– Но, может, все дело в отце?

– Ну да, если лечь по заказу!

Я надеялась, что Хвыля забудет о своем обещании и зацепится языком где-нибудь в другом номере, но эта женщина никогда ничего не забывала и вскоре явилась ко мне с коньяком и колбаской. Это внесло изменения в намеченный мной распорядок вечерних дел и сна. Она по-деловому нарезала колбасу, разлила коньяк и начала рассказ.

– Вообще раньше здесь был убойный бардак! Потом все старики вымерли, а новые не тянут! Пытаются все восстановить и сделать, как было, но нет заинтересованных лиц, а денег уйма нужна! Поэтому никто сюда не едет, кроме таких, как мы! Помимо спорта людям нужен полный отрыв: бани-сауны, бары, ночные и игорные клубы, концерты, шоу и все на уровне… а так – скукота! Вот и возят щенят попрыгать на батуте! Может, если корты осилят и велотрек отполируют – людей больше понаедет! А ты чем вообще занимаешься?

– Работаю в научно-исследовательском институте, пишу диссертацию.

– Ой, хрень какая, извини за грубость! Вам там хоть платят за это?

– Не так чтобы.

– В бизнес тоже не так просто уйти! Мой муж погорбатился в проектной организации, потом плюнул, ушел в бизнес. Живем.

– Ну, а ты чем занята?

– Финансы. У него же в фирме, хоть и не живем уже четыре года, так, числимся.

– А дети?

– Школу заканчивают. Пусть отец устраивает! Бросай свою науку, иди в бизнес!

– Кому я там нужна?

– А ты по какой части в науке-то?

– Океанология.

– Подводники, что ли?

– Океаны, моря изучаем.

– А-а, скукота, наверное! В дело надо уходить, где живые деньги водятся, а то океан какой-то! Замужем?

– Да нет пока.

– Пока! А сколько тебе? Тридцатник-то есть уже?

– Есть, в марте стукнуло ровно тридцать.

– Я поначалу меньше дала, думала лет 26–28. Взгляд только очень серьезный! Повеселей, поулыбчивей надо быть, подруга, а то так и просидишь со своей диссертацией! Да еще хрен-то выйдешь с маленькой зарплатой! В себя вкладывать надо, чтоб взяли! Хочешь, с мужем поговорю: может, у них место есть?

– Спасибо, пока подожду, хочу все же защититься, раз уж взялась.

– Ну, надумаешь, скажи! Начать ведь и с кладовщицы можно, если фирма нормальная. А мне уже 38! Через пару лет – абзац! Муж с молодыми закрутил, как только деньги появились! Вот я и шарахаюсь по старым базам! Ностальгический клуб, короче!

Так задушевно началось наше знакомство. Она ушла, а я заснула не сразу: какие-то мысли крутились в голове: мой последний рейс… ночное море, металлический ящик, упавший с самолета… Андрей с красивой аспиранткой… у них роман. А может, я все это придумала, глядя на тусклый потолок в дешевом номере престижного некогда спорткомплекса? Все куда-то уплыло, и я погрузилась в сон.

Утро нас встретило оглушительным хитом, какие обычно звучат на волне «Дорожного радио» в загородных маршрутках. «Здесь утро вечера пострашнее», – подумала я, поднимаясь с постели. В душевой толпился народ. Не знаю как у мужчин, но у нас работали 4 кабинки, двери двух остальных были заклеены скотчем. После душа в столовую – завтрак: каша, омлет, кофе – нормально! Я так дома никогда не ем!

На плацу нас уже ждала наша шустрая администраторша, а с ней – спортивного вида девица, симпатичная, но мрачновата. Рядом со мной снова оказалась Хвыля.

– Ну вот, значит, точно Лина, я так и знала!

Гидша-администратор представила:

– Знакомьтесь, ваш тренер на время заезда – Полина Сергеевна Линникова – Лина, прошу любить и жаловать!

– А как ее любить-то будем? Прям зверем смотрит! – буркнул стоящий рядом лысоватый мужчина в брюках ADIDAS.

– Сначала догони, потом посмотришь! – хмыкнул его приятель.

– Итак, можете звать меня Лина, откликаюсь, – пошутила тренер.

– Вообще, она та еще стерва, – прошептала Хвыля, – но интересная девочка!

– У кого нет велосипедов – пройдите в пункт проката, там вам их выдадут после предъявления паспорта и купона путевки. Остальные велосипеды я сейчас осмотрю, чтобы не было поломок в дороге. Трек сложный. Сегодня мы его весь не пройдем, покружим вокруг базы. А пока познакомимся.

Лина перечислила свои разряды и награды, которые я тотчас же забыла. Я изучала эту девушку и почувствовала грусть, глядя на нее. Она была красива: темно-русые, гладко зачесанные и собранные в узел волосы оттеняли белизну чуть выпуклого лба. Темные брови вразлет сошлись у переносья. На мир взирали диковатые, слегка раскосые рысьи глаза. Их серовато-медовый блеск придавал лицу холодную страстность, а чуть вздернутый нос – упрямую детскость. Она была стройна, но крепкого сложения: маленькая упругая грудь, накачанные ягодицы. Темные круги под глазами и общий тускловатый вид говорили о ее бедности, о той борьбе за выживание, которая не пощадила дивной, редкой красоты девицы. Было видно, что летом она работает на износ, а зимой, скорей всего, голодает и занята черт знает чем! В ней чувствовались одновременно темперамент и излом.

– Я слышала, что эта краля в прошлом заезде измотала всех в хлам, чуть не насмерть! – подтвердила мои мысли Хвыля.

«Может, хоть сброшу пару килограммов по случаю», – с надеждой подумала я.

Потом мы сели на велосипеды и, медленно крутя педали и хрустя гравием под колесами, выехали с территории базы на трек.

– Ничего, – бодро крикнула Лина, – будет вам и асфальт! Это на выезде мягковато.

Вскоре дорога стала тверже, представляя собой утрамбованную темную насыпь. Битум, кажется, называется? А дальше начался асфальт. Стало легче педалить. Я шевелилась, как во сне. Даже в море я гребу шустрей! Седло и колено поскрипывали. Нога разгибалась еще плохо. Я уже устала в самом начале пути. Народ уныло гнул спины, мерно работая ногами. Лина что-то выкрикивала на ходу, наверное, это касалось дороги. Я уперлась взглядом в переднее колесо, стараясь не въезжать в мелкие рытвины на асфальте. Было трудно. Совсем отвыкла двигаться.

Мы уже отъехали на приличное расстояние от ворот спорткомплекса, и нам открылся потрясающий вид: дорога рассекала поля и тянулась вдоль перелеска. Мы делали малый круг, как и обещала нам Лина, миновав основное шоссе, тянувшееся вдоль крутого берега реки. Мы только вскользь окинули взглядом горизонт, наполовину скрытый за деревьями, растущими на склонах. Лина свернула с основной дороги и повела нас по малому треку вокруг базы. Мы захватили часть города, проехали по узкому шоссе вдоль парка и, сделав плавный поворот, погнали назад в спорткомплекс. Мы въехали в другие ворота спорткомплекса и, лавируя между корпусами, вернулись на площадь перед столовой.

– Ну что, устали? – спросила Лина. – Ничего, скоро привыкнете. На сегодня все! А сейчас – рассыпьсь! Отдыхайте! Обед в полвторого! Завтра жду вас здесь же. Не опаздывать!

Она исчезла, а мы рухнули на газон и перевели дух после первого заезда. Потом мы завезли велосипеды вниз, в подсобку, и поднялись на жилой этаж. А дальше – душ, топчан, столовая. У меня ныло колено и даже слегка припухло, но все же ходить я могла. Прибежала наша женщина-гид и объявила:

– Сегодня после чая в холле на этаже состоится вечер знакомств. В программе чай, конфеты, личные истории, конкурсы, викторины под музыкальное сопровождение лучшего местного аккомпаниатора и аплодисменты участников! Всем быть на месте! Опоздавших ждет штраф!

Вот чего я всегда боялась в подобных местах: нечаянной радости санаторных утех! Возможно, не слишком долго будут мучить: пристрелят сразу? Или есть смысл откупиться, принести конфет из буфета, высыпать их на стол и под шумок смыться? «Ладно, потерплю, раз уж здесь», – подумала я без особой надежды избежать событие.

«Чай» последовал сразу после чая: принесли из столовой конфеты, печенье, пирожное, пирожки и другие чайные радости. Застелили столы, уселись в кресла. Появились гид и массовик с баяном. Дело приняло серьезный оборот. Мужчина тронул инструмент. Резануло живым громким звуком.

– Щас бы частушки с похабщинкой! – хмыкнул мужчина по соседству.