— Захотелось узнать, чем живёте, — Макс безразлично отвечает, проводит языком по нёбу и вежливости ради берёт зефир, неспешно пережёвывая.

— А я думала, ты с мисс “моя корона километр длиной”, — девушка саркастично ухмыляется и закатывает глазки, в то время как Макс переводит взгляд ей за плечо и видит Килиан.

Она в толпе трёх девушек, и, признаться, выделяется. Её чёрный спортивный костюм сияет золотым отблеском на полосках, расположенных вдоль шёлковой ткани. Изящные кеды словно кричат о том, что в них в самую пору даже на выпускном сиять, а вот небрежно разбросанные по плечам кудри гласят, что она после душа то особо и не заморачивалась с феном и утюжками, но это придавало только шарма. В любом случае — она была неотразима, и бесполезно было это отрицать.

Он смотрел на неё так с минуту, может две. А может и все три.

Взгляд вернулся на лепечущую рядом с ним девушку лишь тогда, когда Килиан вдруг внезапно повернула голову, заметив нежданного в этом месте гостя. Улыбнулась слегка своей игривой улыбкой, явно польщённая тем, что из всей толпы Макс глазел именно на неё. А он, в свою очередь, насупил брови и неловко откашлялся, вспоминая, что даже имени собеседницы не помнит. Или не знает даже вовсе.

— Может, найдём более тихое место? — девица продолжала настаивать на общении, пока Макс неловко мялся под её напором и взглядом той, чьё присутствие почему-то не давало покоя. — Я пожарю ещё зефира, можем даже пива с собой взять, — по-детски наивно она всё тешилась надеждой на внимание высокого красавца, но тот лишь занервничал ещё больше, когда после недолгой дискуссии со своей подругой Килиан вдруг бодро зашагала в его сторону, не спуская со своего объекта взгляд.

Шаги были настолько быстрыми и уверенными, что он и среагировать не успел, как она оказалась рядом. А ещё рта не успел раскрыть, дабы поздороваться, как русоволосая без разговоров впилась в его губы настойчиво и напористо, целуя глубоко и очень пылко, что времени на осознание и протест попросту не осталось.

Наконец давая ему вдохнуть воздуха и размыкая поцелуй, она широко улыбнулась, сияя белоснежными ровными зубками.

— А я уже заждалась... — молвит громко, возбуждённо, а сама подогревает себя одним лишь взглядом той, которая наивно надеялась забрать на себя внимания Макса этим вечером. — Пойдём, покажу тебе кое-что, — и она не обращает никакого внимания на закипающую от злости и негодования девицу, хватает Макса за руку и тащит за собой через деревья.

Он отойдёт от лёгкого шока только тогда, когда они окажутся уже довольно далеко от всех. Вокруг будут лишь деревья, и только они услышат их короткий, отчего-то тихий разговор.

— Что это было? — Макс затормозит, перехватит первенство и притянет Килиан к себе за руку, заглядывая в искрящие огоньком глаза.

— Спор, — а она ответит снова непринуждённо и нелепо, заставив его второй раз за вечер бровью повести, — кстати, я выиграла сто баксов.

В ход пойдёт вторая бровь, но брюнет запутается, чему именно удивляться. Её запредельной непосредственности, или же разбрасывающимся деньгами подругам.

— И на многих ты уже так заработала? — волнуется зачем-то, как школьник, но виду не подаёт. На лице присущие ему отчуждённость и пофигизм, но девчонка в этом не проигрывает. Только улыбку тянет вязко, вставая на носочки и приближаясь к мочке его уха.

— Ты у меня такой первый, — шепчет, словно не хочет быть услышанной даже деревьями. А после отстраняется и позволяет себе на миг насладиться его растерянностью.

Хватает за руку снова и тянет за собой. Он повторно спросит, куда они направляются, но девчонка выдержит интригу до последнего.

Быстрый шаг, пройдёт не больше пяти минут прежде, чем оба окажутся у обрыва.

Крутой склон, яркий закат, отражающийся в небольшом, но таком красивом в этом свете озере где-то там, внизу.

Она отпустит его руку и двинется к самому краю, вызывая у него где-то под сердцем жуткий трепет.

— Стой! — эти глыбы доверия не внушают, рухнуть всё может в один момент, и Макс хватает девицу за талию и сделать шагу больше не даёт, аргументируя это довольно коротко и весомо, — тут может быть опасно.

Смотрит вниз, покуда внутри всё сжимается от высоты и от вида, от которого, признаться, оторвать взгляд сложно. А вот Килиан только усмехается, укладывая ладони поверх его рук и продолжая потихоньку шагать, только уже вместе с ним.

— Такой большой, а боишься, — издёвка добрая, даже непривычно как-то из её уст звучит. Да и улыбка без тени насмешки, она просто ведёт Макса за собой, будто не он вовсе её держит, предостерегая от опасности, а наоборот. — Видишь, всё хорошо.

Оба на краю, ей едва удаётся освободиться от его рук, покуда брюнет в её талию вцепился, как в круг спасательный. Спускается на корточки, а затем и вовсе усаживает свою пятую точку, свешивая с отвеса ноги. Поднимает голову и призывно кивает, подгоняя Макса сделать тоже самое. И брюнет, дабы трусом не прослыть, с ловко скрываемым страхом делает то же самое, усаживаясь поближе.

— Красиво, правда? — она спросит, особо то и не ожидая ответа. Потому что знает его. Точнее — читает в глазах Макса, что завороженно смотрят на алого цвета закат.

— Всё равно ты отшибленная, — пускай это и не ответ, но Килиан улыбается. Искренне и долго, любуясь уходящим днём.

Они просидят в тишине недолго, даже не запоминая, кто начнёт первым непринуждённый разговор.

Солнце уже было практически зайдёт за горизонт, и Макс заметит небольшую татуировку на её шее сзади, немного щуря глаза и с улыбкой читая выведенные красивым шрифтом буквы.

З.О.Л.О.Т.О.

— И что это означает? — спросит с душевной ухмылочкой, рассматривая надпись. А девчонка уведёт взгляд и нелепо улыбнётся, отшучиваясь.

— Значит то, что я золото.

Она расплывётся в своей улыбке ещё задорней, а он и значения не придаст, потому как механизм в её голове пока слишком для него сложен, и разгадать все загадки заносчивой красавицы ещё слишком нереально.

Их разговор продолжится отвлечёнными темами, включающими в себя то события из жизни каждого, то поверхностные факты их сложных характеров, то вообще выльется в обсуждение их недалёких одногруппников. И фальши в их словах не будет, лишь на мгновение девушка задумается где-то в перерыве трёпа, ненароком вспоминая истинное значение татуировки, сделанной далеко не из ветреных помыслов.

Эти буквы для неё — нечто большее, чем красивый узор. Они — как напоминание того отрезка жизни, о котором хотелось бы забыть. И значат они далеко не то, о чём она с лёгкостью донесла, переводя больную тему в шутку.

Запомни, однажды люди оставят тебя одного.

Просыпаюсь нехотя, даже не желая открывать глаз. А ещё как на автомате поёживаюсь, когда сквозь дымку сонного состояния доходит, что лежу на боку, и на талии, как ни в чём не бывало, покоится рука Сименса, всё ещё сопящего позади меня.

Тихо сглатываю и стараюсь как можно тише сползти с кровати, наконец соприкасаясь с прохладным полом ступнями и с удивлением обнаруживая, что я абсолютно раздета.

К слову, вчера мне было наплевать на это настолько, что я, кажется, готова была в таком виде хоть покурить из общаги выйти.

Но сейчас моей мозговой активностью правят перезаряженные батарейки, поэтому одеваюсь как можно скорее, вытягивая из сна своими сборами Миронова. Тот зевает, долго, протяжно. Затем смачно потягивается и нехотя вылезает из-под одеяло, бормоча что-то похожее на “Доброе утро”.

Утро это, кстати, отнюдь не доброе. Ровно как и предыдущее.

Всё те же сборы в тишине, всё те же неловкие взгляды при встрече, и всё тот же трепет под сердцем.

Я выдерживаю это состояние ровно две пары. А после, едва звонка дожидаясь, хватаю Наташу под локоть и снова отвожу ото всех подальше, куда-то вглубь коридора. Зачем? Потому что больше так не могу.

— Мне сложно, — начинаю первой, даже не выжидая её вопросов, — мне, блять, просто очень сложно! Это молчание не для меня, я не готова ждать и убивать свои нервы с каждой минутой, покуда ты смотришь на меня, как на чужую! Пожалуйста, Нэт... — я готова в колени упасть, взмолиться, да всё, что угодно, лишь бы эта девчонка оттаяла и обняла наконец.