Тётушка Шакти устроила ему ещё один завуалированный допрос, но для Шьямала наивные потуги сестры кондитера вызнать его подноготную казались смешными. Почти не задумываясь, он подсовывал ей тщательно проработанные детали «своей жизни» и в свою очередь аккуратно подводил Шакти к нужному ему решению. Савитри. Эту девушку можно было взять только браком. Он понял её абсолютную невинность ещё тогда, когда она благодарно взглянула на своего спасителя. Чистый сияющий взгляд смог проникнуть в глубины его души и зажечь желанием заполучить эту девушку для себя. Именно в тот день он влюбился впервые в жизни. А потом, воспользовавшись тем, что предстал в её глазах благородным героем, очень осторожно и аккуратно свёл с красавицей знакомство. Это было просто. Он даже сымитировал рану, якобы полученную в бою с хулиганами. Ни к чему ей было знать, что в тот день он просто решил размяться, в последнюю очередь интересуясь теми, кто стал жертвой уличных бандитов. Шьямал усмехнулся, мысленно прорабатывая детальный план обретения сокровища.

Итак, необходимо встретиться с его «родителями». Они уже однажды сыграли свою роль, сумев провести самого Джаеша Сингха. Не лучшие в Индии актёры, но ему и не были нужны такие. Достаточно того, что они очень любили деньги и были готовы молчать о его шалостях. Ну а настоящие родители, как и Прия, постоянно проживали в Джайпуре и ничего не знали о настоящих причинах отсутствия дорогого человека.

Шьямал нажал на кнопку звонка, вызывая слугу. Небольшие резные деревянные коробочки со вмонтированными в каждую из них янтарными кнопками служили для вызова одного из многочисленных слуг, содержащих большой особняк в идеальном порядке. Ему захотелось освежающего ласси. Необходимо продумать, как убедить Савитри оставить работу и вернуться в Лакхнау. Именно там он планировал семейную жизнь с юной красоткой. Небольшой дом, состоящий из трёх комнат, уже был приобретен на его имя и даже весьма скромно обставлен – в основном чудесная спальная комната. Возникший на пороге слуга, получив поручение, в считанные минуты принёс высокий бокал с любимым напитком. Отпив глоток, Шьямал довольно сощурился – жизнь радовала, всё было под контролем и шло по плану.

Савитри растерянно рассматривала огромный автомобиль, дверь которого ей открыл Аман и теперь стоял рядом, ожидая, когда она сядет внутрь. Девушка мельком бросила на себя взгляд и смутилась. Великолепие чёрного и блестящего, как смоль, внедорожника, напоминающего своими очертаниями виденный ею по телевизору лайнер, резко диссонировало с её простеньким шальвар-камизом красного цвета и потёртой, видавшей виды дорожной сумкой. Аман, не поняв её смущения, решил, что она восхищается его любимой игрушкой.

– Правда, он великолепен? – движение, которым мужчина коснулся крыла автомобиля, напоминало своей трепетностью ласку, подаренную любимой женщине.

– Великолепен? – окончательно растерялась Савитри. Она была равнодушна к технике, но её любимый скутер нравился ей намного больше. Этот же хищник скорее пугал, чем вызывал восхищение. Но она умела понимать чужие пристрастия, поэтому качнула головой, подтверждая мнение Амана о своём любимце и справившись, благодаря удивлению, со своим смущением, ловко скользнула внутрь дышащего мужским парфюмом и прохладой салона. Пока Аман обходил машину и устраивался на сиденье, она достала внушительный металлический контейнер, наполненный любимым лакомством, и убрала сумку назад. Пристегнувшись, Савитри открутила крышку и в мужскую атмосферу запахов ворвалась сладость и пряность, источаемая джалеби. Угостив не отказавшегося от хрустящего завитка Амана, она подцепила один себе и, закрыв крышку, устроила контейнер у себя на коленях.

– Простите ещё раз, Аман джи, – продолжила она начатый в доме разговор.

– Ничего, Савитри, – терпеливо и мягко ответил мужчина, явно повторив эти слова не в первый раз. У него было превосходное настроение, и даже задержка выезда на три часа никак не повлияла на него.

Девушка облегчённо выдохнула. Ей не хотелось получить нагоняй от начальства, и она радовалась хорошему настроению Амана. Ведь причина того, что они отправлялись в поездку в обеденное время, а не с утра, была в ней. Точнее, в её тете, которой неизвестно зачем срочно понадобилось к астрологу, куда она и отправилась с утра. Само по себе это никак не мешало отправиться в путь. Но, когда Кашви уже ушла на работу, тётя позвонила младшей племяннице с просьбой дождаться её, так как умудрилась забыть ключи от дома. Поэтому, хотя Савитри извинилась уже несколько раз за непредвиденную задержку перед приехавшим утром, как и обещал, Аманом, она чувствовала себя неловко.

А Аман между тем воспринимал предстоящую поездку как отдых от работы наедине с очень симпатичной ему девушкой и находился в благодушном настроении. К тому же рабочий процесс не пострадает. Они в любом случае успевали посетить выставку в день её открытия. Там и начнётся работа. А пока что он просто радовался присутствию Савитри рядом.

– Сколько нам ехать? – звонкий голосок Савитри был деловит. Она скептически смотрела на объёмный контейнер, не будучи уверенной, что ей хватит этого количества джалеби на всю дорогу. Она ужасно боялась ездить на машинах. А сладости всегда помогали справляться со страхом. Но почти ничего не могли поделать с отголосками старой трагедии, разделившей жизнь маленькой девочки на «до» и «после». Особенно отчётливо всплывающими в памяти при длительном нахождении внутри железной коробки, какой бы красивой она ни была, если она оставалась в ней одна.

«Ничего, Савитри, – успокаивала она себя мысленно, – ты не одна. С тобой Аман джи, и он очень аккуратный водитель». Действительно, Аман вёл автомобиль очень расчётливо и не пренебрегал правилами движения. Хотя это мало помогало при плотном хаотичном трафике. Он практически не отвлекался от процесса управления, разделив своё внимание между лобовым стеклом, зеркалом заднего вида и боковыми зеркалами. Казалось даже, что он не обращает внимания на присутствие Савитри. Но на самом деле он краем глаза посматривал на задумавшуюся девушку, любуясь чётким профилем. Сегодня она была в своей собственной одежде и с тугой косой, но вызывала этим только лёгкую улыбку влюблённого мужчины – он, как и Джаеш, умел видеть суть красоты.

Наконец они выбрались из Дели на трассу, ведущую в Джайпур. Савитри, старательно скрывая страх, без умолку болтала, прыгая с темы на тему. Аман блаженствовал, искренне считая, что вызывает интерес у девушки, которая задавала миллион вопросов и про него, и про его семью, и про Джайпур. Он даже не замечал, что вопросы не вытекали один из другого, а прыгали с темы на тему. Савитри же, затмевая пробуждающиеся тяжелые воспоминания первыми приходящими в голову вопросами, не особо улавливала ответы. Она даже и не подозревала, что в воображении мужчины уже ответила согласием на его предложение, прошла все ритуалы и теперь ожидает Амана на украшенной лепестками роз кровати, сама похожая на нежнейшую розу в изысканном алом с золотом сари, юбка которого солнцем раскинулась вокруг неё.

Аман сглотнул, представив желанную картину во всех красках и запахах. А воображение вело мужчину всё дальше, не подчиняясь неубедительным попыткам здравого смысла сосредоточиться на дороге. Он был опытным водителем и держал дорогу под неустанным контролем большей частью сознания. Свободная же его часть погружалась в сладостные пучины воображения, рисуя сидевшую рядом с ним красавицу раскинувшейся под ним в невинно-соблазнительной позе. Аман заёрзал. Яркость видения разливалась по телу возбуждением, а это было совсем некстати. Но нарастающее желание это не останавливало, чистый и свежий аромат сидящей рядом девушки, до которой, казалось, так легко было дотронуться, будоражил недосягаемой близостью. Решив сбросить пар со своей любовницей сразу же по возвращении в Дели, Аман попытался переключить видения невинного женского тела на картинки страстной и умелой любовницы, но безуспешно. Мягкий изгиб невинных нежных губ затмевал сладострастные алые губы Анимы. Мужчина снова непроизвольно поёрзал, стараясь скрыть своё возбуждение, становившееся всё более видимым. Прозвеневший звоночек боли в пояснице на фоне борьбы со своими желаниями остался незамеченным обычно очень внимательно относившимся к своему здоровью мужчиной.