Конечно же, как только самолет коснулся земли, она снова сорвалась с места. Три мерседеса уже ждали их, чтобы отвезти прямиком в отель, и Энди выдохнула с облегчением, когда заметила, что машины отвечали всем требованиям. Водители стояли, ожидая. Найджел наградил ее впечатленным взглядом. Миранда даже не взглянула.

Энди никогда не была в Париже прежде, и поэтому была тут же очарована им, его светом, цветом и в целом невероятным видом. Она так много раз видела Эйфелеву башню и Елисейские поля на разного рода открытках или картинках, что ей было сложно поверить, что они действительно существовали в реальности, но они были прямо перед ее глазами. Все было бы превосходно, если бы только она не предпочитала бы в ту самую секунду скорее целовать женщину, сидящую справа от нее, нежели наслаждаться видом из окна.

Миранда, казалось, думала о том же. После нескольких минут дороги в тишине она произнесла:

— Что ж. Прозрачные окна, как я погляжу.

Энди глубоко вздохнула и ответила:

— Да, — она сложила руки на коленях, уставившись вниз.

— Так боишься за свою добродетель? — легким и слегка презрительным тоном прокомментировала Миранда, но Энди смогла уловить что-то темное в голосе.

Она подняла голову, чтобы взглянуть на Миранду, которая пронзительно смотрела в ответ. Городские огни освещали женщину, украшая ее лицо разными полосами и узорами, пока они ехали вдоль проспекта. На ней был топ, который всего пару дней назад позволил бы Энди получить так много желанного доступа, когда они еще притворялись перед самими собой. Всего несколько дней назад, рот Энди оказался бы на шее Миранды, как только бы дверь машины захлопнулась, и Миранда бы дрожала, и вздыхала, пытаясь делать вид, что Энди не сводит ее с ума. И они бы обе притворились, что все в порядке, что нет ничего странного или неправильного в том, чем они занимались.

Энди вдруг осознала, что уставилась, и что все мысли, вероятно, были написаны у нее на лице, потому что Миранда лишь сильнее сжала руки на коленях. Ее глаза блестели, а щеки окрасились в слабый румянец. Энди осознала, что они были в двух секундах от того, чтобы наброситься друг на друга, с водителем за рулем, или нет, с прозрачными окнами, или нет.

— Может, я защищаю твою, — прошептала она. Это правда. В конце концов, не у нее был близкий человек. Не она здесь пыталась сохранить семью. Ей уже нечего было терять.

Миранда задержала дыхание. Энди быстро отвернулась к окну.

Никто из них не проронил ни слова до самого отеля.

Неделя моды, как Энди смогла понять по прошествии нескольких дней, действительно была потрясающей. Она всегда думала, что если отправится в Париж, то увидит лишь стандартный туристический город, но вместо этого удивилась тому, насколько весело оказалось наблюдать за анорексичными моделями, что расхаживали по подиуму в одежде, которую ни один нормальный человек не надел бы в жизни. Модели были все как по шаблону, никакой личности; здесь лишь одежда обладала своей индивидуальностью. И она действительно была то смешной, то шокирующей, то сияющей, а в случае с Валентино прекрасной настолько, что перехватывало дыхание.

Было почти облегчением наблюдать за тем, как струящиеся волны шелка облегали утонченные фигуры девушек от Валентино. Зрители вздыхали с одобрением. Это было не просто представление, это было истинной и подлинной красотой, которая, к беспокойству Энди, была не совсем в моде. Ее не волновало, что она бы не влезла в эти платья и за миллион лет, несмотря на то, что даже сейчас у нее был четвертый размер. Было достаточно наблюдать за девушками, ходящими вдоль подиума. Найджел был прав: это было искусство.

После этого Миранда отправилась за белые кулисы, минуя сотни ярких вспышек фотокамер, и было ясно видно, что она была впечатлена. Валентино собственной персоной встретил ее с распростертыми объятиями и поцелуем в щеку, интересуясь ее мнением о коллекции. Миранда мягко прошептала «исключительно» со всей искренностью, от чего у Энди кольнуло в сердце. А затем женщина повернулась к ней и с улыбкой произнесла:

— Это моя Андреа, — на этих словах у Энди замерло сердце. Она понимала, что Миранда, вероятно, хотела сказать «это Андреа», или «это моя ассистентка», но каким-то образом все смешалось, и ошибка по Фрейду проявилась во всей красе.

Валентино не подал виду, если что-либо и заметил.

— Добрый день, — произнес он с очаровательной улыбкой. — Вам понравилась коллекция? — и тут Энди осознала, что с ней говорит сам Валентино, и она постаралась собрать мозги в кучку, от чего, заикаясь, выразила восхищение увиденным нарядам. Она была убеждена, что прозвучала как идиотка, но Валентино с Мирандой выглядели довольными, так что она сделала что-то правильно.

Пока Миранда с Найджелом прохаживались вдоль линии фотографом с их вспышками, останавливаясь ради кратких ответов репортерам, Энди почувствовала прикосновение к руке. Она обернулась и, к ее недоумению, увидела Кристиана Томпсона с его теплой улыбкой.

— Bonjour, mam’selle, — произнес он.

— Кристиан! — воскликнула Энди. — Вы… Я не знала…

— Я здесь, — продолжил он с улыбкой, — как вы можете заметить. И вы все еще должны мне за Гарри Поттера.

— Ох, правда? — спросила она, зная, что да, вообще-то должна.

— Конечно, правда, — утвердительно ответил он и обнял ее за талию, направляя в сторону. — Вы свободны сегодня вечером?

— Вообще-то, у Миранды будет ужин, — услышала себя Энди, прежде чем заткнуться. Боже, она действительно худший лжец на планете, даже не удосужилась придумать что-либо. И сейчас…

— Хорошо, значит вы свободны. О, ну, остается ужасная проблема с le бойфренд?

Все светлые ощущения от улыбки Миранды и разговора с Валентино исчезли под едким слоем стыда. Она быстро посмотрела в сторону. Миранда и Найджел все еще говорили с репортерами. Кристиан, неверно истолковав ее реакцию, быстро заговорил:

— Постойте, неужели вы с ним разошлись? Je suis trés, trés désolé.*

— Ну…

— Так, во сколько мне вас забрать? — он улыбался той улыбкой, которая, несмотря ни на что, все еще очаровывала ее. Было что-то соблазнительное в этой естественной уверенности. И он не под запретом, совсем нет. Лишь на секунду Энди представила, что…

Энди посмотрела на Миранду и встретилась с ней взглядом, понимая, что за ними наблюдали. А затем, боже, Миранда прошла мимо Найджела и направилась прямо в их сторону. У Энди остановилось сердце, а затем забилось с утроенной силой. Кристиан удивленно смотрел на Миранду.

Миранда подошла к ним с легкой, но от этого не менее опасной улыбкой.

— Значит, — произнесла она, — Кристиан Томпсон, не так ли?

Кристиан взглянул на нее еще более удивленным взглядом, а затем довольно улыбнулся.

— Да, — он протянул руку, а после снова опустил, когда Миранда проигнорировала жест. — Очень приятно встретить вас здесь. Я большой поклонник «Подиума».

— Как и я, — ответила Миранда. — Вижу, вы познакомились с моей ассистенткой.

— Да, вообще-то, некоторое время назад, — начал Кристиан, взглянув на Энди с улыбкой, в то время, как она надеялась, что ее мысли «о боже мой» не отражались прямо на лице. — Не то, чтобы я хвалился, но я помог однажды с одним поручением для вас.

Миранда, вздернув бровь, взглянула на Энди.

— Это правда, — подтвердила Энди, широко улыбаясь, решив, что она вполне могла бы ударить Кристиана. — Он помог мне достать «Гарри Поттера». У него, м-м, есть знакомства.

— И она должна мне, — произнес Кристиан. Он приобнял Энди за плечи. — Я украду ее к ужину. Надеюсь, вы не возражаете, я слышал, что она не понадобится вам сегодня.

Энди никогда не слышала, чтобы люди так разговаривали с Мирандой: не грубо, нет, но абсолютно без страха, полностью на равных. Он действительно был самоуверен. Однако недостаточно проницателен, так как не смог рассмотреть за улыбочкой Миранды то, что она бы с радостью выцарапала ему глаза.

— Я вам нужна? — отчаянно спросила Энди Миранду. — Для чего-либо? Я имею ввиду, сделать что-то?