На часах уже половина седьмого, мои волосы не до конца просушены, к телу прилегает лёгкий спортивный костюм, на ногах любимые кеды, а внутри — жуткий трепет оттого, что мне и представить страшно, что будет, когда парни всё узнают. Когда Сименс всё узнает...
Но у меня нет другого выбора. Спокойного разговора нам бы не предоставили, один из них по-любому бы сорвался и что-то натворил, поэтому я и предусмотрела всё, дождавшись, пока Нэт с Лерой разбредутся по своим комнатам. А после написала Лере, потому как знала — она понимает меня, она не сболтнёт лишнего и что где-то в глубине она только поддерживает эту встречу с Максом. Поэтому, наверное, я и рассказала ей о своём плане, чтобы после та парням сообщила, что не стоит бить тревогу и бросаться на мои поиски.
А ещё я предоставила ей право выбора, говорить об этом или нет, покуда знала, что их отношения с Мортом могут оказаться под угрозой. Но та лишь уверила меня, что разберётся.
Перед Наташей только стыдно было, но стопроцентная уверенность в том, что она брату всё расскажет, не позволяла выложить ей свой план.
Предварительно оглядевшись, накидываю капюшон и выхожу через чёрный ход.
Топаю в сторону недостройки и мысленно себя корю, за то что вновь лишь усугубляю, но ничего не могу с собой поделать. Уж слишком велико рвение знать всю правду. Как и велика уверенность в том, что Макс вреда мне не причинит. Шестое чувство, или как угодно, но я точно это знаю.
Поэтому и приближаюсь уверенно, поглядывая на часы и убеждаясь, что не опоздала.
Снова эти стены, эта арка, заходя в которую я вижу оперевшегося на лестницу Макса. В его пальцах тлеет сигарета, он смотрит на меня так, словно ждал и был уверен, что приду.
Подхожу ближе и прошу поделиться порцией дыма. Подкуриваю. Киваю.
Сердце снова пропускает бешеные удары, покуда где-то там, на совсем другом конце города трое парней сейчас наверняка с ума сходят, пока я в очередной раз сама себе доказываю, что могу принимать решения и без них. Вот только глупым будет моё суждение или нет — мне ещё предстоит узнать.
— Расскажи мне всё.
Комментарий к Луга, цветочки, травка, бла-бла-бла.
Это только шестая часть, а я уже мысленно прожила все сорок.
Каждый ваш отзыв — пинок для того, чтобы писать как можно чаще)
Люблю вас до нервного срыва и обратно)
====== Часть 7 ======
Лёгкие от тяжёлых сигарет отвыкли, дымом едва не давлюсь, но виду стараюсь не подавать. Как и того, что дрожью своей готова с потрохами сдать волнение, поэтому приобнимаю время от времени себя за плечи, списывая эту самую дрожь на холод, хотя тут и о лёгком ветре речи не идёт.
А Макс всё медлит, рассматривая меня и заставляя уже начинать сомневаться в правильности моего решения. Мой взгляд говорит о том, что я шагала сюда с гордо поднятой головой в полном одиночестве, за мной не было хвоста. Вот только голова эта задралась так, что он видел отдающий мелкой дрожью подбородок, от этого и улыбнулся чуть, не сводя с меня глаз.
А может, я поступила неправильно? Может, эта душещипательная речь оказалась своего рода приманкой? И теперь цель у Макса только одна — месть. Ведь сейчас ему ничего не мешает вырубить меня снова и увезти настолько далеко, что вся моя компания наверняка состарится, пока будут рыть землю.
Кстати о них...
Кажется, души касается что-то сродни сожаления, обусловленного моей жуткой глупостью. Я и думать не хочу, каково им сейчас. Морту, который, кажется, встречи с Максом ждал больше всех. Брату, который наверняка в эту самую минуту понимает всю суть происходящего и в свойственной ему манере закатывает глаза, тяжело вздыхая. И Сименсу... который перевернул в голове наверняка уже за сотню вариантов, как будет меня убивать.
И пока я обо всём этом думаю, яркий огонёк доходит до фильтра и медленно затухает. Я же отбрасываю сигарету на пол к остальным окуркам, коих сотни.
— Почему ты мне поверила? — это его первый вопрос, но я уже не знаю, что ответить. Не потому, что слов подобрать не могу, а потому что элементарно не знаю, за каким чёртом я здесь. За правдой, наверное. Которую желаю получить целиком и полностью от нашего когда-то заклятого врага. Господи...
— Мне уйти? — не нахожу ничего лучше, кроме как набраться наглости и всыпать ему своим ответным вопросом, который вылетает сам по себе.
— Если боишься меня — уходи, — я бы и не приходила, если бы боялась, но этот низкий голос вкупе с едва различимым смешком и правда заставляет напрячься, ещё и подготовить на вооружение армию мурашек, что вот-вот атакует мою спину.
— Мы тут для любезностей? — наглости в тоне ещё больше, её явно подчёркивают мои руки, уместившиеся на груди крест-накрест.
— Ладно... — снова усмешка, с которой он примирительно поднимает руки и выпрямляется в полный рост, заставляя меня осесть. Ну, не в буквальном смысле... — Что ты хочешь узнать?
Вопрос вроде и простой, но я и понятия не имею, что ответить. Я ведь даже не знаю, по какому течению плыть. Тайное было сокрыто от меня за семью печатями, а теперь меня заставляют поверить в то, что мне откроют любую потайную дверь по моей просьбе. Вопрос остаётся в другом: нужно ли мне за ту дверь? Изменит ли что-то та правда, о которой я не знаю?
— Я хочу узнать, сможет ли повлиять на наши отношения то, о чём ты можешь мне рассказать? — щурю глаза и выдаю единственный по моему мнению правильный вопрос.
А Макс всё смотрит на меня. Сверху вниз, с украдкой, будто рассматривает не радужку моих глаз, за которой спрятан страх, а саму душу.
— Зависит оттого, как сильно ты дорожишь вашими отношениями и готова ли прощать, — он вроде и не отвечает, а вроде и говорит вполне логичные вещи, которые, мать его, заставляют меня на минутку выпасть из реальности и задать вопрос уже самой себе: передо мной точно Макс?
Тот, к кому не было ничего, кроме отвращения. Кто вызывал желание свалить в другой город, лишь бы его не видеть. Кто стал причиной того, что одной из ночей я уже было попрощалась с жизнью, и всё благодаря ему. А сейчас он стоит, просто стоит передо мной, как ни в чём не бывало. Я не узнаю ни его, ни его голос, ни его глаз.
Но как бы там не было, мне сейчас нужно включить оба полушария и наконец озвучить то, что хочу слышать. И поскольку я тешусь надеждой, что услышу правду, то решаюсь задать весьма спонтанный, но очень правильный по моим суждениям вопрос.
— Я могу ему доверять? — он сразу понял, о ком я, я поняла это по взгляду.
Ответ задержался на какое-то время, после чего он легко оттянул уголок губ. Смотрел чётко на меня.
— У тебя голос дрожал, когда ты спрашивала, — отвечает, носом воздух выдыхает, да в карман тянется. А я и правда начинаю верить в то, что голос дрожит. Как и тело, покуда глаза наблюдают за его руками.
Только он за сигаретами тянется, легко открывая крышку большим пальцем и пачку мне протягивая.
Киваю. Угощаюсь.
Снова тяжёлый дым.
Снова кашель, слабые лёгкие...
И спустя три затяжки я задираю голову чуть выше обычного, распрямляя плечи и стараясь быть с ним на одном уровне, пускай он и высокий уж очень. Раз он такой щедрый на ответы, пускай они информацией и не блещут, решаюсь спросить у него то, от чего голос уж точно должен дрожать.
— Какова твоя истинная цель пребывания тут?
Честно говоря, я и понять не успела, когда мы оказались так близко. Это даже не расстояние вытянутой руки, это... это просто абсурд. Я едва подавляю пышный ком страха в горле, стоит мне на секунду абстрагироваться и вспомнить, что мы всё ещё на чёртовой заброшке, и что вокруг ни души. И я было держу лицо до конца, но резкая вибрация в кармане заставляет подскочить, часто моргать и клацать руками по карманам одновременно, что наверняка со стороны выглядит и смешно и убого.
Не смешно становится после того, как я ощущаю энергетику Макса. Его взгляд падает на экран моего телефона, где входящий вызов чертит на весь дисплей имя Леры крупными буквами. Мне даже глаза поднять страшно, ибо в отблеске подсветки в этой кромешной тьме я боюсь, что снова увижу тот оскал, те черты лица, которые видела в кошмарах.
