— Что? — Когда она успела? Он ведь практически всю ночь пробыл с ней… или все-таки заснул? — Что ты сделала? — тревожится Гарри.

— То, что должна была, — голос дрожит, но она больше не плачет.

— Гермиона? — Гарри касается ее плеч, заставляя посмотреть на себя. Не смотря, на все чары, а он уверен — их великое множество, ее взгляд таит какую-то жуткую весть, тайну… — Что ты сделала?! — повышает голос.

Но она молчит. Гарри срывается на крик, но Грейнджер лишь садится на стул, пряча лицо в руки.

Поттер выдыхается. Гермиона не признается. И он садится на корточки рядом с ней.

— Ты в порядке? Не хочешь рассказывать — хотя бы ответь мне.

Она кивает. Но Поттер не верит.

— Прошу, уходи, Гарри.

— Нет, я не могу тебя оставить, ты…

— Уходи я сказала! — Грейнджер поднимается со стула, подходит к двери, рывком ее открывает. И ждет.

Гарри уходит. Теперь он точно уверен — она сделала аборт. Эта новость буквально превращает все вокруг в пепел. Какими красочными не были цвета вокруг — для Поттера все серое, или же насмешливо яркое.

Белый домик встречает неприятным запахом перегара. Не успевает Гарри удивиться, как замечет в зале Малфоя.

— Что ты тут делаешь? — усталость наваливается разом, и Гарри садится рядом с Малфоем, хоть общаться совершенно нет желания.

— Что случилось?

— С чего ты взял, что что-то случилось?

Пристальный взгляд Малфоя раздражает.

— Я чувствую какую-то утрату, потерю. Ты приходил ко мне накануне с новостями. Так что же произошло?

Гарри молчит.

— Рассказывай, Поттер, — теряет терпение Малфой.

— Хорошо, я расскажу…. Грейс узнала о волшебном мире…

— Что с Гермионой? — перебивает Драко, нетерпеливо толкая Поттера в плечо. «Что он скрывает?! И где он был всю ночь?»

Гарри сглатывает, сложно произнести эти слова. Но это ее решение, и иного она бы не приняла.

— Она… исправила, кхм, ошибку.

— Это какую-такую ошибку, Поттер? — сводит брови Малфой.

— Твою, — встречается с ним взглядом Гарри.

Драко не отвечает. Смотрит в глаза Поттера, ища в них догадку.

— Она избавилась от…? — дрожит его голос.

Поттер кивает.

— Я не мог держать ее в неведении. Написал все в письме, а после успокаивал полночи…

Серый взгляд бегает по лицу Гарри в надежде, что все это неправда. Затем Малфой отворачивается. Звенящая тишина давит на нервы. Слышен каждый вздох, каждый всхлип.

— Слезами ничего не изменить.

— Помолчи, Поттер! — Малфой развернулся к нему спиной, и Гарри остается наблюдать судорожно напрягающуюся спину.

«Теперь вместо плеча, будет мокрым диван», — глупые мысли лезут в голову, Гарри устал от плачущих вокруг друзей. Но как успокоить Малфоя он не представляет. И нужно ли? Порой приходится отвечать за свои поступки.

Проходит какое-то время, Гарри не выдерживает слушать всхлипы в тишине и решается заговорить — рассказывает подробнее о Грейс и как забавно она выглядела, влетая обратно в палату, но Малфой не разделяет его мнения.

— Мне сейчас совершенно наплевать на эту девчонку, Поттер, — сдавлено звучит его голос. — Я хочу увидеть Гермиону.

— Что? Ты с ума сошел?

Но не успевает Гарри вразумить Малфоя, как тот исчезает.

Сразу ломиться к Уизли Драко не решается, и проверяет место работы Гермионы. Ее кабинет заперт и потушен свет, но Малфой не уходит. Его бьет мелкая дрожь, и он уверен — так просто избавиться от его ребенка не получится. Он уже защищен чистокровной кровью — его кровью, а магия крови, как известно, очень сильна. Так, что в лучшем случае Гермиона при смерти.

Он вламывается в дверь.

-Lumos!

Она в рабочем кресле, прикрывает глаза руками.

— Кто здесь? — тонкий голос заставляет сжаться сердце вновь.

Малфой подходит, поднимает ее на руки и молча аппарирует в Имение. Тут ей будет лучше. Драко не бросается на нее с допросом что она приняла и когда, это все равно бессмысленно. Умелый тут же заставляет ее выпить успокоительное зелье и тщательно осматривает. После Гермиону укладывают в кровать.

— Она не избавилась от ребенка, мистер Малфой, я чувствую присутствие в ней чистой крови. Можно охарактеризовать ее состояние как средней степени тяжести отравление. Но не более того.

Малфой шумно выдыхает. И плачет. Проклятые слезы не хотят прекращаться.

— Уходи, я с ней посижу, — хрипло звучит его голос.

После слез наступает прилив злости. «Как она могла!? Это же ребенок! И он ни в чем не виноват!», — Малфой не может найти ей оправдание. Поттер наверняка бы смог. Но неужели «Делать все, так, как нужно, по каким-то там гриффиндорским правилам важнее жизни?». В какой-то момент Драко начинает винить и себя. Как он мог себе такое позволить? Действительно непозволительная «роскошь» переспать с грязнокровкой. Но вспоминая ту ночь, Малфой вновь приходит в возбужденное состояние. В жизни всегда будут недоступные вещи и, родив этого младенца, Малфой будет воспитывать своего наследника один. А Гермиона останется недосягаемой. Не это ли «Какие-то там слизеринские правила?», — всплывает мысль в голове. Но Драко от нее отмахивается. Мать бы эту связь не одобрила. Драко важно быть достойным продолжением рода Малфоев. И так будет всегда.

Проспав полдня Грейнджер просыпается. Заметив это, Малфой решает покинуть комнату. Разговаривать пока рано. Лучше вовсе не видеться. Лучше чтобы Поттер все объяснил и… «Нет, сбегать вновь я не стану. Было бы идеальным снова стереть память. Но это абсурдное решение. И трусливое». Малфой возвращается, чувствуя, как подгибаются колени.

Выглядит она ужасно. Словно пережила войну.

— Нам нужно поговорить, — резче, чем хотелось, звучит его голос.

Она кивает, предпочитая не смотреть в глаза. И, словно монолог на какой-то лекции, Малфой излагает ей причину неудавшегося выкидыша, и предлагает свою версию исхода событий.

— Я не буду против ваших встреч и общения с ребенком, но не более того. Я не требую большего. Скажем, это будет твоим ответом за спасение твоей жизни, причем неоднократно, и…

— Ты просто мразь! — выплевывает она, и черты ее лица искажаются от ненависти, — Бездушный ублюдок! — ее крик ранит, словно нож, и Малфой отшатывается назад, ища опоры. Остальные оскорбления звенят в ушах, перемешиваясь в ужасный шум, стирающий все мысли на свете.

— Замолчи, прошу тебя, — его голос жалкий и скулящий, и Драко ненавидит себя за свою слабость.

Но она замолкает.

— Будет так, как я скажу, — спустя время звучит ее, уже спокойный, голос.

Малфой лишь кивает. После этого Гермиона уходит. А Драко находит себя сидящим на полу, в ушах все еще звенит, и он пытается отвлечься, разглядывая складки постельного белья, где она только что лежала.

*

Поттер решает не вмешиваться. Свое дело он уже сделал — раскрыл Гермионе правду. Теперь им нужно разобраться самим. А ему пора заняться делом.

Стол, карта, несколько свечей, и Гарри мучается над картой. Но все старания сходят на нет. Ему нужен подсказчик. И он знает, где его искать.

Этим вечером в больнице тихо. Колдомедики на собрании и Гарри без особых трудностей проходит в палату к Грейс. Она ему не рада, судя по выражению лица, но ему не привыкать.

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить, — аккуратно начинает он, предварительно осмотрев прочность окна.

— Я все расскажу, только заберите меня отсюда, — к удивлению откликается она.

Гарри не решается с ней аппарировать — она все еще в бинтах, и поэтому, накинув на нее свою мантию, он выводит ее из больницы. На улице вновь ветрено, и на мгновение Поттеру кажется, что они обычные магглы, спешащие в уютный дом, где единственной заботой этим вечером будет: «Что бы приготовить на ужин?».

Зайдя в белый домик, Грейс тут же боязливо озирается.

— Что такое? — спрашивает Гарри.

— Мне не нравится это место.

— Да? И чем же? — «Что за вредная девица?».

— Пока не знаю. Просто ощущение.

Гарри пожимает плечами: «Надеюсь, на остальные вопросы у нее будут более внятные ответы». Взмах палочки и потухшие свечи загораются вновь. Он показывает Камерон карту, но та не спешит ведать о нужном маршруте.