Далее в течение некоторого времени Уилбер писал совершенно о других проблемах, не упоминая о видениях или мистической «звезде», которым он ранее уделял так много внимания. Думаю, мой бедный кузен стал жертвой галлюцинаций, что и не мудрено, если учесть, с каким пристальным интересом он занимался изучением книг, стоящих на его полках в кабинете. Иначе как можно было объяснить его попытки придать реальность фантастическим «видениям», нашедшим отражение в прочитанных мной рукописях?

Записи перемежались с вырезками из газет, в которых говорилось о различных необъяснимых явлениях, — это странные происшествия, появление в небе неизвестных объектов, таинственные исчезновения, то есть все, так или иначе связанное с древними культами и тому подобным. Мне было больно думать, что Уилбер совершенно серьезно относился ко всем этим символам веры примитивных культур и религий, верил, что и в наши дни существуют дьявольские силы, их почитатели и последователи. Именно существование всего этого он и пытался доказать. Казалось, что он впитал в себя все, написанное в старых книгах, которых у него было такое великое множество, и, приняв их за правдивые истории, литературно оформленные авторами, пытался подтвердить это поисками доказательств, взятых в сегодняшнем времени. Честно говоря, было много удивительных совпадений между тем, что происходило в далекие времена, и тем, что удалось обнаружить кузену, но вряд ли это можно было считать доказательствами.

Всю литературу, в которой рассказывалось о существовании таинственных сил, я передал в библиотеку Мискатонского университета, где было решено создать Коллекцию книг Эйкели. К сожалению, я не сделал ни одной копии. Впрочем, эти манускрипты не смогли помочь мне понять до конца, чем же так увлекался в своей жизни Уилбер Эйкели.

Я, наверное, так ничего и не узнал бы о «звезде», если бы она случайно не попалась мне на глаза. Кузен все время упоминал о «построении», «разрушении», «создании» и «уничтожении» звезды, необходимого атрибута его иллюзий, но эти упоминания ничего мне не говорили. Однажды я заметил на полу слабые линии, которые при ближайшем рассмотрении слились в очертания пятиконечной звезды. Раньше я не замечал этого рисунка, потому что пол был закрыт большим ковром. Но когда я упаковывал книги и рукописи кузена, предназначенные для отправки в библиотеку Мискатонского университета, то мне, естественно, пришлось на время скатать ковер.

Но даже тогда я не сразу понял, что эти линии имеют прямое отношение к звезде. Упаковав книги и рукописи, я оттащил ковер подальше с середины комнаты — и глазам моим предстал замысловатый полустертый рисунок на полу. Звезда была украшена различными орнаментами. Теперь я понял назначение коробки с мелками, которой я никак не мог найти объяснение, обнаружив ее в кабинете кузена. Я взял мел и принялся тщательно восстанавливать рисунок звезды, а также все знаки, обнаруженные в ней. Было совершенно очевидно, что это какие-то кабалистические знаки, а создатель звезды должен находиться внутри нее.

Восстановив звезду по имеющимся линиям, я уселся посередине и стал ждать. При этом мне не давали покоя те моменты в записях кузена, где он говорил о необходимости уничтожения звезды каждый раз, когда приближается опасность. Так как я в точности повторил кабалистический ритуал, то понимал — в критическом случае я должен буду также уничтожить звезду. Однако ничего не происходило, и только через несколько минут я вспомнил, что существуют еще и «слова». Я встал, нашел записи с заклинанием, вернулся обратно, сел в середине звезды и могильным голосом прочел заклинание.

Немедленно вслед за этим произошли неожиданные события. Я сидел лицом к матовому стеклу круглого окна в кабинете кузена и поэтому видел все довольно отчетливо. Стекло вдруг стало прозрачным, и я, к своему великому изумлению, увидел залитый солнцем пейзаж, хотя на самом деле за окном было темно, поскольку часы показывали пять минут девятого и был вечер летнего дня в штате Массачусетс. Однако я видел ландшафт, который невозможно было бы найти ни в одном из уголков Новой Англии, — безводная земля, песчаные скалы, своеобразная растительность пустыни, очень скудная, пещеры, а далеко на горизонте покрытые снегом вершины гор, тот же пейзаж, который несколько раз встречался в записях кузена.

Я, как завороженный, смотрел на этот пейзаж, мозг мой был парализован. А тем временем мир за окном постепенно наполнялся живыми существами, одна картина сменялась другой: вот ползет, извиваясь, гремучая змея, в небе парит, выслеживая добычу, зоркий ястреб, я даже отчетливо видел, как солнечные лучи отражаются от его груди, — я обнаружил ящерицу-ядозуба, тушканчика. Все это напоминало мне хорошо знакомую юго-западную часть Америки. Тогда что это за место? Аризон? Нью-Мехико?

Меж тем события стремительно разворачивались дальше. Ящерица-ядозуб исчезла из вида, ястреб спикировал вниз и поднялся, держа в когтях змею, к тушканчику присоединился еще один. А солнце спускалось все ниже, делая землю в лучах заката удивительно красивой. Затем из дальней пещеры стали вылетать летучие мыши. Они появлялись из темных пещерных недр тысячами, бесконечным потоком, и мне казалось, я слышу, как они пищат. Я не могу сказать, как долго продолжался их полет в наступающих сумерках. Однако следом за ними появилось существо, отдаленно напоминающее человека. У него была очень грубая кожа, как будто песок пустыни тонким слоем отложился на поверхности его тела. Казалось, существо истощено до предела, поскольку я мог видеть, как ребра выпирают из кожи, но что было особенно отвратительно, так это выражение его физиономии, оно напоминало морду австралийского медведя — коала, с огромными глазами и ушами. В этот момент я вспомнил, как кузен называл эти существа, потому что вслед за первым показались и другие, некоторые были явно женского пола. Жители пустыни!

Они вылезали из пещеры, щуря свои огромные глаза, но вдруг пришли в большое волнение, стали разбегаться в разные стороны и прятаться за растущие поблизости кусты. Источник их страха — пока еще невидимое чудовище — стало появляться из пещеры. Сначала показалось щупальце, затем возникло еще одно, а потом зашевелилось около дюжины щупалец. Вскоре стали видны очертания жуткой головы. А когда чудовище выползло на свет, то я вскрикнул в ужасе, поскольку это было жуткой пародией на человеческое лицо. Голова без шеи была посажена на тело, которое представляло собой какую-то желеподобную массу, доходящую до глаз, а щупальца росли из того места, которое являлось нижней челюстью.

Чудовище явно почувствовало мое присутствие. Не спуская с меня глаз, оно начало быстро передвигаться к окну на фоне темнеющего пейзажа. Вначале я просто не осознавал надвигающейся опасности. Я сидел и наблюдал с огромным вниманием за всем, что происходит, но когда чудовище пересекло все пространство, а его щупальца достигли слухового окна и стали проникать через него в комнату, я просто окаменел от страха.

Через окно! Это что, тоже игра воображения?

Помню, как опомнился от ледяного ужаса, сковавшего меня, как стащил с ноги башмак и изо всех сил запустил им в стекло. В тот же миг я вспомнил, что писал кузен об уничтожении звезды в случае опасности, поэтому наклонился и полностью стер часть рисунка. Я успел услышать звук разбившегося стекла, а потом потерял сознание.

Теперь я знал то, что было известно моему кузену!

Если бы я не ждал так долго, то никогда бы не смог узнать то, что узнал, и продолжал бы верить в галлюцинации. Но теперь я знал, что стекло в кабинете кузена было дверью в другие измерения, в иные миры и пространства, которые были открыты благодаря Уилберу Эйкели. Это был ключ к тайным местам на Земле и в космосе, где обитали последователи древних богов и сами древние боги! Всегда живые и ждущие своего часа, чтобы опять вернуться на Землю. Стекло из Ленга, а может быть и Гиад, поскольку я никогда не узнаю, где кузен раздобыл его, было способно вращаться в раме и не подчинялось никаким земным законам, за исключением того, что его направление изменялось в зависимости от вращения Земли вокруг своей оси. И если бы я не разбил его, то из-за своего неумеренного любопытства и невежества в этой области, мог бы навлечь страшные беды на человечество, выпустив на волю этих чудовищ.