– Кашви! Кашви!

– Что тебе, Савитри? – миловидная девушка, выглядевшая лишь на пару лет постарше Савитри, на мгнвение показалась из-за ближайшей двери и, не дожидаясь ответа, скрылась в комнате, негромко ворча:

– Сборы из-за тебя затягиваются. Где ты была?

– Я рисовала! – Савитри влетела в комнату и с разбегу плюхнулась на кровать.

Кашви понимающе качнула головой – вся семья привыкла к внезапно накатывающему на младшенькую вдохновению. Учитывая, что это являлось основным источником дохода семьи, все терпеливо сносили внезапно стопорившиеся из-за этого поручаемые девушке домашние дела.

– Тётя уже собрала твои вещи, да и я помогла, – заметила Кашви, аккуратно складывая так и не пригодившийся свадебный наряд насыщенного красного цвета, богато украшенный золотой вышивкой.

– Сестра… – взгляд Савитри стал виноватым, когда она разглядела в руках у Кашви свадебную дупатту.

– Даже не начинай! – они хорошо чувствовали друг друга, и Кашви поняла, что Савитри расстроилась из-за расторгнутой по её вине помолвки. – Ты же знаешь, что я его не любила и согласилась на этот, к счастью, не состоявшийся брак только по настоянию родителей.

Савитри сползла с кровати, едва не потянув за собой выцветший балдахин, на ощупь надела скинутые ранее джутти[2] и, подойдя сзади, крепко обняла сестру, чуть покачивая её, как ребёнка. Кашви улыбнулась, легонько поглаживая руку Савитри. Девушки, не являясь родными по крови, относились друг к другу очень нежно, искренне любя приобретённую волей Богини родственницу.

– Ты же знаешь, – прошептала старшая, – моя мечта – выйти замуж по любви…

– Знаю, – перебила её Савитри, выпуская из объятий и вставая перед ней с молитвенно сложенными руками. Завладев вниманием сестры, озорница пропищала тоненьким голоском, подражая героиням сериалов, которые девушки иногда тайком от родителей и тёти смотрели по ночам:

– Чтобы слились сердца в одно живое и вечность увела с собою! – явно процитировала что-то известное обеим, потому что Кашви прыснула и шутливо шлёпнула сестру той самой, так и не упакованной, свадебной дупаттой.

– Я думаю, у тебя обязательно будет такая любовь! – уже серьёзно продолжила Савитри. – А я…

– А ты? – перебила теперь Кашви неугомонную сестрёнку. И сама же продолжила: – А ты уже влюбилась, моя хорошая.

– Да! Да! Да! – Савитри кружилась по комнате, жмуря глаза от влетавших в окно и отражавшихся в металлических, висевших над кроватью звёздах солнечных зайчиков. – Шьямал, он такой, он такой! Ты бы видела, как он раскидал этих бандитов! Р-раз! Левой! Р-раз! Правой! Ух! – девчонка, изобразив пару ударов обеими руками, шлепнулась на кровать, не сильно ударившись о торчащие из старого матраса пружины, и взвыла: – Уууй!

Кашви невозмутимо смотрела на ежедневно напарывавшуюся на одну и ту же пружину в кровати сестру.

– Ты неисправима, – с трудом сдержав смешок, произнесла она. И, дождавшись, пока Савитри поднимет глаза, отчаявшись рассмотреть пострадавшее полупопие, продолжила: – Ты уверена, что он хороший человек? Меня смущают ваши якобы случайные встречи.

Савитри густо покраснела. Этот секрет она не выдавала сестре, сохраняя в тайне даже от правильной части себя. Встречи не были случайными. Не считая самой первой встречи после того, как Шьямал спас её с родителями от бандитов. Тогда они действительно встретились случайно, у дома Богини. И он попросил у неё номер телефона. И она дала, вдохновлённая теплыми глазами и ласковой улыбкой своего спасителя. С тех пор он уже дважды звонил, и она отлучалась из дома под разными предлогами. Нет-нет, они ничего плохого не делали. Шьямал просто провожал её на рынок, они разговаривали. Хотя больше говорил парень, несмотря на то, что Савитри была еще та болтушка. Савитри прикрыла глаза, вспоминая красивые слова, которыми он её, совсем непривычную к комплиментам, смущал и притягивал. Он был очень галантен, воспитан и вежлив. Так почему она не могла принять от него невинные знаки внимания? Правда, вчера он, перед тем как попрощаться, взял её за руку и погладил ладонь большим пальцем. Савитри в смятении вырвалась и убежала. Палец был шершавым, и прикосновение походило на то, когда касаешься раскрытой ладонью дерева баньяна. Она так и не поняла, было ли это приятным или же наоборот.

– Савитри! – сестра не в первый раз окликнула девушку, и та наконец-то вскинула глаза.

– Что? – отозвалась растерянно.

– Я говорю, вообще, конечно, он довольно красивый, да? – Кашви заканчивала упаковывать чемодан и не смотрела на Савитри, поэтому её реакция на разговор осталась для неё не замеченной.

Красивый? Странно, Савитри не могла так сказать. Красивым бы она, скорее всего, назвала того злющего негодяя, из-за которого она опозорена на весь Лакхнау, а свадьба Кашви расторгнута в последний момент. Внизу живота снова собралось тягучее тепло, природу которого девушка не понимала. Совсем как тогда, когда он поймал её падающее тело на собственном же, как выяснилось позже, показе. Тогда крепкие мужские руки впервые так откровенно касались Савитри, так властно и жёстко прижимали к твердым мышцам груди, которые чувствовались даже сквозь дорогую материю пиджака. А глаза, похожие на две тёмные звезды, были так близко, затягивая в себя, казалось, саму душу. Удивившись своей памяти, которая безошибочно выдала мельчайшие подробности того объятия – теплоту дыхания, коснувшегося губ, низкие древесные оттенки в волнующем аромате свежести океана, девушка постаралась насмешливо фыркнуть, скрывая свою растерянность.

– Пфф, сестра, да какая разница, красивый или нет? Не в красоте счастье, – назидательно выставила вперед тоненький пальчик Савитри. – Главное, он очень, и очень, и очень хороший! – девушка закружилась по комнате, обхватив себя руками. – Он совсем как герои Салмана Кхана! – подлетела к висевшему на стене постеру с изображением любимого актёра и замерла, прижав ладошку к груди. – Ах, Салман!

Кашви, закрыв чемодан и поставив его рядом со вторым, уже собранным, с улыбкой наблюдала за младшенькой.

– Девочки-ии! – громогласная Шакти появилась на пороге внезапно и тут же ухватилась за ручку одного из чемоданов. – Нам пора. Родители уже в машине. Что ты застыла, Лунатичка? – обратила свой взор тётя на Савитри, так как Кашви уже подхватила ручку второго чемодана и послушно направилась к двери, громко постукивая новенькими каблуками – она была невысокого роста и обожала каблуки, которые делали её чуть полноватую в бёдрах фигуру более изящной. Савитри оторвалась от созерцания актёра, быстрым движением отклеила постер, аккуратно свернула его в рулон и уже на ходу засунула в сумку.

– Я готова, тётя! – она решительно отобрала у тёти Шакти ручку большого чемодана, заставив последнюю спрятать смешинки в глазах под деланно нахмуренными, двумя широкими росчерками на сдобном лице раскинувшимися густыми бровями.

– Помоги нам, Богиня, – пробормотала женщина, соединив ладони в привычном жесте, и, выйдя из комнаты, стала грузно спускаться с лестницы, держась за поскрипывающие перила широкой лестницы.

Высокий, атлетически сложенный молодой человек, одетый в строгий, но дорогой и модный чёрный костюм, элегантную белоснежную сорочку с неизменным шёлковым шейным платком, раздражённо оттолкнул стакан с водой. Стакан проскользил по стеклянному столу и, наткнувшись на вазу с изящным букетом, негромко звякнув, словно испугавшись гнева хозяина большого кабинета, затих.

– Сунита! – в грозном окрике яростно звучащего голоса слышались бархатные чувственные интонации.

Секретарь – невысокая миловидная девушка лет двадцати – вбежала в кабинет так, словно за спиной у неё росли крылья.

– Да, мистер Сингх, – неприятно высоким голосом произнесла девушка, заставив поморщиться Джаеша Сингха, владельца корпорации «DC-дизайн», главу известного на всю страну одноимённого дома моды.

«Какого чёрта Аман принял на работу это недоразумение? – брезгливо поморщился Джаеш, оглядев полноватую фигуру девушки. – Ни стиля, ни ума. Надо самому провести собеседование на должность секретаря».