Миронов...

— Ну где ты? — кричу в трубку, едва успевая провести по экрану для ответа на вызов.

— Нина? — чуть было не забываюсь, пока не осознаю, что голос с того конца провода принадлежит вовсе не Глебу.

— Д-да... — даже запинаюсь, сосредотачиваясь, одновременно прицыкивая на что-то выкрикивающую Наташу и подставляя указательный палец к губам, приказывая умолкнуть.

— Кем Вы приходитесь владельцу телефона? — умоляю, хватит этих вопросов, просто скажите уже, что это дурацкий розыгрыш.

— Я... — хлопаю глазами, — я его девушка. — Самопровозглашённая, скорее. Хотя, наверное, именно этот ответ и хотел бы услышать тот самый обладатель телефона, если это всё же дурацкая шутка.

— Меня зовут Дмитрий Ерёмин, я главврач первой городской больницы, — Нина, просто держи себя в руках. — Ваш вызов был последним исходящим на его телефоне. — Оголённый участок рук заметно орошает мелкой рябью, что быстро расходится по всему телу и начинает заполнять собой уже изнутри.

Стоя посреди комнаты, я непроизвольно притягиваю внимание Наташи, отбросившей суетливость и уставившейся на меня. Следом за ней меня делает объектом своего внимания и Артём, чьи шаги по лестнице постепенно замедляются примерно на последних двух ступеньках. А я просто продолжаю стоять, стараясь проглотить последние слова позвонившего. Я правда стараюсь. Но они становятся поперёк горла противным, ядовитым комком, справиться с которым я становлюсь не в силах.

— Приезжайте в больницу. Это не телефонный разговор.

Сброшенный вызов.

Удар сердца.

И пустота.

Комментарий к И не нужно на меня кричать :)

====== Часть 31 ======

Я ничего не слышала, никого не слышала. Всё отошло на второй план. На третий, на десятый, да на какой угодно, всё шло мимо: встревоженный голос Артёма, который вроде бы что-то спрашивал, руки Наташи на моих плечах, коих я даже не чувствовала, только смутно видела её образ перед собой. Кажется, я даже выронила мобильник на пол, оставаясь неподвижной статуей посреди комнаты. Первый звук, который всё же прорвался через мои уши, был гонором Депо, который вроде как такси вызывал к нашему дому.

Хах.

К нашему...

Только всё успело стать нашим, общим, как этот год уже умудрился у меня часть этого забрать.

Вот только своё я так просто никому теперь не отдам, так что судьбе ещё придётся со мной потягаться, чтобы вытащить из моих рук то, что по праву принадлежит мне. И даже думать сейчас не хочу, какого чёрта парня, которого я на дух не переносила, сейчас я считаю своей собственностью. Смешно даже. И наверное я сейчас ненормально улыбаюсь самой себе, но решительный настрой выбить из стен этой больницы всё, что в моих силах, перебивает какие-либо порывы мозга обсмаковать моё суждение, за которое ещё совсем недавно я бы практически сожрала себя изнутри.

Не время для этого.

Сейчас есть только Миронов.

И моё желание вцепиться в докторский халат звонившего, возможно даже закричать ему прямо в лицо, что не оставлю его в покое, пока он не поставит Глеба на ноги.

Кстати, о ногах.

Мои, тем временем, видимо без моего ведома вынесли меня на улицу. Не вспомню даже, кто вывел меня за собой в такси, потому что в реальность я постепенно возвращаюсь только на заднем сидении авто, прорисовывая перед собой проявляющую картинку: запотевшие стёкла, силуэт водителя, на голове которого забавная шапка Деда Мороза, Артём на пассажирском, трёт тыльной стороной ладони малую часть окошка, чтобы рассмотреть меняющиеся своим чередом улицы. Наташа рядом со мной. Чувствую тепло её руки. Она мою держит, уложив ладонью на свою коленку, другой же за плечи меня приобнимает и периодически целует в висок.

— Уже почти приехали.

Её голос обеспокоен, и он, пожалуй, лучше всего сейчас отражает моё внутреннее состояние, в тот момент, когда я даже слова вымолвить не могу.

Она заботливо укладывает мою голову к себе на плечо в то время, когда мы проезжаем мимо одной из улиц. Той, на которой всё ещё хранятся отголоски борьбы, нещадно заметённые лёгкой бурей: на заснеженном асфальте раскиданные мандарины, рядом пара разбитых бутылок спиртного, ещё продукты, россыпью разбросанные с порванных пакетов... Слава Богу, что я этого не видела. Моё сердце пока к такому не готово.

Кстати, о нём.

Я, вроде бы, перестала его слышать. Как будто всё внутри замело какой-то бурей, и душевное состояние стало напоминать этот заснеженный асфальт, которому всё, что оставалось — это обречённо стыть под слоем снега, пока хоть какой-нибудь внешний фактор не отогреет, не заставит показаться.

Больница.

Снова.

Но из-за запотевших окон я её даже не вижу. Узнаю о прибытии только от водителя, что плавно тормозит возле заднего входа.

Артём быстро кидает на панель купюру, вылетая из такси и ни на секунду не задерживаясь, пока таксист высовывается из окна и пытается прокричать что-то вроде:

— Стойте! Сдача!

К чёрту сдачу. Мы даже не оборачиваемся, просто летим в отделение.

Эти бесконечные коридоры, они напоминают лабиринт. Эти бесконечные люди, они давят своим гомоном на и без того опухшую голову и создают такое впечатление, что я не в больнице нахожусь, а в отделе какого-то супермаркета, с присущей ему праздничной суетой.

Чёрт.

Я ведь и забыла, что на носу Рождество, которое я так ждала...

Но больше, чем его наступления, я сейчас жду только чуда. Что встречу сейчас того самого врача, что разговаривал со мной в телефонном режиме. Что он скажет мне, что Глеб просто нелепо поскользнулся и всего лишь ушиб свою великолепную задницу. Ну, или на худой конец, ногу подвернул.

Блять.

Где этот чёртов лифт?

И на какой нам, вообще, этаж?

И пока Наташа ведёт меня за собой, цепкой хваткой вцепившись в мою руку, я успеваю пронести через себя очередную мысль, внезапно нагрянувшую: могла ли я ещё недавно подумать, что так несказанно рада буду присутствию Артёма? Ведь именно он и ведёт нас. Строго. Чётко. За собой.

Отыскивая лифт, он несколько раз нетерпеливо бьёт пальцем по кнопке вызова, ругаясь себе под нос на его медлительность. Залетает внутрь, как только двери перед нами открываются черепашьим ходом. И также нервно бьёт по кнопке этажа. Загоревшаяся красным нужная цифра бьёт по глазам. Третий.

Но стоит этим дверям открыться, как я вдруг вылетаю самой первой, оставляя свою парочку за собой. Ноги сами несут по коридорам, и я вдруг вижу шагающего нам навстречу молодого врача. Тёмненький такой, с угловатыми чертами лица, гладко выбритый. Его вид оставляет желать лучшего, глаза большие, кажется даже обеспокоенные, заставляющие меня замедлить шаг и почему-то остановиться.

— Так понимаю, с Вами по телефону говорил?

Голос... Я сразу узнаю его голос, выжидающе вглядываясь в его лицо. Я готова впитать как губка каждое его слово.

Хотя нет...

Не каждое.

Не удовлетворяющий моего вопроса ответ я не приму. И плевать, плевать на всё, пусть хоть идёт на курсы оживления людей из мёртвых.

— Это мы. Где он? — вперёд меня выскакивает Депо, рядом же останавливается Нэт.

— Могу я узнать, кем вы ему приходитесь? — врач слегка удивлённо окидывает нас взглядом, а я же, в свою очередь, всё ещё стою, проглотив язык, зато вот в голове вертится неминуемый вопрос: Что, блять? Расслабься, парень, мы всего лишь парочка абсолютно незнакомых ему недоумков, которые решили покинуть тёплый дом и прибежать поинтересоваться, как себя чувствует абсолютно ничего не значащий для нас человек. Серьёзно?

Видимо, у него есть схожая с Мироновым способность читать всё по одному лишь взгляду, и врач тихонько так откашливается, решая не заострять внимания на этом вопросе.

— Ему сильно досталось. — Достанется сейчас тебе, если не оповестишь нас о хороших прогнозах. — Он пока без сознания, с кем из вас я могу поговорить наедине?

Но я даже шаг вперёд не успеваю сделать. Артём перекрывает меня, поворачивая ко мне голову и одним лишь взглядом давая понять, что я — не самый адекватный человек, с кем можно проводить данные беседы. Ну, по крайней мере, сейчас.