- Последний подъезд. Первый этаж. Квартира прямо. Ждём тебя там. - Лёха объяснил мне, где они будут, и направился к дыре в стене.

- Слава, иди с ними, я скоро приду. - Я обнял сына и повернулся к Кривому. - Юра, тащи майора.

- Не задерживайся, без тебя не уйдём. - Кривой хлопнул меня по плечу и двинулся вслед за остальными.

- Дед, а дед. Пошли. Подарок тебя заждался. - Позвал я нашего помощника в приоткрытую дверь.

То не заставил себя ждать. Тапки на босую ногу, растянутые в коленях хэбэшные трико, майка "алкоголичка". Под майкой старое, иссохшее от старости тело, почти полностью покрытое наколками, такими же старыми и практически неразличимыми. На лице маниакальная улыбка, обнажающая редкие желтые зубы. Лысая или гладковыбритая голова. Завершали этот облик огромные очки в роговой оправе с очень толстыми линзами. В руке, этот Чикатило, да, именно так бы и выглядел, если-бы дожил до таких годов "убийца из лесополосы", держал хороший охотничий нож.

- Спасибо братан, - обратился он ко мне и последовал за мной в квартиру напротив. - Чёткий подгон старику сделал.

- Если соседи тебя спалят, что ты нам помогал, что делать будешь? - спросил я этого "маньяка".

- Отбрешусь. Не переживай.

- Вот он. Связанный. Рот не открывай ему. Делай дела. А в подъезде буду.

Я вышел, оставив старика с его жертвой.

До конца, отведенного нам времени оставалось минут пять. Вышел дед, весь перепачканный кровью.

- Отвёл душу. Ох и отвёл.

- Рад за тебя. Иди оботрись, а то спалишься.

- Ща, успею. Ты послушай, что скажу. Меня Вася Фарт кличут. Много раз мне фартило. И вам сегодня подфартит, чуйка у меня на это. Чисто соскочите.

- Хотелось-бы надеяться. - грустно выдохнув, ответил я. Почему-то меня начала грызть совесть, за то, что отдал этому старому потрошителю майора.

- Что надумали? - услышал я выкрик снизу.

- Не согласны мы. Веди сюда полковника. - прокричал я в ответ.

- Ну как знаете! - и после небольшой паузы, атаман добавил. - Пиздец вам тогда.

- А нам по-любому пиздец. Или ты думаешь, мы поверили в сказки твои? А, казачок?

В ответ мне никто не отвечал. Лишь были слышны шаги. Десятки ног, не спеша, поднимались вверх по ступеням.

"Пора" - подумал я и зашёл в квартиру с "секретом". Притворил за собой дверь, с выбитыми замками, привалил её изнутри каким-то хламом, в два широких шага преодолел огромную кровавую лужу и побежал к пролому.

Взобравшись по лестнице, оказался в темном чреве чердака. Напрягая зрение, стараясь разглядеть ориентиры, побрёл сквозь мрак. Через десяток шагов тьма превратилась в серость, и начали вырисовываться контуры. "Я блять, чё, в темноте теперь видеть могу!" - подумал я и ускорил шаг.

Быстро дойдя до дальнего люка, опустился на одно колено, заглянул вниз. Никого. Спустился. За соседней дверью кто-то стоит. Не понимаю, как я тогда это понял: может, услышал шорохи из-за двери, а может, почуял, своими новыми, обострившимися в темноте чувствами.

"Стоит и пусть стоит" - промелькнула мысль. Постоял ещё несколько мгновений и, стараясь не шуметь, начал спускаться по ступеням.

На первом этаже меня ждали. Кривой стоял в дверном проёме и оглядывался, поочередно смотря то вверх, то вниз, в сторону входной двери в подъезд.

- Быстро ты. Как там? - спросил он у меня, кивнув головой в сторону места нашей недавней дислокации.

- На штурм пошли, сейчас наверно уже дыру нашли, бежать надо. - ответил я ему, входя в квартиру. - Бежим, хули расселись!

Ругался я так, ради приличия, знал же, что сидели они не просто так - меня ждали.

Острый первый выпрыгнул из окна, присел, осмотрелся и дал нам сигнал следовать за ним.

- У кого звякнет оружие - четвертую! - бросил я угрозу жестокой расправы.

Помогли Баламуту спуститься, затем по очереди выпрыгнули сами и, глядя во всё стороны шестью парами глаз, пошли прочь от этого проклятого места.

Отойдя метров пятьдесят, перешли на медленный бег. Я и Буран, как самые крупные, стали опорой Баламуту.

Прошло около четверти часа нашего бегства. Погони за нами не так и было. Решили перейти на быстрый шаг. Прошли ещё какое-то расстояние и сделали привал.

- Как нога? - поинтересовался у Баламута Кривой.

- Тебе, прям, дело есть? Если сдохну - ты и рад будешь, а тут о ноге позаботился. - огрызнулся тот.

- Сдался ты мне, тормозишь нас, вот и интересуюсь. - ответил ему Кривой любезностью.

- Успокойтесь. Кривой, Баламут, вы заебали ругаться, - встрял я в их словесную перепалку. - Нашли, блять время.

- Поссать надо. – неожиданно для всех, выдал Слава. - На ногу ему. Легче будет.

Даже в темноте, при слабом свете луны, я увидел, как Кривой начинает закатываться от смеха. Остальные тоже начали смеяться, не так дико, как Юрка, но сдержаться не смог никто.

- Слышь, Баламут, а пацан истину глаголет, обоссать тебя надо. - и снова дико заржал.

- Ну вас, нахуй. - обиделся Баламут. Демонстративно поднялся и поковылял в сторону дома.

- Отдыхать и смеяться - это конечно хорошо, но пора идти. А то отстанем от хромого, заблудимся и потеряемся. - просмеявшись сказал Юрка.

- Ага, и с голода сдохнем, да Юра? - подъебал я его.

- Не начинай, а? - попросил он меня и тут же раздалось голодное урчание его желудка.

Не очень нам хотелось встречи с Тормундом, поэтому пришлось сделать небольшой крюк, обошли "привокзальный" через промзону, вышли к железнодорожным путям, поднялись по высокой насыпи из крупного щебня, миновали те самые пути и уже "с нашей" стороны железки двинули вдоль неё, в сторону дома.

- Как там наш подсказчик, остался доволен майором? - спросил меня Кривой, когда мы уже шли хорошо знакомой нам дорогой, ведущей к нашему дому.

- Ещё как доволен. По-моему он даже кончил от этого или присунул ему там втихушку.

- До того как убил или после? - пошутил Юрка.

- А есть разница? - так же отшутится я. - Серьёзно, ты же не видел его, только из-за двери разговаривали, а я хорошо его рассмотрел. Маньяк типичный. Чикатило помнишь? Ну вот, это он был, только старый. Так что твои шутки, про «до» или «после», могут быть и не шутками.

- Почему всё так? - неожиданно спросил Кривой. - Почему люди изменились?

- О чём ты? Поясни. - не совсем поняв вопрос, спросил я

- Ты же знаешь, за что я сидел последний раз.

- Конечно. Ты всё правильно сделал. Я бы на твоём месте...

- Да не о том я, - перебил он меня. - Тогда я чувствовал, когда от шока отошёл, мне стало не по себе. Мне жалко стало этих наркош. Они семью мою убили: жену, дочь, а мне их жалко. Патруль тот. И опять же переживал. Недолго, но переживал. А тут? Пошли мы прогуляться, оставили за собой гору трупов и нихуя, нет, не так. И НИХУЯ!!!

- Хорошее определение. Лёха, ты сегодня мужиков убивал? - обратился я к Острому.

- Ты же знаешь, что да, сам же всё видел.

- Жалко кого-нибудь? - продолжал я задавать ему, непонятные для него вопросы.

- Стрелы жалко. Клевец мне поцарапали, его жалко, а больше никого не жалко. А к чему ты это?

- Потом Лёха. Позже объясню.

- Вот видишь, похуй ему на убитых, стрелы жалко. - продолжил Кривой. - А тебе Кузнец жалко кого-нибудь?

- Как ни странно, но нет. Хотя, было угрызение, что майора этому маньяку отдал. Думал надо самому и быстро, но это же не то, да?

- Не то, согласен. А Тормунд этот, сука рыжая. Как этот овцеёб, так быстро бригаду себе сколотил, за неделю всего, а сейчас у него рабыни уже есть. Людоеды эти. Откуда они взялись? Или ты думаешь, что они втихаря, по воскресеньям, собирались тихонько, ловили какого-нибудь прохожего и за городом пикники устраивали? Хуй то там! Сын твой...

- А он-то при чём тут? - прервал я его, не понимая, как в этот ряд монстров, он втиснет Пяточка.

- Ему двенадцать! Всего двенадцать, Кузнец, ВСЕГО! А он сегодня двоих убил и ему похуй, да и тебе тоже. Знаешь как он того, в библиотеке, убил? Он ему голову одним ударом снёс. Говорит " Кривой, а правда, что можно как в кино, одним ударом голову отрубить?", а я ему "А ты проверь!" Он и проверил. Держать, правда, пришлось подопытного.