно вкусно!

— Да… Давайте, — опешив, бормочет Сиена, и вскоре перед ней появляется чашка ароматного напитка, совсем не такого, какой она привыкла пить у себя дома. Что ж, если ей разрешат пить такой кофе все время, что она будет находиться в Капитолии, и есть тающие на языке шоколадные кексы, то жизнь явно обретает больше смысла.

Гикория Томсон откашливается, тихо, но требовательно. Ее как будто злит, что от разговора об Играх они перешли к обсуждению еды, но Сиена слишком устала от мыслей об арене, да и Тит тоже от них не в восторге. И все же он первый, кто спустя какое-то время вспоминает:

— А нам не д-дадут посмотреть на других т-т-трибутов до з-завтра? Ч-чтобы мы знали…

— Ах, точно! — заламывает руки Лахесис. — Я совсем забыла! Пойдемте, пойдемте же скорее! — И она, как ужаленная, подскакивает со стула. Сиена неохотно плетется следом за ней, на ходу доедая четвертый по счету кексик, и ощущает на себе неодобрительный взгляд Гикории. Да что же это, в конце концов! Гикория — ментор Тита, вот пусть за ним и следит…

— Не вини ее, — тихо говорит Валторна, мягко опуская руку на плечо своей подопечной. — Она пытается быть строгой, чтобы не быть ранимой. Все мы через это проходим.

Лахесис, виляя бедрами, ведет команду Дистрикта-7 в купе, где на стене висит широкий телеэкран, а перед ним установлено несколько мягких кресел и диван, опустившись на который, Сиена чувствует, будто утопает.

— Там что, вода внутри? — удивленно спрашивает она, пружиня на мягкой поверхности.

— Гель, — поправляет капитолийка и нажимает несколько кнопок на пульте: диван начинает вибрировать. Взвизгнув, Сиена подпрыгивает, а Лахесис снова заливается смехом. — Не бойся, это всего лишь массаж, — поясняет она, а затем, взяв с подставки другой пульт, включает телевизор. На экране появляется богато украшенная площадь — сперва Сиене кажется, что это Дистрикт-7, но приглядевшись, она понимает, что главная площадь Седьмого по сравнению с этой напоминает базар своими безвкусными ленточками и флажками, развешанными по случаю Жатвы. Лахудра говорит, что это запись Жатвы из Дистрикта-1, и все сразу же становится на свои места: золотые статуи перед сценой, богато одетые люди, красивые дома, виднеющиеся вдалеке… Все здесь говорит о достатке и благоденствии, и трибуты — под стать самому округу. У загорелой мускулистой девушки на шее — подвеска в форме пса, наверняка выполненная из чистого золота, а холеный юноша с прилизанными светлыми волосами словно является живым воплощением одной из статуй у подмостков сцены. Что ж, скорее всего, они оба не только красивы, но и сильны и окажутся опасными соперниками, как и ребята из Второго. Да и трибуты от Дистрикта-3, вопреки ожиданиям, не кажутся безнадежными: юноша выглядит крепким, а девушка с маленьким лисьим личиком — хитрой и изворотливой. Сиена косится в сторону Тита — тот что-то записывает в блокнот, внимательно глядя на экран. Не удержавшись, она спрашивает, заглянув через плечо:

— Что ты делаешь?

— С-с-ставки, — просто отвечает тот.

— Интересно, — оживляется Валторна. — И кто, по-твоему, лидирует?

— Н-на первый взгляд сложно оценить, н-но пока… Марбл Хейт, — говорит Тит, глядя в блокнотик, — И-Иштар Пибоди и Т-Таласса Ричардсон.

— А мы на каком месте? — заинтересованно спрашивает Сиена, но Лоумен не отвечает и продолжает писать. Зевнув, Сиена устремляет взгляд на экран: миловидная девушка из Пятого, парень-альбинос из Восьмого, лопоухий мальчишка из Девятого, который выглядит лет на пятнадцать… Внимание привлекает мощный юноша из Дистрикта-10: кажется, такого стоит опасаться. Да и девушка рядом с ним выглядит целеустремленной. Тит принимается усерднее строчить в блокноте, и Гикория одобрительно кивает. Ну да, конечно, Тит ведет себя как ответственный трибут, не то что Сиена, мечтающая вернуться в вагон-ресторан и выпить еще чашечку кофе с кексами. Валторна поглядывает на нее с укоризной, словно по выражению лица девушки видно, что она присматривается к внешнему виду трибутов, а не оценивает их возможности на арене, и потому Сиена чувствует себя неловко. В голове проносится фраза ментора: «Или ты хочешь жить, или я с тобой нянчиться не буду».