— Маркус, дружочек, ты как будто всю жизнь в кузне проработал, а не на скотобойне, — говорит Терра, проходя мимо него и ласково опуская руку на его мощное плечо.
— Мне и на месте кузнеца доводилось побыть, родная моя, — так же тепло отвечает он. — Поверь мне, на скотобойне попроще будет — там ты хотя бы не потеешь, как свинья, от постоянного жара из печей…
— Приятнее этих свиней потрошить?
— Ты же знаешь, я бы с куда большим удовольствием выпотрошил капитолийцев, — усмехается он.
— Знаю, — тихо отвечает Терра. — Жаль, что у тебя ничего не получится — я бы помогла. Я знаю, как пускать кровь скоту, — говорит она с легкой улыбкой, и в ее голосе звучит что-то зловещее — а может, ему только кажется. Так или иначе, Терра, помахав на прощание ручкой, покидает секцию с молотами, а Маркус, задумчиво посмотрев ей вслед, опускает кувалду на место и выбирает со стенда бердыш. По сути, орудие изготовлено по типу боевого молота, но имеет острое лезвие и колющий край — безумно странная конструкция, без тренера он с ней не справится, а потому несколько минут спустя проворный мужчина с остроконечной черной бородкой и маслянистыми глазками объясняет Маркусу, как правильно орудовать бердышом. После почти часа тренировки и контрольного поединка с тренером Хейстед весь в мыле и чувствует себя вымотанным. Он нетвердой походкой бредет налить себе воды, чтобы освежиться, от усталости не в силах смотреть по сторонам, и вдруг с разбегу в него врезается кто-то из трибутов.
— Ой! — Пискнув, рыжеволосая, коротко стриженная девушка отпрыгивает в сторону и осторожно поглядывает на него. — Извини, я просто проходила полосу препятствий и сильно разогналась — не успела остановиться. — Она неловко улыбается и пожимает плечами. Маркус изучающе смотрит на нее. Не очень высокая, стройная, на руках — уйма фенечек и какие-то узоры, а еще она, кажется, близорука — сильно щурится, но очков не носит. Словно прочитав его мысли, девушка тянет руку к переносице, а потом вздрагивает: — Дурацкая привычка.
— Почему?
— Да у меня зрение не очень, а очки в дистрикте остались. Лахудра обещала подобрать мне линзы… Ой, прости, я что-то лишнего много говорю.
— Да ничего. Ты из какого дистрикта?
— Седьмой. Меня Сиена зовут. А ты из Десятого?
— Что, так похож на мясника? — смеется Маркус.
— Немного, — кивает Сиена, запрявляя волосы за ухо.
— А ты вот на дровосека — не особо.
— Да я топор сегодня впервые в жизни в руки взяла, — отмахивается девушка. — Вот Тит — тот вроде умеет им орудовать, а я нет.
— Что так?
— Да какой там, я всю жизнь на бумажной фабрике отпахала. Мне никто бы и не доверил деревья рубить, ты что. Здоровье не позволяет — ну там давление пониженное, сосуды, еще какая-то лабуда… Да и потом, девчонок вообще редко к такому допускают.
— Да, у нас на скотобойнях тоже девушек мало, — соглашается Маркус. — Вот на молочных фермах и птицефабриках — другое дело…
— Вот-вот. А у нас бумажная промышленность. И никаких топоров — хотя вещь интересная, если бы еще не девчонка из Второго, я бы, может, и научилась бы что-то делать с его помощью. А так сегодняшний день убила на разрисовывание себя в секции маскировки.
— Это оттуда? — спрашивает Маркус, разглядывая узоры на руках Сиены. — Круто смотрится.
— Это? Нет, это я вчера перерисовывала. У меня еще на Жатве были похожие узоры, а из-за парада стилист их смыл, и вот пришлось заново делать. Это хной. Представляешь, Лахудра выпросила, чтобы я ей тоже нарисовала!
— Кто такая Лахудра? — с подозрением спрашивает Маркус. — Уже не первый раз ты ее упоминаешь.
— А, точно! Ты же не знаешь. Это наша сопровождающая. Забавная женщина.
— Правда? Наша неадекватная какая-то. Так бы и врезал ей!
— Может, пора начинать тебя бояться? — смеется Сиена.
— Не стоит. Кстати, я Маркус. Забыл представиться.
— Точно! Что ж, рада знакомству! Если вдруг понадоблюсь — зови! Могу на плече тебе нарисовать что-нибудь. Хочешь надпись вроде «Суровый мясник?»
— Я подумаю, — со смехом обещает Хейстед. — Долго держится?
— Недели две.
— Отлично, тогда я точно согласен.
— Здорово! Можешь зайти вечером на седьмой этаж, обсудим детали, — подмигивает девушка. — А теперь я пойду. Надо хоть что-то полезное научиться делать.
— Помочь?
— А ты что умеешь? — склонив голову, хитро спрашивает Сиена.
— Пока только сражаться при помощи бердыша, да и то не особо. Надо отрабатывать навык…
— Классно! Давай так — ты продолжаешь совершенствоваться в ближнем бою, а я вон пойду туда… — она машет рукой в сторону секции стрельбы. — Научусь пускать стрелы из лука, и тогда у нас будет отличный союз. По рукам?
— Ишь ты, шустрая рыжая!
— А ты как думал? — усмехается Сиена и исчезает так же неожиданно, как появилась.
— Ну вот, свалилась на мою голову, — бормочет Маркус, наливая наконец стакан воды и делая жадный глоток — хотя пить уже не так хочется. Ишь, рыжая… Впрочем, Сиена ему понравилась — веселая девчонка, легкая на подъем, и кажется, у него с ней есть общие темы для разговора — а что еще нужно для союза? Если на арене появится возможность его заключить — то почему бы и нет?..
Маркус Хейстед оставляет на столе пустой стакан и покидает зону отдыха — пора тренироваться. Сейчас можно попрактиковаться в борьбе с булавой, а потом он попросит Сиену научить его маскироваться — в этом-то он точно полный ноль.
========== VIII ==========
Рик Чедвик ни капли не похож на человека, победившего в Голодных Играх — да еще в первой их десятке. Вовсе не атлет с виду, и никакой стали во взгляде — так, улыбчивый мужчина средних лет с взъерошеннными темно-русыми волосами, кажется, в душе так и оставшийся ребенком — зеленые глаза смотрят совсем живо, что не характерно для… Убийцы. Терра прекрасно понимает, что святых среди победителей нет, но Рик… Такое чувство, что он одержал победу случайно — она бы проверила это, пересмотрев запись его Игр, но боится увидеть ментора совсем с другой стороны и разочароваться. Хотя о чем она переживает? На арене убиваешь либо ты, либо тебя, и Терра подозревает, что сможет пойти на это, защищая свою жизнь — или разозлившись, что тоже очень вероятно. Говоря о Голодных Играх, она частенько произносит фразу «Когда мы все одичаем…» Кажется, остаться нормальным, проведя несколько дней на арене, просто невозможно. Но Рик Чедвик, вернувшись, остался — он очень напоминает Терре ее саму, добродушный, с широкой душой и желанием опекать своих трибутов, хотя ни Маркус, ни Терра в опеке не нуждаются.
— Как прошел первый день тренировок? — мягко спрашивает ментор: вчера он не вышел к ужину, и теперь за завтраком решил узнать подробности.
— Неплохо, кажется, — отвечает Терра, намазывая на булочку масло, какого в Дистрикте-10 еще поискать надо: жирное, хорошо сбитое, сладкое… Мама Терры пару раз сбивала масло из того молока, что дает их корова Маргаритка, и вкус был почти таким же — но это только потому, что у Маргаритки хорошее молоко. То, что остается на фермах для местного производства, куда более плохого качества, и продукты из него получаются посредственные: все лучшее — в Капитолий. Вот и масло у них вкусное и, что особенно раздражает Терру, они для этого пальцем о палец не ударили. Хуже скота.
— Чему-нибудь научилась?
— Немного. Но я пока присматриваюсь, отрабатываю навыки, которые могут пригодиться… В основном то, что связано с выживанием — вчера делала упор на маскировку, она получается хуже всего. Сегодня хочу пострелять из лука.
— А союзники?
— Я познакомилась с девочкой из Девятого — вернее, она со мной. Вдвоем должно быть проще, но я не знаю… Доброе утро, Маркус! — Терра улыбается вошедшему в гостиную юноше, и тот, поздоровавшись в ответ, садится рядом. — Ничего себе! — восклицает девушка, присмотревшись к его плечу. Сегодня на Маркусе тренировочный костюм из плотной черно-бордовой ткани, и верхняя его половина напоминает кожаный жилет: плотно скрывает грудь и шею, но притом открывает мощные руки. И на правом плече Хейстеда темно-коричневой краской изображен человеческий череп с топором в макушке. — Это откуда?!
