Ведьмаки синхронно вытащили оружие из бездыханной туши; Цири отработанным движением закинула клинок за спину, а Геральт так и остался стоять с мечом в руке, даже не пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел ножны от него.
— Я сначала переместила к тебе меч, потому что почувствовала, что он необходим, — начала девушка, — а потом пошла вытаскивать Лютика и Йеннифэр из той странной комнаты. Они сказали, необходимо убить этого парня — и всё будет в порядке. Так что… Теперь всё кончено?
— Да. Теперь всё кончено.
— Понятно…
Цири с любопытством осмотрелась, подмечая и высокие здания, и дороги, и машины, и светофоры, и всё остальное, что казалось ей необычным. Правда, впечатлённой она не выглядела, — наверное, доводилось встречать и не такое в своих путешествиях.
— Геральт?
— М?
— Йеннифэр ещё сказала, что в этом мире время идёт иначе. — Ведьмачка по-прежнему смотрела в сторону. — Сколько вы здесь?
— Она не сказала?
— Нет.
Ведьмак не торопился с ответом, понимая, что Цири будет винить себя в этом.
Но всё же сказал:
— Почти год.
— Ох… — Девушка потрясённо вздохнула и закрыла глаза. — Я не… Год?.. — Она повернулась, и Геральт увидел слёзы в её глазах. — Я даже не… Простите меня…
Геральт снова обнял своего львёнка.
— Не надо.
— Простите…
— Всё позади, Цири. Мы снова вместе, — сказал он и услышал приближавшиеся голоса охотников, которые решили прочесать территорию. — Давай возвращаться.
— Угу…
Не размыкая объятий, они вступили на магический лифт, который поднял Геральта и Цири на сорок первый этаж, обратно во владения Крезо. И тут же на них налетела Йен, и обвиняя, и упрекая, и злясь, и радуясь, и обнимая и Цири, и Геральта, и сразу обоих. А потом подошёл Лютик, и они долго стояли так вчетвером, свободно и беззаботно, наконец испытывая то, чего были лишены всё это время. Наконец испытывая счастье.
========== Эпилог ==========
Дедушка Якима Шерра считался весьма известным и уважаемым краснолюдом, хотя прославился он вовсе не за счёт обычных краснолюдских занятий вроде военного или кузнечного дела. Прославился он за счёт предсказаний погоды. Если кто-то собирался в поход или на охоту, или просто желал узнать точный прогноз на сегодня-завтра, — дорога лежала в дом Якима. Время от времени мудрый дедушка пытался научить своего внука следовать определённым приметам и прислушиваться к самым незначительным колебаниям самочувствия, но маленький краснолюд всё не мог понять, как, например, покалывание в левой ягодице может быть связано с движением облаков на небе.
В итоге Яким Шерр бросил все попытки чему-либо научиться у своих родственников и отправился в город Бен Глеан на поиски истинного призвания. Основав корчму и разобравшись с долгами, он зажил более-менее спокойной жизнью; и до сего момента краснолюд был уверен в своих минимальных познаниях касательно погодных выкрутасов матушки-природы. Во всяком случае, ни о каких возможных ураганах в помещении дедушка ему не рассказывал.
Но именно это и произошло: Яким поднялся наверх, чтобы подготовить комнаты для новых гостей, а внизу разразилась настоящая буря — с завываниями ветра, с громом и молниями. «Магия, чёртова магия», — бормотал он себе под нос, словно какую-то молитву, пока вся корчма ходила ходуном.
А потом всё неожиданно стихло, будто кто-то спохватился и захлопнул крышку ящика с обитающими в нём ненастьями.
Вернулось ощущение дома, с его уютом и чувством безопасности, но пока краснолюд не торопился отпускать дверной косяк, прослуживший ему верной опорой, и возвращаться в эпицентр этого безумия. Он решил немного выждать здесь, в жилых комнатах, и надеясь, и в то же время опасаясь уловить признаки жизни; в какой-то момент ему почудилось, что кто-то вошёл в здание, хотя то еле различимое шуршание могло быть и вознёй нескольких беспокойных мышек, которых, как искренне считал Яким, в его заведении нет. В любом случае, прошло уже несколько минут плотной, непрерывной тишины.
Хозяин корчмы осторожно вышел из комнаты и повернул к лестнице. Тут же, на первых ступеньках, его поджидало интригующее открытие: что-то внизу испускало свет. Что-то, очевидно, сверхъестественное.
Равномерное мягкое сияние, исходившее от портала в центре помещения, давало возможность увидеть последствия магической бури во всей красе. Все, абсолютно все предметы, которые могли куда-то улететь, — будь то крохотные подсвечники или крепкие дубовые столы, — улетели и теперь ютились по углам комнаты, прижавшись друг к другу, будто пугаясь новых выходок непостоянной стихии. Хуже всего пришлось стойке, хранительнице всего малогабаритного и теперь ужасно беспорядочного: посуды, столовых приборов, продуктов и напитков. И здесь же, очерчиваемая мертвенно-бледным светом, лежала девушка.
— Госпожа Цирилла? — приблизился к ней краснолюд.
Воспитанница ведьмака и чародейки пошевелилась, издала тихий стон, но глаза не открыла. Яким Шерр озадаченно почесал затылок и беспомощно огляделся, — приводить в чувство юных дев дедушка его не учил. Вроде бы в таких случаях обычно приносят воду, но все кувшины за стойкой превратились в груду бесполезных черепков. Разве что сходить в кладовую…
— Яким?..
Краснолюд вздрогнул и поспешно перевёл взгляд, чтобы девушка не начала размышлять о том, как долго он на неё смотрит.
— Да, госпожа?
— Что произошло?
— Я сам хотел спросить это у вас.
Цири приподнялась, явно собираясь сказать что-то ещё, но так и застыла с приоткрытым ртом, глядя на портал, который сама же создала.
— О, нет… Нет-нет…
— Что?
Ведьмачка вскочила на ноги так резво, будто бы не пришла в сознание только что, — хотя и заметно пошатнулась при этом. Яким поддержал её.
— Осторожнее, госпожа.
— Я в порядке! — вспылила девушка. — Я должна вернуть их.
— Вернуть? Откуда?
— Ещё не знаю.
Цири подошла к магическому кругу, прикоснулась. Он был ослепительно-белым по контуру и, наоборот, терял в яркости ближе к полупрозрачной сердцевине, сквозь которую растворялась во мраке противоположная стена. Так девушка и заметила стальной меч Геральта, крепко засевший в дереве. Настолько крепко, что вытащить его с первого раза не получилось.
Яким не знал, стоит ли предлагать свою помощь, или это только ещё больше разозлит госпожу, но тут Цири повернулась к нему сама:
— Вы не могли бы?..
— Да, конечно.
Клинок вонзился в стену не слишком высоко, так что крепкие краснолюдские руки совладали с ним без особого труда. Распираемый чувством гордости, Яким передал меч ведьмачке.
— Спасибо. — Девушка оглянулась, и сияние портала отразилось в её глазах. — Ну, я пойду. Нечего тянуть.
— Вы вернётесь сегодня?
— Не знаю.
— В ближайшие несколько дней?
— Я не знаю.
— А… Вернётесь ли вообще?
Цири вздохнула, улыбнулась и исчезла в сверкающей бездне, а следом исчезла и сама бездна — магический портал сжался до размеров крошечной точки, которая плавно потухла, оставив краснолюда в тёмном одиночестве.
Сложнее всего было найти хотя бы один огарок — на ощупь, среди множества других мелких предметов, разбросанных по полу, но затем, с первым крошечным огоньком, дело пошло быстрее. Краснолюд зажёг ещё несколько свечей и разместил их по периметру комнаты, чтобы не осталось ни одного оплетённого тенями угла. После Яким взялся за мебель: кое-как расставил массивные столы, вернул на своим места лавки и табуретки, — а затем перешёл к разбитой посуде и остаткам еды.
Спустя несколько десятков минут, изрядно вымотавшись и насквозь пропотев, наклоняясь за последним, как он очень надеялся, осколком тарелки, краснолюд почувствовал необъяснимое дуновение ветра внутри помещения. Огненные язычки свечей беспокойно затрепетали; застучали, как зубы, сваленные в ведре кусочки посуды. Между столами отчётливо возникло белое пятнышко.
— Только не это, — простонал хозяин корчмы.
Раздался хлопок, — и все столы, лавки, табуретки, уцелевшие тарелки и кружки, столовые приборы, потухшие свечи, — все они испуганно вспорхнули и вновь разлетелись по укромным местам. Отброшенный к разломанной стойке, краснолюд наблюдал, как из портала выходят его старые знакомые: ведьмак Геральт, чародейка Йеннифэр, их приёмная дочь Цирилла и знаменитый бард Лютик. Гости выглядели свежими и отдохнувшими; неуловимо изменились их черты лица, их причёски и одежда; каждый держал в руках по одной плотно набитой сумке из странного плотного материала. Складывалось впечатление, что они отсутствовали месяцы, если не годы, — хотя прошло чуть более часа.
