Я ныряла снова и снова, потеряв представление о времени. Судя по всему, было уже поздно. Даже в летний вечер сумерки почти полностью нависли над морем, и только на горизонте, как след минувшего дня, оставалась тонкая светлая полоска, как порез между небом и морем. Я уже видела контейнер на дне. Его светлый металлический корпус выделялся на фоне темных скальных выступов. Я подумала, что надо торопиться. Ночь здесь, на юге, наступает быстро. В полной темноте мне не выбраться отсюда, а остаться ночевать – опасно!
В одну из попыток ухватиться за сундук мне удалось не только коснуться его поверхности, но и рвануть на себя рукоять крышки. Застрявший на донном уступе контейнер находился в наклонном положении. Очевидно, при ударе о водную поверхность его сильно тряхнуло. Поэтому когда я потянула на себя рукоять крышки, она просто отвалилась, оставшись болтаться на одной петле. Я сделала еще рывок вниз и ухватилась за край открывшегося контейнера. Он был обит широкой пластиковой лентой, местами порванной и частично припаянной к выпуклой поверхности внешней части крышки-дверцы. Внутри ящика лежали какие-то крупные свертки, также запаянные в толстый пластик. Из последних сил я рванула на себя самый верхний из них, и он, поддавшись, выскользнул наружу. Пока я гребла наверх, я почти не чувствовала тяжести пакета, возможно, потому, что вообще потеряла чувствительность. Вынырнув на поверхность, я огляделась и, наметив курс на ближайшую скалу, из последних сил начала грести одной рукой, вцепившись другой в пакет, такой тяжелый и скользкий от воды и пластикового покрытия. До скал оставалось совсем немного, каких-нибудь десять метров, но рука, державшая пакет, сильно затекла, и мне пришлось остановиться, чтобы перехватить сверток и отдышаться. Я чуть не лишилась сознания: какой-то звериный хрип вырвался из легких, а из носа брызнула вода. Отдохнув, я погребла дальше, приближаясь к спасительным скалам. Так я останавливалась еще два раза, перехватывая пакет и подруливая свободной рукой. Наконец показались скалы с мелководьем у подножия. Первый встретившийся мне скальный выступ был неудобен для привала. Он имел резкие грани и остроконечную форму вершины, но даже он показался мне спасательным кругом среди тьмы колышущихся волн. Я приросла к нему вместе с пакетом и долго, натужно дышала, со свистом изрыгая воду из всех возможных кранов, предусмотренных телом.
Почувствовав облегчение, я прошла по мелководью вдоль гряды по направлению к берегу, пока не остановилась у скалы, с виду похожей на парус. Я обнаружила в ней значительную по глубине ложбину, прикрытую сверху, как навесом, продолговатым тяжелым осколком. Очевидно, он давно уже был отделен от основной массы сыростью, штормами и водным выветриванием и только ждал своего часа, чтобы рухнуть в лежащую под ним в скале расщелину. Мне стоило больших усилий затолкать в эту лузу пакет. Именно там ему суждено было ждать моего возвращения. Я прикрыла брешь со свертком нависшей глыбой, раскачав ее и обрушив в расщелину.
«Все, – сказала я себе, прикрыв глаза, – возвращайся домой, если не хочешь остаться здесь навеки!» Но разум слабо слушался меня, поэтому я и поплыла за вторым свертком. Ветер крепчал, и волны сильней хлестали меня по ушам. Я вреза́лась руками в темно-антрацитовую воду, пытаясь не сбиться с курса. Становилось все трудней удерживать в памяти то место, где лежал на дне открытый контейнер. Очертания скал растворялись в наступающей темноте, и мне приходилось ориентироваться скорей по всплескам волн, ударяющимся об их края. Наконец я очутилась в точке, где ныряла за первым пакетом. Я узнала это место по ощущению движения и температуре водных потоков. Наверное, так рыбы чувствуют глубину и направление течения. После нескольких попыток заново нырнуть мне наконец удалось разглядеть в темноте злополучный контейнер. Он находился чуть глубже, чем в начале моего заплыва, соскользнув со склона. Лежащий сверху пакет провалился нижним краем вглубь ящика, заполняя пространство изъятого мной первого свертка. Верхний угол торчал над краем контейнера, елозя вдоль стенок под действием волн. Я боялась выплыть на поверхность: сундук мог в любой момент продвинуться дальше вниз по склону. Тогда бы я уже не смогла нырнуть так глубоко, поэтому, рискуя остаться совсем без воздуха, я протолкнула себя вниз и ухватилась за край пакета. Сверток поддался моему рывку и выскользнул на поверхность из ящика. Мне он показался немного меньше первого, но я устала, поэтому тащить его мне было тяжелее. Отчаянными рывками я стала выгребать наверх. В последний момент перед всплытием я увидела, как легший на бок контейнер пополз по склону вниз, выкинув наружу еще несколько мелких свертков. Крышка его болталась на одной петле и прошлась по косой прямо у меня перед глазами. Мне посчастливилось избежать удара. Я устремилась ввысь, хватаясь за воду свободной рукой и ногами, но груз тянул вниз, и я была измождена до предела!..
Очевидно, мне все же суждено было выплыть на поверхность, но когда это наконец произошло, силы оставили меня, и я болталась на волнах почти без чувств. Судорога в сжатой руке отрезвила меня. Я перехватила пакет и немного отдохнула, работая только ногами. Вскоре и ноги стало сводить, поэтому я медленно двинулась в сторону берега. Я не хотела подплывать близко к скалам. Там волны с силой колотились о выступы, но и плыть по прямой к берегу было опасно: обратный поток относил назад в море. Это еще не были настоящие разрывные течения, но волнение моря давало эффект отлива, поэтому я подплыла поближе к скалам, где завихрения снижали скорость оттока водных масс в направлении моря. Скалы приближались как бы сами собой, закидывая меня на мелководье. Я оборонялась как могла, стараясь избегать подводных выступов. Я доплыла до крайней скалы-пирамиды и решила уже сделать поворот в сторону берега. Я не была уверена, что смогу в темноте и водной зыби найти другую расщелину для пакета. Было уже темно, а волнение у подножия валунов не позволяло вскарабкаться на скальные выступы, поэтому мне предстояло совершить путь до берега и спрятать мой сверток где-то на склоне у пляжа. Я уже немного отплыла от крайней скалы и взяла направление на берег, как вдруг набежавшая волна с силой грохнула меня об острую поверхность каменного уступа. К счастью, мне удалось немного смягчить удар выставленным вперед пакетом, но водный поток слегка оттянул меня назад и вторично толкнул на подводный уступ, хотя и с меньшей силой. Я почувствовала резкую боль в колене. Удар пришелся по самому своду, но, видимо, был скользящим, и кость осталась цела. Так я решила, разгибая в воде ногу.
Я смогла проплыть еще несколько метров до той скалы, где я спрятала первый сверток. Это был второй со стороны моря крупный выступ, не считая мелкой гряды невысоких валунов, окружавших скалы. Мне удалось встать ногами на дно и немного перевести дух. Потом я шла по дну какое-то время, цепляясь руками за камни, чтобы не утащило обратно в море.
Я хотела проверить, надежно ли был спрятан мой первый пакет, но времени на это совсем не оставалось. Я только знала, что расщелина, куда я его закинула, располагалась довольно высоко над зоной прибоя, а глыба, прикрывшая лузу, была велика и объемна для того, чтобы быть запросто сдвинутой кем бы то ни было. Это успокоило меня, и я продолжила свой путь к берегу. Под ногами скользили массы гравия и песка. Я несколько раз падала в воду, закрученная водоворотом мелких волн. Пакет, как якорь, удерживал меня от скольжения.
Вскоре подводные выступы закончились, как и мелководье, и мне пришлось снова плыть, но теперь уже было близко до берега, и вскоре я вновь ощутила дно под ногами. Перед тем как выбраться на берег, я снова потеряла равновесие и упала в воду лицом, наглотавшись соленой песчаной взвеси. Я также проехалась разбитым коленом по гравию и чуть не завопила от боли, едва не выпустив из рук пакет.
