Поттер же выглядит измученным. Кажется, он уже запутался в этой бесконечной карте. Уже начало четвертого. Уже совсем скоро утро.

— Вы всегда так долго над чем-то думаете? Это не всегда полезно, — пытается заговорить с ними Драко.

— Не мешай, Малфой, — Гермиона вытирает выступивший пот на лбу, ей довольно сложно сконцентрироваться. Карта огромна, и искать в каждой черточке потайной смысл спустя четыре часа подряд кажется издевательством.

— Я серьезно. Вам стоит отвлечься. Давайте что-нибудь поедим.

Поттер бросает на него хмурый взгляд:

— Ты действительно сейчас больше мешаешь, чем помогаешь.

Малфой удивленно вскидывает брови.

— Да что ты, Поттер, — со смешком отвечает он. — А мне кажется, ты уже совсем ничего не соображаешь.

Поттер с таким же хмурым видом отворачивается.

— Гермиона, наверное, стоит передохнуть. Малфой прав, я уже с полчаса как ничего не соображаю, — шепчет он на ухо Грейнджер.

Драко смеется — в комнате слишком тихо, и шепот Поттера прекрасно слышен.

— Хорошо, — соглашается Грейнджер. Ей и самой сложно сосредотачиваться, особенно когда за ней постоянно следит взгляд серых глаз.

— Мерлин, Гарри! Я же ничего не успела сказать толком дома, а меня всю ночь не было! — спохватывается Грейнждер

— Хочешь, я тебя приведу обратно? — с улыбкой спрашивает Малфой.

— Что за бред?— возмущается она.

— Он так шутит, не обращай внимания, — Поттер бережно сворачивает карту и кладет предметы обратно в шкатулку.

— Они, наверное, обыскали весь Лондон, но этот дом им не найти.

Поттеру совсем не хочется придумывать предлоги отсутствия подруги.

— Я не знаю, Гермиона. Я сделаю бутербродов, — и Гарри поспешно удаляется на кухню.

Малфой некоторое время молчит, затем тоже поднимается. Кажется, ноги затекли и сейчас неприятно, даже болезненно, покалывают.

— Скажи, что было плохо, и осталась на ночь на сохранении у врача, — советует Малфой и следует хромой походкой за Гарри.

— Да, это хорошая причина… — девушка откидывается назад, разминая шею. «Хорошая причина? А она обязательно должна быть? Словно я на привязи у Уизли…» — пролетают мысли в уставшей голове.

Гермиона встает со стула и ложится на диван рядом с часами. Ее глаза прикрываются, почти мгновенно наваливается липкий сон, словно кто-то затягивает в иную реальность: быстро пролетает настоящее… Ее живот вырос — и вот она уже рожает ребенка. Это красивая девочка. Белокурая и сероглазая.

Раздается крик. Поттер и Малфой тут же прибегают.

— Что такое? — Гарри подходит ближе, осматривает Гермиону.

— Н-ничего, я просто… я… Что-то приснилось.

— Кошмар? Но и десяти минут не прошло.

— Как десять? Я спала минимум часа два! — удивляется она, после тихо добавляет. — Или полжизни…

— Что тебе приснилось? — это Малфой. Он садится ближе, отчего Грейнджер отодвигается, ощущая укол раздражения.

— Неважно, — коротко отвечает она.

— Нет, важно, — настаивает он.

Гермиона отрицательно качает головой.

— Я не помню.

— Не ври мне.

Поттер молча наблюдает, ощущая себя почему-то лишним.

— Просто кошмар. Какая тебе разница?

— Мне это важно.

Она хмурится:

— Отчего такой интерес?

— А к чему скрывать?

— Нечего мне скрывать, оставь меня в покое, Малфой, — отворачивается она.

Он касается ее плеча:

— Что тебе снилось?

— Настолько интересно, может, потому, что сам в этом виноват? -спрашивает со злостью она, не находя иного объяснения подобного видения.

— Что? — искренне удивляется Драко.

— Мне только что привиделся мой ребенок, как какая-то картина из будущего. И представляешь, мой ребенок был твоей точной копией!

— Не смешно, Грейнджер.

— Вот именно, Малфой! И это странное ощущение… — Гермионе сложно говорить о своих вспышках влечения к нему, поэтому она сдерживается, но подобные видения уже слишком. — Очень странное ощущение, будто ты меня пытаешься… приворожить!

Малфой складывает руки на груди. На ум приходит недавний сон. Кажется, скоро прояснится, для чего он снился — вот уже первые обвинения в его адрес. И весьма нелепые.

— Не неси ерунды, Грейнджер. Если ты меня решила вывести из себя — ничего не получится.

Гермиона метает жалобный взгляд на Поттера. Тот в растерянности думает, как свернуть эту ссору.

— Это нормально, Малфой. И, Гермиона, ты тоже не переживай… такое бывает с беременными… Пойдем, я заварил твой любимый ромашковый чай, — Гарри уводит Гермиону, надеясь, что это ее успокоит.

Малфой ощущает прилив злости, но сдерживается. Раздается лишь еле слышный хлопок аппарации.

Как только Малфой уходит, Гермиона выглядывает из-за угла кухни, удостоверяется в его отсутствии и, наконец, расслабляется. Она позволяет себе рассказать все Гарри.

— Это было ужасно…. Я сидела на кровати в его Имении весь день до позднего вечера, представляя, как он…как… — ее щеки краснеют пуще прежнего, и она прячется за кружкой.

Поттер тяжело вздыхает. Услышанное приводит его в ступор.

— Но ты же не могла внезапно влюбиться в него. Это стресс…

— Нет, Гарри, это не похоже на стресс. Я стала почти ненавидеть Рона и всех Уизли вместе взятых. И временами это так сильно меня накрывает, что я все чаще от них куда-то ухожу. И все чаще к Малфою!

Гарри нервно сглатывает.

— Я… хочешь, позовем Умелого? Или, может, тебе стоит показаться колдомедику?

— Да… стоит показаться… но…

— Я отправлю ему сову, и Рону тоже, — перебивает Поттер. -Не переживай, все будет хорошо,— и он оставляет ее одну, скрывая свою панику за нервной улыбкой.

«Она не должна узнать! Не сейчас!»

*

Малфой возвращается в Имение, но не находит себе места.

— Да что она о себе возомнила! Обвинять меня в каком-то жульничестве и привороте! На такое если кто и способен, то только ее муж, жалкий Уизли, но никак не я!

— Угомонитесь, мистер Малфой, — прерывает его монолог внезапно появившийся за спиной Умелый.

Драко резко разворачивается:

— А с тобой я еще поговорю! Кажется, кое-кто забыл, что он всего лишь слуга?!

— Это ваш ребенок, — Умелый не собирался это сообщать сейчас. И вообще не собирался. Но Умелый не любит, когда на него кричат. Даже если это его собственный хозяин.— Она забеременела той ночью, когда вы ее спасли, — продолжает он раздражающе спокойным тоном. — А сейчас позвольте мне заняться своими обязанностями: сад требует ухода.

И он оставляет Малфоя одного, застывшего на месте, с выражением полного ужаса на лице.

И тут появляется Поттер. Он что-то быстро говорит, жестикулирует и ждет ответа. Но Малфой его не слышит. Это ведь полная катастрофа. Он совершил грубейшую ошибку. Предал свой род. Зачал ребенка с грязно…

Малфой кашляет, его передергивает, и тут он замечает, что не один.

— Поттер, ты тут, — безразлично замечает он.

— Да, черт побери, я тут! Ты слышал, что я тебе говорил?

— Нет.

— У меня к тебе важный разговор!

— Она не должна узнать, — перебивает Драко. — Ни под каким предлогом. И мы это исправим. Этот ребенок не должен появиться на свет.

Гарри ошарашено на него смотрит.

— Так ты знал?

— Только что узнал. От Умелого. И я не стану оправдываться. Что случилось, то случилось. Я сожалею и все исправлю.

— Это каким же образом, позволь узнать?

Малфой немного медлит, но затем уверенно произносит:

— Зелье Умертвления.

Гарри не сдерживается. Удар приходится Малфою в живот.

— Только попробуй к ней прикоснуться, я тебя задушу собственными руками, — шипит Поттер. — Ты сам во всем признаешься, а она решит, что делать дальше. И будь уверен, растить твоего ребенка вряд ли будет ее решением, — Гарри удерживается от порыва пнуть ногой свернувшегося от боли Малфоя и уходит.

К хозяину возвращается его верный слуга.

— Я принес вам обезболивающего, — пищит он.

— Иди к черту, — Малфой поднимается, сплевывает на пол и аппарирует.