Мои желания и надежды на детальные исследования на разломе не оправдались: рейс сократили до 25 суток. К тому же шеф набрал группу студентов-дипломников, что оставляло мало шансов для полноценных работ по теме моей диссертации. Забегая вперед, скажу, что сделать пару пересечений с попутной сейсмической съемкой нам все же удалось под натиском моих настойчивых просьб, порой весьма эксцентричных. Некоторые интересные фрагменты сейсмических записей на разломе, связанные с проявлением активности земной коры, были выявлены в процессе обработки и построения карт. Я была на творческом подъеме, когда, как снег на голову, свалилась эта путевка!
Если уж и начинать говорить о нем, то первое, что придет в голову, – счастливчик! Он весь на виду: блистательный молодой ученый с большим и светлым будущим. Кумир у студентов. Красив. Талантлив? Скорее – успешен! Просто знает, как надо, в отличие от меня, например. Именно это и делает его тем самым, чье появление озвучено: «Я здесь!» Он стал моим наваждением еще с далеких дней учебы в университете. Он закончил учебу раньше меня, хотя мы почти ровесники. Это я припозднилась, поступила не в первый год и не во второй. Пространство и время такое не прощают! Это как спущенная петля при вязании. Защитился, женился, разошелся с молодой женой. Она с семьей в отъезде. Он сам – в раздумье. Студентки души в нем не чают, но он не спешит: он один такой, а их много! Я – предмет его вечных насмешек и шуток. Он считает, что я зачахну в моем разломе, что диссертация – это всего лишь чуть расширенный диплом, и делать ее надо быстро, чтобы не успеть состариться, зарывшись в ветошь прошлых лет, что, копаясь в сомнительных научных данных, я получаю удовольствие там, где его нет! Возможно, он прав, но я уже ввязалась в дело, и здесь у нас с ним разный подход. Наверное, я всерьез заболела разломом или Андреем (а скорее, и тем, и другим), что, впрочем, мало способствовало успеху в обоих случаях. Последние два месяца я оказалась в стадии борьбы за право отстоять то, что составляло смысл моих усилий на поприще науки и любви, но в этом случае победа редко становится общей!
Вдоль дороги навстречу нам неслись поля, перелески, овраги: ширь-то какая! Наверное, земля живет по своим, известным только ей законам и по мере необходимости сама себе выбирает хозяина. Мы остановились передохнуть и перекусить в небольшом придорожном поселке городского типа: пыльная листва в палисадах у деревянных домов с выкрашенными в яркие цвета наличниками, цветущие астры у окон, туалет, кафетерий – жидкий кофе в бумажном стакане. Мать и дочь ссорились, остальные пассажиры лениво бродили вокруг автобуса: одни курили, другие болтали по телефону. После стоянки мы шустрее двинулись в путь. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда мы въехали в город. Замелькали двухэтажные дома с крупными названиями улиц на стенах, остановки транспорта, магазины, кафе. Когда-то в дни юности я ездила отдыхать в похожий городок. Сердце сжимается от воспоминаний: что-то навсегда упущено, не понято, не встречено и звучит, как тихий укор.
Наконец мы подъехали к базе. Издали показалась стена с массивными воротами. Площадь у входа когда-то была забита личным транспортом, а сейчас она казалась пустой и заброшенной. Мы вышли из автобуса, достали вещи и погрузили их в подъехавший автокар. Нас встретила маленькая черноволосая женщина, которая с заученной радостью повела нас к корпусам.
– У нас здесь повсюду ремонт, – пояснила дама, провожая нас до места, где находился жилой корпус, – вот в будущем году обещали закончить основные работы на территории, тогда и заживем! Сейчас многие помещения закрыты. Жаль, конечно, но мы сделаем все, чтобы поездка запомнилась вам надолго!
Я стала припоминать свою давнюю экскурсию в этот спорткомплекс: вот центральная площадь с фонтаном, вот летняя столовая, а там, дальше – теннисные корты. Сейчас они ремонтируются, завешены сеткой. Вдали виднелось здание, где раньше был концертный зал. Наконец мы подошли к месту нашего проживания. Весь вид корпуса вызывал опасения по части благоустройства. Верхние этажи явно были закрыты для посещения, а те, что предположительно содержали что-то вроде гостиничных номеров, имели странный вид снаружи. Подъехал автокар, мы разгрузили наши вещи и велосипеды, завезли их в подсобное помещение на цокольном этаже и поднялись на лифте к номерам. Вот тут наконец прояснилась причина дешевизны путевок! Огромный некогда спортзал был разбит на крошечные жилые секции-кабинки. Остальное пространство занимал внушительных размеров холл с ковровым покрытием, столиками, телевизором и бильярдной в углу. В другом конце холла находились душевые и туалеты.
Нас расселили по комнаткам. Мне, как всегда, достался 14 номер. Не то чтобы я излишне увлекалась нумерологией, просто в этом числе – вся моя суть! Номер был одноместным, и это стало лучшим для меня подарком из всего того, что я могла ожидать от поездки! Внутри комнаты был топчан-кровать, столик с лампой в углу. Рядом со столиком стояло кресло, вдоль стены – фанерный шкаф-купе, за ширмой – крошечный умывальник, где висели на крючке два полотенца, кубик мыла и шампунь лежали на полке с небольшим прямоугольным зеркалом и тусклой лампочкой над ним.
Оглядев комнату, я решила, что если соседи попадутся не слишком шумные, то обстановка весьма сносная. Я экспедиционный человек и редко имела что-то лучшее в поездках. Я распаковала сумку и улеглась на кровать. После долгого сидения в автобусе я вдруг почувствовала тот самый нужный мне комфорт, который не требует многих излишеств. Правда, очень скоро я поняла, что поторопилась радоваться: за тонкой перегородкой кабинки поселились те самые шумливые мать с дочерью, и это явно меняло дело к худшему! В другой соседней комнате было тихо, как если бы она оставалась пустой. Я решила, что пережду немного и отправлюсь в душевую, когда там поубавится народу.
Очень скоро нас позвали на ужин, где объявили план на следующий день: в семь утра – подъем, в 7:30 завтрак, в восемь сбор на плацу перед столовой – встреча с тренером. Кто-то запротестовал: «Так рано?» Ответ был краток: «Рано не бывает, бывает поздно!» На том и разошлись по кельям. Я зря порадовалась возможности отдохнуть и полистать взятый в дорогу журнал. В один миг ко мне прицепилась шустрая спортивного вида женщина со стрижкой, та самая, что метила на место рядом со мной в автобусе. Там ей не повезло, но здесь она взяла реванш.
– Ну, как вам здесь нравится? Я езжу сюда много лет. Раньше – с мужем, потом с детьми, а теперь уже никого сюда не затащишь! Это я, как старый конь, гоняю все по той же меже! Не могу остановиться: что ни заезд, то – сюрприз! Такие сюжеты – хоть романы пиши! Место гнилое, но злачное! А давай на «ты»?..
Ее фамилия была Хвылина, или попросту Хвыля – так звали ее все вокруг, это было в традициях местности, она числилась здесь своей, и даже те, кто видел ее впервые, быстро свыкались с мыслью о затерянных давнишних связях. Наверное, по той же причине эта дама была всезнайкой, ничто не ускользало от ее хитроватых черненьких глаз. На обратной дороге к корпусу женщина многое мне поведала. Я была удивлена ее способности за короткое время собрать столько сведений о начале заезда и его участниках.
– Это второй после ремонта заезд. До этого город спал! Думали, не сдвинуть с места воз – но нет, нашлись энтузиасты, потихоньку восстанавливают! Велотрек здесь знатный! Раньше корты тоже были хорошие. Мы с мужем в свое время мяч погоняли, а теперь вот покрытие меняют, не спешат, никто сюда не едет! А трек – хорош! Многие здесь головы сложили! Ха! Шутка! Конечно, первые 2-3 дня трудно будет, потом привыкнешь. Еще не знаю, кто сейчас здесь тренер: если Линка, то она измотает! Завтра увидим. Я загляну к тебе попозже, поболтаем! У меня коньячок есть! Кто у тебя соседи?
– В одной комнате та красивая женщина с дочкой, в другой – пока тихо.
– Модель, что ли? С уродкой двухметровой дочкой? Бедная девка! Но у моделей это случается, и у спортсменок тоже иногда. Гормональный протест! Природа мстительна!
