Когда я долетела до нужного уровня, сделала жест рукой Джеку — "хватит". Передо мной была стена, но все не так просто…В этой стене есть отверстие, прямоугольное, оно закрыто холстом того же цвета, на котором я нарисовала фрагмент этой же стены. Такой тайник отец никогда бы не нашел! Я оккуратно начала отодвигать холст, чтобы не повредить его, тоже себе оставлю, а то что, столько трудов насмарку?

— Охринеть, эту вещь даже в близи не рассмотреть! — сказал удивленный Джек. Я же, не оборачиваясь, улыбнулась и продолжила. Моя рука скользнула в отверстие стены и нащупала ту коробку. Можно выдохнуть, он не нашел!

В этой коробке лежат: мой личный дневник с ручкой, блокнот для рисования и песен, наш браслет дружбы. Я потащила коробку, но вдруг из отверстия выпала папка. Это не мое. У меня не было папок.

— Опусти меня! — сказала я Джеку. Тот оккуратно поставил меня на землю, легкое головокружение и головная боль, все, что почувствовала я, — Что это? — спросила будто у себя, присев на корточки рядом с папкой. На ней было написано "Откроешь, когда будешь грустить!", — Не понимаю, это… — но я не успела договорить, надо мной что-то хрустнуло…

Я приподняла голову. На глаза посыпались деревянные щепки. Вдруг появилась трещина, и резко все падает вниз. Всего несколько секунд, и я уже бьюсь головой об противоположную стену. Мне кажется или у меня была потеря сознания на несколько секунд. Приоткрыла глаза, сразу резь. Бошка раскалывается, спина просто в отвратительном состоянии. Ничего нового!

— Прости, — рядом на корточки опустился Джек, — Я сильно тебя швырнул.

— Если бы ты не швырнул меня, я бы уже валялась под обломками крыши. Ничего не предвещало! — я попыталась встать, но моя больная головушка решила остаться на полу, — Ау! Черт!

— Это нужно делать не резко, — Джек оккуратно приподнял меня за голову, а затем рыкнул, и я оказалась у него на руках. Он спокойно поставил меня на ноги, но все еще крепко сжимал мою талию. Голова начала кружиться, не будь этих сильных рук, я бы раскинулась на этом полу, — Попробуй самостоятельно стоять, — он отпустил, но мне тяжело делать шаги, при первой же попытке боль становится адской, — Я же сказал, стоять! — подхватил меня Джек, — Стой, вот так! Оккуратно! — он приложил свою руку к моей голове. Она была горячей, даже очень! Нет, мне не нужны ожоги! Я резко отскочила и поняла, что головной боли нет.

— Что ты сделал?

— Ничего особенного, просто нагрел место боли до нужного состояния, ты же дракон, если не превращаешься, ничего страшного, но твои органы тойже температуры, а при боли ты холодеешь! Этому учат на драконологии! Ты должна знать, вроде как отличница! — он посмотрел на меня с недоверительной ухмылкой.

— Да, я отличница, но три года не училась! — обижено отвернулась от него в поисках папки и коробки. Они валялись в двух разных углах.

— Идем? — спросил Джек, когда я все подобрала.

— Да, давай я возьму это, — показала на все, что в руках и пуанты, — а ты то! — показала на кучу рисунков и книг.

— Хорошо! Только оккуратно, а то ступеньки тоже не очень прочные! — сказал напоследок Джек, потом вышел.

Мы спускались с лестницы. Чем ближе второй этаж, тем слышнее голоса Люцефера и Ники. Я уже поняла где они, там где и нужно. Мы спустились на второй этаж, Джек взял у меня оставшиеся вещи и сказал, что отнесет вниз. Я не возражала! Пусть несет, все равно ему еще до дома это везти. Интересно, а где его машина?

— Юля! — крикнула подруга из дальней комнаты, — Мы, если что, здесь! — я улыбнулась и пошла к ним.

В коридоре царила разруха. Картины, каки-то валялись, какие-то висели. Зеркало разбито, цветочные горшки рядом с ним тоже. Обои подраны, в паутине и пыли, ковер потрепан и порван в некоторых местах. Все светильники разбиты, а некоторые вырваны с корнем. Что тут было?

Затем я дошла до родительской комнаты. От былой роскоши не осталось и следа. Раньше здесь была шикарная кровать, которая была накрыта бордовым покрывалом с золотой акантовкой сантиметров в 5, на ней лежали различные падушки. А сама спинка кровати была темного грязного красного цвета с золотой резной акантовкой. А что сейчас? Все грязное, порванное, пыльное и почти развалившееся. Здесь всегдда висели картины, теперь они валяются. Туалетный столик, которым мама пользовалась в случаях выезда, был красивым: зеркало в золотой оправе, стол темного цвета дерева из такогоже и стульчик рядом, с бордовой обивкой. Сейчас же зеркало разбито, стул сломан, а стол поцарапан и весь в паутине и пыли. Все светильники были разбиты. Кресла и тумбы с подсвечниками просто разорваны на части и разбросаны по комнате. Диван, красный с золотыми резными ножками покосился и запылился, покрывшись паутиной. Позади него находился балкон. Тюль, полупрозрачный, был порван, красные шторы испачканы пылью. Именно через это окно, в этой когда-то роскошной комнате маленькая девочка увидела то, что видеть не следовало!

— Прости, мы ничего не нашли! — сказала Ника, тем самым вырвав меня из воспоминаний.

— Я так и думала, ты никогда не знала, где искать вещи, которые я прятала! — ответила ей я.

— А где Джек?

— Он пошел отнести вещи в низ. Не знаю зачем, но я не против! А на счет шкатулки, — я глянула на разбитое зеркало, а точнее на стену за ним, — Люцефер, она у тебя за спиной, — он обернулся, немного не понял, а вскоре до него дошло. Люцефер стукнул по стене кулаком, рядом с местом удара открылся маленький сейф. Там лежала та самая шкатулка и каой-то конверт, кажется здесь везде послания!

— Вот! — Люцефер передал мне все, что лежало в своеобразном сейфе.

— Спасибо.

— Вау! — сказала Ника, — Она такая красивая! Что там?

— Мамины наследственные украшения, отец продать их хотел, но не достал. Во-первых, он ее не нашел, во-вторых, мама плавила ключ от нее при мне, в-третьих, эта шкатулка сделана из камня, который не поддается магии и драконьему пламени.

— А как ты ее откроешь?

— Очень просто! Я перерисовала ключь и все его размеры, блокнот с этим рисунком у Джека.

— Продуманная!

— Всегда! — улыбнулась я подруге, — Ладно, идем взрывать, а то чем дольше я здесь, тем больше мне не по себе!

Ника и Люцефер попросили меня оставить их на едине. Я не особо была против. Люцефер мне нравится больше чем бывшие Ники. К тому же подруга счастлива с ним, это заметно. Я вышла из комнаты со шкатулкой в руке и медленно прошлась по коридору. Дальше оккуратно спустилась вниз, все-таки Джек прав: лестница хрупкая. Ксати, вот и он. Джек осматривал полуразрушенный дом, но скорее делал это от скуки. Я уже не замечаю, когда начаинаю пялиться на него. Он стоял ко мне спиной…его широкие плечи, мышцы рук, движения с руками в карманах. Джек выглядит как король с любой стороны. Во всем есть что-то шикарное и сильное, показывающее кто здесь хозяин.

— Голубки решили побыть на едине? — он спросил резко, от чего я даже чуть с лестницы не грохнулась. Не знаю почему, но вот даже сейчас, когда он не смотрит, я могу с точностью сказать, что на его лице появилась хитрая и самодовольная улыбка, — А ты…так на меня смотрела и…

— Нет! — перебила его, — Я только пришла! — врать в наглую не умею!

— Неужели? — секунда, и он стоит рядом со мной. Прямо в притык!

— Абсолютно! — немного попятилась назад. Мне совершенно не хочется с ним сближаться именно в этом смысле, хотя…Я уже не знаю чего хочу!

— Не ври мне! — он наклонился к моему лицу и заглянул в глаза. Я поморщилась, будто готовясь к удару. Его рука легла на мою щеку, такая теплая и нежная. Что он собирается сделать? — Я говорил, что пойду гулять только за приз, почему бы… — но Никин голос не дал ему договорить.

— Юля, а мы обратно тоже через крышу? — она спускалась довольно быстро. Джек же нехотя от меня отошел. Вот прям видела, как его эта ситуация раздражает.

— Конечно! — сказала я, немного выдохнув. Мне сейчас не очень хотелось целоваться, тем более, что Джека ждет облом.