В десять вечера мадам Дюпре отвела Бэль и Чарльза спать, в то время как вечер в большом зале только набирал силу.

На третьем этаже не было слышно музыки, и спать Бэль ничего не мешало.

Утром дети дома (а оказывается там были не только Бэль и Чарльз) должны были найти подарки под ёлкой в главном зале. Как и обычно утром Эмма и София пришли в комнату к Бэль.

– С Рождеством, мисс Дэй, – проговорила Эмма, раздвигая шторы, – как прошло твоё вчерашнее представление народу? Слышала, мистер Нортон окончательно спился.

– Мистер Нортон? – Бэль подняла свою голову с подушки.

– Да, краснощекий мужчина с густыми усами, – ответила Эмма, и Бэль вспомнила мистера-щетку.

– Ах, да! Я помню его, – ответила Бэль, улыбнувшись, – он не поддержал мистера Гилмора в том, что он дал мне возможность жить и учиться здесь.

– Ты, наверное, не совсем правильно поняла, – выдохнула София, поправляя чепчик, – мистер Гилмор хочет тебя удочерить.

– А это очень странно, учитывая твоё происхождение, – добавила Эмма, – среди уважаемых людей подобное решение может приняться за сумасшествие.

– Поэтому мистер Нортон так отреагировал, – закончила София.

Бэль лишь понимающе закивала, хотя на самом деле ничего не поняла из их слов. Ей даже думать не хотелось о том, что они сказали. Мистер Гилмор хочет удочерить её? Тогда маленький толстенький Чарльз возненавидит ее ещё больше.

Эмма и София в этот раз одели девочку в платье светло-чайного цвета, а волосы убрали в переплетенные косы на затылке, и через некоторое время в комнату заглянула миссис Гилмор. Сегодня она выглядела хуже, чем вчера, и на ней было тоже светлое платье, только оно не красило её, заставляя выглядеть как призрак мертвой старухи. Она втянула через нос запах в комнате и косо глянула на Эмму и Софию, что в это время стояли в стороне, опустив взгляды.

– Комнату необходимо проветрить, – вынесла вердикт женщина, и девушки согласно кивнув, поспешили открывать окна.

– Доброе утро, миссис Гилмор.

– Доброе, Бэль, и с Рождеством. Пойдемте со мной.

Выйдя в коридор, Бэль увидела все ещё сонного Чарльза, сощурившего свои узкие из-за больших щёк глаза.

– Интересно, какие подарки Отец Рождества подарит мне в этом году? – спросил он сам себя.

– Подарки на Рождество? – спросила сама себя Бэль.

Она не знала, что такое подарки. В церковной школе ей дарили только уголь, считая, что она не заслуживает большего, так как должна расплачиваться за грехи своего отца.

Миссис Гилмор ввела Бэль и Чарльза в зал, где было ещё пятеро других детей, что сидели в креслах вокруг елки. Бэль сразу обратила внимание, что все они смотрели на неё с неудовольствием. Все они были некрасивыми, в дорогой одежде и производили впечатление испорченных детей.

– Теперь вы все можете вскрывать подарки, – говорила миссис Гилмор, и в зал вошло так же ещё несколько взрослых гостей – родители детей, как подумала Бэль.

«Неужели в этот раз не уголь» – подумала Бэль и потянулась под елки за коробкой, но на ней было написано чужое имя.

– А кто из нас Диана? – спросила Бэль, и на неё подняла взгляд одна из девчонок, с чёрными вьющими волосами.

– Допустим я, отдай мне мой подарок, – она вырвала из рук Бэль коробку, – а тебе здесь навряд ли будет подарок! Чарльз рассказал, кто ты такая! Иди отсюда вон!

Бэль бросила глаза на толстого блондина, что уже с недовольным лицом что-то доставал из своей коробки.

– Почему вчера вас не было на празднике? – спросила Бэль.

– Родители не позволили, чтоб мы были в одном помещении с какой-то простушкой, чей отец алкоголик, – ответил худой мальчик с рыжими пятнышками на щеках и носу.

– Но сейчас же вы здесь, – ответила Бэль.

– Закрой свой рот! – крикнул в ответ мальчик.

– Мистер Кембербетч, боюсь, Вашим родителям придётся подумать над Вашим подарком! Может Вам насыпать в карманы угля? – вдруг послышался голос миссис Гилмор.

Мальчик сразу замолчал, пытаясь найти свою коробку с подарком. Бэль молча подняла взгляд на женщину.

– Ты так и не нашла своего подарка? – спросила миссис Гилмор.

– Боюсь, что нет, – ответила девочка, и перевела взгляд обратно под елку, и в этот момент её взгляд упал на красиво выведенное имя «Кларибэль» по белой этикетке на большой коробке.

Девочка потянулась к ней, и уже через секунду открывала её. Это был не уголь. Внутри было несколько подарков, и Бэль понимала, какой от кого.

Красивое пышное платье из золотисто-розовой ткани с бантом на спине и мягким корсетом было, конечно же, от мистера Гилмора. Набор композиций для игры на фортепиано (все страницы были в нотах) был от миссис Гилмор, к нему была прикреплена записка ровным удивительно красивым почерком: «Я знаю, ты сможешь сыграть их всех». Специально не на французском, чтоб не перепутала с подарком мадам Дюпре, ведь от гувернантки в подарок была звездная карта, тонкая книга о географии Великобритании и небольшое послание на французском, что гласило: «С Рождеством, Кларибэль! И с наступающим Новым годом! Надеюсь, оно запомнится надолго как самое светлое и счастливое». Бэль сомневалась в этом, ведь гости (среди которых были ненавидящие её дети) должны были провести в этом доме ещё неделю. Гости должны были разъехаться после наступления нового года.

– Ты рада этой тряпке? – спросила рыжая девочка, когда Бэль разглядывала платье.

– Не трогай её, Мари, а то опять вмешается эта старуха, – проговорила другая девочка.

– Да ладно! – усмехнулся Чарльз. – Бабушка ничего нам не сделаем! Верно, нищебродка? – он обратился к Бэль.

– Верно, свинья, – ответила Бэль.

Толстое лицо резко покраснело от гнева, и мальчик выскочил из-под елки, вскакивая на ноги, и желая вцепиться в волосы Бэль.

– Чарльз, – недовольный голос миссис Гилмор заставил мальчика остановиться.

– Бабушка, она оскорбила меня! Она назвала меня свиньей! – негодовал мальчик.

– Да, ты не свинья, – проговорила женщина, – порой ты ведёшь себя как дикое животное, но точно не свинья. Ты больше похож на бешеную толстую обезьяну альбиноса, – строго говорила она, и дети у елки громко засмеялись. Все, кроме Бэль.

Чарльз стал ещё краснее, но уже от смущения перед сверстниками.

– А теперь иди на занятия с мадам Дюпре! – приказала она.

– Но сегодня же праздник, – попытался защитить он.

– Да, но ты до сих пор не знаешь, как пишется словно «сегодня», – строго говорила миссис Гилмор, и дети снова засмеялись.

Схватив свою коробку с подарками, Чарльз направился к выходу из зала, буркнув под нос: «Сумасшедшая старуха».

Коробка оказалась намного тяжелее, чем Бэль казалось, но она смогла донести ее до своей комнаты, ни у кого не прося помощи. В своей комнате (самой маленькой комнате третьего этажа, на котором жили все гости) Бэль разложила подарки по полкам, а платье убрала к остальному туалету. Сейчас в нем висело больше десяти разных платьев, но розово-золотое казалось ей волшебным.

Весь оставшийся день заниматься было совершенно нечем. Мадам Дюпре не звала Бэль заниматься, поэтому девочка продолжила ходить по коридорам дома, в поисках чего-нибудь интересного и в ожидании Рождественского обеда, на котором хотела подарить мистеру Гилмору связанный ею шарф.

Шурша юбками по красному ковру второго этажа, где ни разу не была, Бэль нашла главную библиотеку дома. Она была огромная, с множеством шкафов и красными тяжёлыми занавесками на окнах, чем-то напоминая кровавую комнату мадам Дюпре. Красные диваны и кресла и множество свечей. В библиотеке никого не было, и Бэль вышла обратно в коридор. Дальше был небольшой салон, и что удивило Бэль – без фортепиано. Дальше по коридору и на запад шли спальни жителей дома: миссис Гилмор, Чарльза и мистера Гилмора. Дверь в конце коридора из тяжёлого темного дерева намекала, что за ней и скрывается спальня хозяина дома.

Бэль, недолго думая, прошла в салон и села на твёрдый темный диван. Вдруг шторы на окне чуть шелохнулись, и из-за них на неё глянули голубые глаза.