— Гермиона, — он приподнимает ее голову за подбородок, — ты слышишь меня?

И, дождавшись кивка, продолжает:

— Где твоя палочка?

— В к-кармане, — Гермиона дрожит, но успокаивать ее у него нет времени. Драко находит карман джинсов и вытаскивает оттуда палочку, — иди наверх.

Малфой приближается к сидящему спиной к нему Поттеру.

— Ну ты и тварь, — Драко ошарашен увиденным, — ничего человеческого в тебе не осталось…

Малфой сможет убить, он уверен. «Только не поворачивайся ко мне лицом, прошу, не поворачивайся».

— Убивай… — Поттер наконец осознает, что происходило с ним все это время. Это Он. Волдеморт все еще в нем. Теперь Поттер это знает. Попытка убить любящего его человека дала ему возможность это понять. Но теперь все равно. Гермиона никогда его не простит. Гарри оборачивается к Малфою лицом, он даже рад, что его убьет именно он.

Драко невольно вздрагивает, вспоминает Дамблдора. Теперь на его месте Поттер. Он мысленно произносит непростительное заклятие, но не решается озвучить: стоящий напротив Гарри выглядит поверженным и страдающим.

— Что ты корчишь из себя жертву?! — не выдержав, кричит он, смотря в измученные глаза, — ты только что пытался ее убить! Кто будет следующим? Я?!

— Никто, Малфой. Ты должен это сделать, так давай покончим с этим скорее.

— Заткнись, не пытайся меня заболтать проникновенными речами! — Драко делает глубокий вдох, — Авада Кедавра!

Поттер закрывает глаза в ожидании смертоносного удара. Никогда он не победит того, кто отравлял его глубоко изнутри все эти годы. Своего ненавистного врага, живущего в нем с младенчества. И никогда не сможет простить себе нападения на подругу. Зеркало позади него разлетается вдребезги, освещая все вокруг яркой зеленой вспышкой.

Драко рад, что в руках не его палочка. Он бы не промахнулся.

— Интересно, Поттер… новый способ защиты? Твоя магия больше не заставляет меня задыхаться, больше нет злобы и ярости. Хочешь вывести на эмоции? Может, тебя еще и пожалеть за содеянное с Грейнджер?

Гарри раздраженно выдыхает.

— Зачем тебе всякие объяснения? Лучше покончи с этим прямо сейчас, так будет лучше для всех!

— Отвечай на мои вопросы, Поттер, — Малфой не успел узнать, что Гермиона давала ему с завидной регулярностью — возможно, это побочный эффект от её действий, и Гарри вовсе не хотел ее убивать? От осознания, что он пытается оправдать Поттера, Малфой кривится, сам себя не узнавая. Но его отношение к Поттеру давно уже не вражеское, скорее даже дружеское — как бы он ни ненавидел это слово.

— Я… во мне… Он. Целься лучше.

— Хватит убийств, Поттер. Я ничего не понимаю. Лучше объясни. И не переживай, я почувствую, если понадобится тебя прибить, — Драко призывает с полки графин с соком и садится в кресло напротив. — Садись, — он указывает на диван, — рассказывай…

Гарри не знает, с чего начать, и постоянно с опаской прислушивается к своим ощущениям. Вдруг снова начнется?

— Ты уверен, что сможешь меня остановить, если я нападу на тебя?

— Последние несколько месяцев я только этим и занимался. Начинай, — Малфой жадно отпивает сок прямо из графина.

Гарри облегченно вздыхает и начинает свой рассказ:

— …и мы уничтожали крестражи, части его разделенной души. В ту ночь я с ним встретился один на один в лесу, готовился умереть ради спасения остальных. Оставался лишь один крестраж — им был я. Но мне заранее казалось, что все идет не так… Волдеморт ударил в меня первым, удар практически сбил меня с ног, но я успел бросить в его сторону Непростительное, и мне повезло. Только от его удара зеленой вспышки я не видел, словно он просто хотел заставить меня напасть, а не убивать… Я не любил говорить на эту тему, потому что всегда где-то глубоко внутри себя ощущал его присутствие, словно ничего не поменялось. А со временем начал меняться я сам. Я не сдерживал негативные эмоции, позволял себе плевать другим в лицо, стоило чему-то пойти не так, как хочу я. Не было запретов, я занимался, чем хотел. И когда хотел. Но не всем нравилось мое поведение. Если кто-то доводил меня, и я начинал сердиться… Внутри поднимался бунт, я чувствовал в себе такую силу… Злую и властную. Я жаждал выплеснуть ее… Мне снова стали сниться сны. В них я убивал, высасывал магию, но я и не подозревал, что это по-настоящему происходит.

— И что тебя остановило сейчас? — Малфой старается сохранять спокойствие. Часть Повелителя в Поттере. Что это означает для него самого?

— Гермиона любит меня, она преданная подруга, ее магия не была мне чужой, я ощутил ее отношение ко мне, и это меня остановило.

— И тебе не хочется выйти в город и разрушить все? Убить Министра?

Глаза Поттера зло сверкнули.

— Я не говорил ничего про моих врагов, Малфой. Она мне не желала зла, хоть от этого зелья я не мог даже пройтись…

— Зла? Поттер, ты убивал людей только потому, что тебе что-то было «не так», как ты хочешь? Забудь о всеобщей любви и славе, тебе все равно ее было мало.

— Сейчас все поменялось… Отныне я слепо не повинуюсь появляющимся ощущениям.

— Это еще предстоит проверить. Я поднимусь, проверю, как там Грейнджер, — Драко встает и идет наверх, мозги лопаются от такого количества информации — все намного сложнее, чем он предполагал. А еще стало страшно — часть Повелителя в нем… Захотелось сбежать, забыть и не слышать больше ничего об этом.

Гермиона сидит на кровати и смотрит в окно.

— Как ты?

— Выпила успокоительное, уже лучше. Ты… связал его?

— Нет… Слушай, я не тот, кому стоило знать все, что он говорит сейчас. Поверь, он абсолютно вменяем, и я не стал его убивать. Рядом со мной можешь быть спокойна, я сразу пойму перемену в его настроении.

Драко видит, как у нее от ужаса расширяются зрачки.

— Ты хочешь, чтобы я с ним разговаривала сейчас?! Он…

— Успокойся, — Драко подходит и садится рядом, — что-то плохо действует твое успокоительное, — пытается пошутить он.

Но Гермиона снова плачет. Она уже не знает, чем себя успокоить. На склад аппарировать сейчас невозможно, а в сумочке лишь легкое успокоительное, которое она уже выпила.

— Хорошо, забудь. Никаких Поттеров и рассказов сегодня.

Она ложится на кровать и отворачивается к стенке. «Душил. Он душил меня», — только эта мысль в ее голове, она не может от нее избавиться ни на секунду. Утешать Малфой никогда не умел… Он накрывает ее одеялом и уходит. Поттер, к его облегчению, обнаруживается на том же месте. И такой же спокойный.

— Тебе придется долго с ней мириться, — он снова берет графин и пьет, — адская жажда от этого заживляющего зелья.

— Ты ранен? — беспокоится Гарри.

— От… кашля. Замучил совсем, вот Грейнджер и помогла, — Малфой решает пока не рассказывать Поттеру о приходе Уизли, которому не получилось нанести практически никаких побоев. — Ммм… насчет твоих слов… Ты же героем был, Поттер, все тебя любили, хоть крестраж и был в тебе все это время. Значит, все получится и сейчас.

— Я не могу думать сейчас ни о ком, кроме Гермионы. Как она там?

— Учитывая, что ты ее чуть не задушил, не в лучшем состоянии. И если еще раз надумаешь, знай — я не промахнусь.

*

========== Глава 11 ==========

Утро. Гермиона встает и оглядывается. В дверном проеме никого не видно. Она прислушивается — вряд ли дом пустой, но аппарировать прямо с места сейчас не получится — тело колотит мелкая дрожь. Ей надо бежать из этого дома и как можно скорее. Она ошибалась, как же она ошибалась… Потерев горло рукой и содрогнувшись от воспоминания, Гермиона начинает медленно пробираться к выходу. На лестнице ей никто не встречается, но с кухни доносится мужской голос. Кажется, это Малфой, но ей все равно. Она пробирается к входной двери, открывает ее и бросается бежать. Трава чуть выше колена не дает возможности быстро двигаться, особо жесткие растения царапают кожу, но она не останавливается. Вот уже видна дорога к автобусной остановке. «Почти добежала», — успокаивает она себя. Сердце выпрыгивает из груди, и тут внезапная боль пронзает руку — ее резко хватают за локоть и дергают назад.