- Чего ты хочешь от меня? ??

- Я хочу отпуск в августе, в 15 числах, две недели. Всего лишь две недели!

- Кира, я не буду вмешиваться в работу отдела Романа. Это его территория. И только он решает быть или не быть.

- Но ты генеральный!

- А он заместитель.

- Витя… ты должен!!! – вскочила на ноги, меня потряхивало от обиды, я не представляла, как скажу Теме, что в этом году опять облом. Он мне ничего не скажет, но вот зеленая листва будет желтеть, листья опадут и наступят холода. Тема больше мне не поверит. И все из-за упрямства каких-то взрослых мужиков.

- Кому я должен, я в курсе, и тебя в этом списке точно нет. Так что Кира, не надо мною манипулировать из-за прошлых отношений.

- Но Тема ждет море…

- Ирэн ждет Диснейленд.

- Ты не понимаешь… Он ждет его больше, чем Новый год!

- Кира, я все сказал.

- Это последнее твое слово? – смотрела в зеленые решительные глаза, в глаза руководителя, у меня был еще один козырь, только вот я теперь не знала, какая последует реакция. Виктор давно не мальчик и контролирует свои эмоции, но при этом правда, которая вертелась на кончике языка могла стать взрывом атомной бомбы. На мой вопрос ответили кивком. Я глубоко вздохнула и выпалила, боясь передумать через секунду. – Ты не изменишь решение, даже зная, что он твой сын? – все. Пути назад нет. Десять лет я молчала, теперь сказала. Ему. Несколько минут было тяжело стоять, дышать. Я смотрела на Виктора. Он не изменился в лице, только глаза, которые до этого были просто уставшие, сосредоточены, сейчас сужались, в них разгорался огонь гнева. Я шагнула назад, еще шаг. Он не двигался, держал меня яростным взглядом крепче, чем если бы держал за руку.

- Это шутки такие у тебя, Кира? – низкий голос с металлическими нотками ничего хорошего не предвещали.

- Это правда.

- Хреновая правда! – прорычал Виктор, медленно приподнимаясь с кресла. Тут ожил его внутренний телефон и серьезный голос секретарши прошуршал:

- Виктор Михайлович, к вам пришел… ?

- Ларис, ну зачем сыну сообщать о том, что пришел его отец! – за моей спиной распахнулась дверь. Виктор поджал губы, смотря на нежданного визитера тяжелым взглядом. Старший Царев видимо почувствовал напряженную обстановку.

- Я не вовремя?

- Ты, как всегда вовремя, отец! – Виктор засунул одну руку в карманы брюк, второй барабанил по столу, шумно выдыхая, сверля меня колючим взглядом. – Вы свободны, Кира Анатольевна!

- Но…

- Я сказал, свободны! С вами свяжутся по данному вопросу!

Я вздрогнула от его жесткого взгляда, холодного тона. Свяжутся… Чего и бойся. Я уже сожалела, что сболтнула. Глупая!!! Это не та ситуация, когда нужно было признаваться. Да и признаваться не хотелось, просто за Тему было обидно. Он заслуживает это чертово море! Надо было просто промолчать, а потом уволиться и уехать с ним на море. Потом найти другую работу. Но трезвый рассудок сразу мне напомнил про ипотеку, про текучие расходы, про школу. Эта работа мне давала денег больше, чем где-либо до этого.

Конец рабочего дня. Все уходящие сотрудники заглядывали в кабинет и прощались. Впереди были выходные, поэтому еще желали хороших выходных. Я кивала, говорила всем “Пока”, а сама нервно крутила ручку, не двигалась с места и ждала. Если Виктор был верен себе, то он обязательно зайдет, чтобы выяснить подробности. Я думала, он придет сразу же, как выпадет свободная минута, но минута превращалась в часы, положенные рабочие часы уже заканчивались, а его все еще не было.

- Меня ждешь? – вздрогнула от низкого голоса, чуть не вскочив со стула, еле удержала себя на месте. Виктор лениво опирался о дверной косяк, пиджак его был на распашку, галстук слегка распущен, в одной руке держал кожаный портфель, другая спрятана в кармане брюк.

- Да. Тебя. – Виктор усмехнулся на мой тихий голос, зашел в кабинет, закрыв за собою дверь, подошел к столу и сел на стул рядом, поставив портфель на пол. Откинувшись на стуле, закинул ногу на ногу и устремился на меня пронзительный серьезные взгляд, слегка строгий, но уже без гнева. Остыл. Подумал.

- Как так получилось? – он не кричал, спрашивал шепотом, положил руку на мой стол. Я залюбовалась его пальцами, едва дрожа от прошлых воспоминаний, что могли делать эти пальцы…

- Кира! Ты меня слышишь? – перед носом щелкнули, я часто заморгала, прогоняя видения обнаженных тел на белых простынях. – Как так получилось, что у меня есть девятилетний сын, а я ни сном, ни духом? – я смотрела в зеленые глаза и не могла выдавить из себя слов. Виктор тяжело вздохнул, устало потер переносицу.

- Когда я получил диплом, ты знала, что беременна?

- Нет.

- Ребенок записан на тебя или на мужа?

- С чего ты взял, что я замужем была? – наконец-то я отвисла и могла уже соображать. Виктор нахмурился, непонимающе на меня смотря.

- Но… с тобой был этот… – он опустил глаза, нервно барабаня длинными пальцами по столу. – Я видел тебя в ЗАГСе с каким-то парнем… перед отъездом.

- Витя, если я выходила с кем-то из ЗАГСа, это еще не означает, что я там была для подачи заявления.

- Мне сказали, что ты выходишь замуж.

- Кто тебе сказал?

- Неважно.

- Хорошо. Но ты после выпуска даже не звонил, не приходил ко мне.

- У меня были обстоятельства. Когда пришел в себя, ты уже замуж собралась.

- Обстоятельства – это смерть мамы? – осторожно спросила, заметила в зеленых глазах боль, которую годы не притупили. Он нехотя кивнул. – А потом твой отец женился на любовнице?

- Отлично тут работают информаторы, жаль не туда энергию свою направляют! – зло процедил сквозь зубы Виктор.

- Не сердись!

- Я просто поражаюсь людям, делать им больше нечего, как обсуждать чужую жизнь! – он с шумом встал со стула, подошел к окну, пряча руки в карманах брюк. – Я маме рассказал тогда, что хочу жениться… Она одобрила тебя. Мне по сути этого и хватило. Мне было начихать на мнение отца, на его желание женить меня на Эмилии, на ее наследство! Я хотел строить свою жизнь сам! Внезапно мама умерла. Просто не проснулась. Это был удар в солнечное сплетение. Я не понимал, почему так. Я глушил свое горе в водке. Я ходил к твоему дому, с тоской смотрел на твои окна, но не смел прийти. Ты же всегда запрещала подходить к тебе на людях. Не прошло и года после смерти матери, как он женился на Ритке. На этой шлюхе, которая за его спиной постоянно подкатывала ко мне, ее не смущало и наличие обручального кольца на пальце. Я все еще хотел вернуть тебя… возможно я был дураком, что не пришел сразу… возможно моя главная ошибка была в том, что я не торопился, словно верил, что успею. Когда сказал отцу, что женюсь по своему выбору, он пригрозил лишить наследства, поддержки, в конце заявил, что ты сегодня подаешь заявление и уже ждешь ребенка. Откуда он знал такие подробности, не в курсе, но именно тогда я тебя увидел. И все, понял, что моя жизнь потеряла всякий смысл. Что и жить с тобою в одном городе было выше меня. Уехал в Америку, женился на Эмилии, через полгода получил полный контроль над компанией ее отца, о которой мечтал мой папаша. И сделал все возможное, чтобы он и цента не получил от состояния жены. Я мстил ему за разбитую свою жизнь. Не спеша выкупал все акции родной компании, которая по праву принадлежала мне, но оформлял совершенно на другое имя, чтобы Царев не знал, кто фактический владелец. В жажде наказать отца, не интересовался особо Эмилией, раз по обещанию заходил в нашу спальню, но предпочитал спать в кабинете. Я ее не любил, не хотел, не грезил о ней. Но как-то получилась у нас Ирэн. Мы вроде согласились быть хотя бы друзьями, раз любовниками и мужем с женой у нас не особо получалось. Эмили утраивало то, что контролирую ее капитал, слежу за финансами и приумножаю благосостояние, меня устраивало, что меня не дергали. Потом авария, год на больничной койке, где я много думал. И думал постоянно о тебе. Я мог попросить своих поверенных узнать о тебе, узнать о твоей жизни, но не просил. Я боялся узнать, что ты счастлива без меня, что ты любишь и любима, а так в мыслях позволял себе думать, что ты так же думаешь обо мне, грезишь о нашей встрече. Когда сняли повязки с лица, понял, что в таком виде я тебе не нужен. Ведь ты помнила меня смазливым красавчиком, по которому весь университет вздыхал. Забота о дочери, о ее здоровье полностью перекрыли мысли о тебе. До определенного момента. Однажды проснулся и понял, что хочу увидеть тебя, хоть краешком глаза. Просто стоять неподалеку и дышать одним с тобою воздухом. Я вернулся в Россию. Тут Роман пожаловался, что ему нужен грамотный переводчик в отдел. Без задней мысли посоветовал тебя, даже не думая, как он будет искать. Нашел. А дальше ты знаешь… – он медленно повернулся ко мне лицом. Губы сжаты, глаза подозрительно блестели. Я вытерла ладонью глаза. Оказывается, слезы давно текли по лицу. Он любит… боже, я чувствовала это в каждом слове, в каждой нотке его голоса, пропитанной болью, тоской.