— Фух…

— Но! Это не значит, что я не буду ее целовать! Да, она не готова к. скажем, супружескому долгу, но поцелуя лишить меня никто, даже она не сможет! Прости, Ника, но я и так…просто хотябы так он успокоится!

— Но если она не хочет?

— Ты в этом уверена? Мой опыт подсказывает, что мы скоро это сделаем, точнее мы бы сделали, если бы кто-то, не будем показывать пальцем, — сказал я в сторону Люцефера, — нам не помешал. В тот день, под лестницей, ее губы уже коснулись моей губы, но…! Твой любимый нам все испортил!

— Вот это откровение, ей многое нужно мне рассказать! — сказала Ника, — А вот кстати…3,2,1!

В этот момент на Нику с зади прыгает Юля, с криком: "Лошадь!". Выглядит довольно необычно! Юля на спине у Ники, как обезьянка, а они еще и одного телосложения! Мы с Люцефером начинаем просто дико ржать! Тем более, что такого не ожидали!

***

— Так не интересно, ты знала! — сказала я Нике.

— Ты так делаешь со второго класса!

— Я хотела увидеть новую реакцию на мой номер!

— Тогда это к Джеку, посмотрела бы, как он в этой ситуации действовал! — я взглянула в его сторону, они с Люцефером еле остановились.

— А что? Как тебе идея, Джек? Хотя нет, боюсь он меня уронит!

— Что это было? — спросил Люцефер, все еще смеясь.

— А это Юленька в детство впадает! — хлопнула меня по плечу Ника.

— В душе я всегда ребенок!

— Ребенок, который читает такие откровенные книги? — спросил Джек.

— О да! Юля в этом плане — извращенка! — сказала Ника.

— Э-э! А ну молчать! И чего мы все стоим? Драконий крюк за тем поворотом! Пошли быстрее!

Мы отправились дальше. Крыши — это что-то! Я могла после уроков здесь гулять часами, всегда ветер в лицо, и ты так высоко, словно летишь! Былаб я в кросовках, встала бы на перила, которые находятся у края крыши. Мы как-то снимали клип для песни, прадвда подальше от этого места, но тоже на крыше. На этих перилах вытанцовывали. У Ники тогда были еще светлые волосы. Она в белом, я в черном, у нее дома должна быть фотография…

— Юля! — кажется, я задумалась!

— Что?

— Надо спускаться, мы пришли! — сказал Ника.

— Да — да, я заню, — и пошла по лестнице вниз. Меня конечно все уже ждали.

— Ты в порядке? — спросила Ника, положив мне руку на плече.

— Да…нет…не знаю, они там все…меня ненавидели, — я посмотрле на поворот, за углом этого кирпичного здания находится тот самый ненавистный мной мир! Я оперлась о стену и съехала вниз на корточки, может я зря все это затеяла? Хер с теми вещами и…

— Эй! Я же говорил, что тебе ничего не угрожает! — рядом сел Джек. В его глазах столько заботы и понимания, если подумать, то не смотря на все его извращенные штучки, то он действительно по факту за меня переживал: три дня еду мне носили, одеждой и новой комнатой меня обеспечил, машину подарил, с крыши снес, чтоб не заболела, карту подарил. И сейчас он сидит передо мной на корточках, говоря, что спасет если придется. Я никогда не верила окружающим, исключением стала только приближенная троица из Нэта, Карлоса и Ники, а Джек? Верить ему или нет? Но эти его правдивые глаза, как можно ответить "нет", когда всегда хочется сказать "да"! Он встал, а мне стало не по себе, что если его взбесило мое молчание? Но к моему удивлению, Джек протянул мне руку. Я взглянула на нее, а потом на него, прямо в глаза, он лишь кивнул в сторону своей ладони. Люцефер и Ника стояли дальше, как буд-то он попросил их отойти, что он хочет сказть? Мои пальцы нерешительно скользнули в протянутую мне ладонь. Он поднял меня резко, так чтобы затащить в объятия. Видит Ника или нет? Хотя какая разница? Джек заговорил шепотом, — Юля, я знаю, что тебе не спокойно, это все твое не счастливое, скажем так, прошлое, но как ты уже сказала, вещи, что лежат там дороги твоему сердцу, если это так, то почему ты не можешь себя порадовать, забрав их? Не понимаю, ты только в академиии чувствуешь себя защищенной? Возможно ты не веришь мне, но я говорю правду: тебя, никто, не, тронет! Почему ты не можешь так же уверенно пойти к своему дому, как это сделала в академии до своей парты. Я видел тот взгляд, ты просто готова была разрушить все и всех! Ты больше не должна их бояться, как раньше, покажи им ту Юлю, которую они не знали и не видели, а если кто-то захочет разрушить твою уверенность, то я лично ему врежу!

— Ты так заботишься сейчас, почему, почему ты вдруг стал таким добрым?

— Просто…это сложно объяснить…ты мечтала, а я уверен, что да, о том, чтобы пройтись мимо этих ненавистников с гордо поднятой головой? — я кивнула, — Мечты должны сбываться, всю жизнь ты страдала, пришло время отдохнуть и сбросить тяжкий груз прошлого! Юля, ты мечтала сжечь дом?

— Нет, — он посмлотрел взглядом, ждущим продолжения, — Я мечтала взорвать его.

— Тогда давай взорвем его, вместе! Ты одна не сможешь, не умеешь, но я могу! Пусть все там увидят, что ты покончила с прошлой жизнью, что теперь ты живешь без этих ненавистных взглядов, что ты не игрушка своего психопата — отца! Я помогу сбросить этот тяжкий груз, и, если хочешь взорвать, мы взорвем! — я взглянула на него, ища подвох, но эти мысли ушли сразу, он не врал. Джек действительно хочет помочь, и он поможет.

— Хорошо! — я подошла к углу дома, один шаг, только шаг отделял меня от моей прошлой жизни и ненависти. Не знаю как, но я чувствовала Джека, он стоял позади меня, и что-то мне подсказывало, что он там будет до самого конца. Я сделала этот шаг…

За углом меня ждала та самая улица. Серая, безлюдная, тихая до мурашек по коже. На ней не играли дети, они прятались за решетками заборов, на ней не ездили машины, отсюда никто никогда не выходил. Мы шли медленно, все зависело от моего темпа, а он был очень медленным. Каждый шаг давался с трудом, я спрятала руки в карманах и старалась убрать все воспоминания, мне не нужны окружающие, мне нужен дом.

Но к моему несчастью все лезло в голову, заново! Вот тот самый мужчина — мистер Грей, который обожает свои цветочки и поливает их днями на пролет. Увидев меня, он приоткрыл клыки и рыкнул. Но в ответ услышла рычание подруги. Вот мадам Томпсон — помешанная на чистоте женщина, она снова протирала пыль на подоконнике, через окно она пепелила меня взглядом. А вот дед — Реймонд, он всегда на крыльце в своем кресле-качалке. Заметив мой взгляд, сжал трость так, что она затрещала. Все здесь не изменилось, каждый двор, каждый дом, словно застыли во времени, те же картины, те же дела, те же взгляды, тот же воздух, пропитанный ненавистью и злобой.

А вот и главная ненавистница — Изольда Маклай. Она снова подрезала свои цветочки. А вот и ее сын, которого я называл просто — Маклай.

— Глядите кто вернулся! Жалкое подобие на дракона! — сказала она, сжав ножницы, словно кинжал.

— Я тоже рада вас видеть, мадам Маклай, — я сказала это серьезно, у меня нет желания и сил с ней спорить, мне хватило этого в прошлом.

— Жаль, что это не взаимно! — сказала она.

— Мама, кто там? — голос жирдяя из окна.

— Девушка, которая вернулась просить прощения! — опа! А я ведь об этом и не заикалась. Но дом ее начал немного труситься, прибежал Маклай.

— Да неужели? — спросил он. Вышел как всегда в прирастегнутой рубашке на выпуск и бриджах-шортах, ну и в шлепках. Прическа как всегда взъерошенная, а еще потом несет за километр! — Я буду рад принять твое предложение, ты все-таки не самое худшее!

— А вот ты как раз то самое! — сказал Люцефер, который явно впервые видит такого "дракончика".

— Чего сказал? Мама, ну ты слышала? — его голос вроде бы и взрослее, но такой же противно-детский, стал старше, но все равно остался НЮНЕЙ!

— Тише, тише милый. Что ты там сказал моему сыну? — крикнула она явно угрожающе.

— А это не ваше дело, я с ним раговариваю! — возразил Люцефер.

— А вот я с тобой не разговаривал, у меня завязался разговор с моей будущей женушкой! — выкрикнул он и пошел ко мне. Я чувствую, как к спине подкрался горячий воздух, Джек напрягся.