Но хватит воспоминаний! Надо выбираться из-под баньяна, пока можно замочить ноги только до щиколоток. Ливневая система практически не справлялась с водой, и лужи соединялись между собой, образуя широкие озера. Накинув на голову дупатту, Савитри стремглав бросилась к автомобилю. Ливень обнял новую жертву, окружив её водой быстрее, чем это сделали бы воды Ганга. Повизгивая, когда брызги воды из луж касались её лица, девушка быстро нырнула в автомобиль. Водитель уже протягивал своей пассажирке большое полотенце.

– Я всегда вожу с собой несколько, – пояснил он удивленной девушке. – Сезон муссонов. Обивку жалко, – пробормотал он себе под нос, но Савитри услышала и торопливо промокнула шальвар-камиз. Особо это не помогло, но всё же ткань с высоким ворсом послушно впитала часть воды с одежды.

– Куда дальше? – вопрос не застал Савитри врасплох. Раз уж ливень помешал окончанию её прогулки, то пора привести себя в порядок. Не так уж много времени осталось до отведённых Джаешом джи четырёх часов.

– В отель, если можно, – попросила девушка, продолжая выжимать волосы в полотенце. Пытаясь отвлечься от неприятных ощущений, вызванных тем, что она снова очутилась в железной коробке, вернулась мыслями к любезно подаренному её шефом дню в Джайпуре.

Доктор – солидный мужчина, – проверив её глаза непонятным прибором и вполне стандартными процедурами вроде «посмотрите направо, а теперь налево», никаких проблем не обнаружил, но прописал увлажняющие капли, которые тут же и выдал ей. Когда она попыталась узнать стоимость приёма и лекарств, запамятовав, что Джаеш джи говорил ей про оплату, врач сказал, что всё включит в стоимость счёта, который направит в «DC-дизайн». И, как тогда, тёплая благодарность к оказавшемуся таким заботливым мужчине коснулась её сердца. «Надо будет узнать у дяди Ахила, не разозлился ли Джаеш джи», – боязливо подумала Савитри о выраженной немного странным способом благодарности. Сердце забилось быстрее в предчувствии реакции её противоречивого шефа на вольность сотрудницы.

– Приехали, мэм, – голос водителя разогнал неясные чувства, которые очередной раз за день накрыли девушку с головой. Но как назвать их, если при малейшей её попытке поймать неуловимое то растворялось в сознании, рождая новую непознаваемую и беспокоящую эмоцию?

Торопливо поблагодарив водителя, Савитри выскочила под ливень. Над ней тут же раскрыл зонт швейцар и проводил до двери, распахивая дверь перед VIP-гостьей. Войдя в холл, Савитри решила не откладывать расспросы и, радостно поздоровавшись с молодым человеком, который и провожал её к шеф-повару утром, проследовала знакомым маршрутом. Выяснив у дяди Ахила, что Джаеш джи пообедал и тарелки вернулись пустыми, Савитри ещё раз поблагодарила того за помощь и отправилась в номер. Пора было готовиться к вечеру.

Она так и не разобрала сумку до конца, и анаркали лежали в ней. Решив достать их перед тем, как принять душ, чтобы отдать горничной для глажки (раньше она пыталась сама найти утюг, но девушка, которую она попросила о такой странной услуге, только удивилась и мягко заверила Савитри, что её шальвар-камизы вычистят и погладят), девушка открыла дорожную сумку.

– О, Богиня! – Савитри растерянно шлёпнулась на пол рядом с сумкой, расстроенно глядя на её внутренности. Смесь масел, которую она готовила сама и использовала для увлажнения волос, разлилась. Неведомым образом плотно закрытая крышка приоткрылась, и содержимое вытекло на одежду. Теперь и сумка, и оба наряда представляли собой жалкое зрелище. – Я же не успею вывести эти пятна, – девушка чуть не плакала от огорчения. Кроме шальвар-камиза, одеть было нечего. А ей, хоть она и не признавалась в этом сама себе, так хотелось принарядиться…

Вызвав горничную и объяснив ей ситуацию, она отдала испорченные анаркали, услышав в ответ, что та постарается привести их в порядок. Но времени оставалось так мало, а голос девушки звучал так неубедительно, что Савитри смирилась с тем, что покрасоваться не получиться. «Ну и ладно, Савитри, – невесело подумала она. – В конце концов, ты привыкла к своей одежде. И она очень красивая!» Подбодрив себя таким образом, Савитри отправилась в душ, прихватив сумку в надежде очистить её от смеси масел.

Постучав в соседний номер, приоткрытая дверь которого явно указывала на то, что хозяйка внутри, но не дождавшись ответа, Джаеш вошёл в комнату. В спальне, гостиной и кабинете Савитри не оказалось. На террасу он выходить не стал, услышав плеск воды и пение, доносившиеся из ванной комнаты. Очевидно, девушка готовилась к вечеру.

– Сумасшедшая, – пробормотал Джаеш характеристику девушки, которая оставила открытой дверь номера. Но мысль о выговоре не задержалась в голове, внезапно сменившись неизвестно откуда взявшимися картинами.

… округлые очертания груди, мягкий изгиб бёдер, змейки влажных локонов, струящихся по выгибающейся спине. Дорожка поцелуев по влажной коже. Вздрагивающая, льнущая к нему девушка. Кружащая голову смесь ароматов невинности и возбуждения. Манящие нежные губы. Забывшие о скромности руки, притягивающие его голову к себе для долгого поцелуя. Обжигающее дыхание и хриплые стоны…

– Чёрт! – выругался Джаеш вполголоса и запустил пальцы во влажные после принятия ванны волосы. – Что за?! – торопливо перевёл взгляд с двери, ведущей в ванную комнату. С трудом собрался с мыслями, вспоминая причину, по которой зашел к своей сотруднице. «Oh, really? – прошептал внутренний голос. – К сотруднице?..». Хватит! Джаеш раздражённо прошёл в спальню и бросил на кровать внушительных размеров плоскую коробку, не заметив, что к ней осталась приколота карточка, содержанию которой он только ухмыльнулся. После чего вышел из номера и с грохотом захлопнул дверь. Помедлил и подёргал за ручку, убедившись, что замок сработал и дверь закрылась, а после этого зашёл к себе. Телефонный звонок спас его от самоанализа, переключив внимание на семейные заботы.

Снова звонила сестра с новостями про Ануджа. Результатом двухдневной войны Ануджа и Сарики определился временный победитель. Тётя согласилась на брак грозящего уходом из дома сына, но только в соответствии с традициями – тот женится после старшего брата, Джаеша. Джаеш ухмыльнулся, подумав, что тётя свято верит в его непоколебимость насчет отказа от семейных уз. И вполне может проиграть, так как он всерьёз обдумывал вариант женитьбы на одной сумасшедшей девчонке.

Впрочем, Шантиван и так казался ему периодически сумасшедшим домом. Все эти интриги, затеваемые от чрезмерной женской активности, избытка энергии и отсутствия возможности реализовать её в чём-либо другом, частенько приводили к сценам. Громким слезам тёти с порывами уйти из дома, причитавшей, что её никто не любит и не ценит в этом доме. Гордому молчанию нани, демонстративно не замечающей простоватую и шумную невестку,  мечущейся между ними в попытках найти компромисс Чарви. Возможно, только Джаеш видел, что все эти сцены в глубине души устраивали обеих – и нани, и тётю, находивших в этой борьбе своеобразное удовольствие, оживлявшее их скучную по сути жизнь.

«Интересно, кого выбрал Анудж?» – подумал Джаеш, располагаясь на диване в гостиной со стопкой свежей прессы. Интриги интригами, но семью девушки необходимо проверить. Двоюродный брат был очень простодушным человеком, и Джаеш хотел быть твёрдо уверенным в том, что девушка полюбила именно его, а не статус и деньги семьи Сингх, до того, как даст согласие на этот брак.

Чиркнув пару строк знакомому, который славился тем, что умел быстро и незаметно собирать необходимую информацию, мужчина отправил электронное письмо и позволил себе небольшую передышку, погрузившись в поверхностное чтение газет. Но непривычно плотный обед сделал своё дело, нагнав сонливость. Джаеш, как и большинство индийцев, привык часто обходиться без завтрака и обеда, что было противопоказано при его заболевании, перенося основной приём пищи на ужин. До выезда на ужин к ювелиру оставалось ещё больше часа, и он позволил себе прикрыть глаза, расслабляя сознание. Уже через минуту он крепко спал.