— Они, кажется, так и не поняли, почему все разом развернулись и стройными рядами отправились восвояси, — хохотнул Драко, открывая перед ним дверь, — так или иначе, приходится с ними встречаться.

— Наконец, ты достиг той планки популярности, о которой всегда мечтал, да, Малфой? — с дружеской подначкой спросил Поттер, и слизеринец улыбнулся открыто и ослепительно.

— Входи.

Дом Драко был огромным, роскошным и таким же идеально вылизанным, как и парк. Под ногами чуть поскрипывал благородного медового цвета паркет, стены имели приятный зеленоватый оттенок, напоминающий светлый малахит. Прихожая выходила на огромную белоснежную мраморную лестницу, которая вела на второй этаж, а за ней виднелись несколько дверей. Два коридора уходили вправо и влево от парадной двери.

— Сколько здесь комнат? — спросил Гарри, задрав голову и рассматривая искусную мозаику на потолке.

— Тридцать шесть.

— Зачем тебе одному столько? — изумился Гарри.

Малфой беззаботно пожал плечами.

— Ну… я планирую когда-нибудь обзавестись большой семьей.

Гарри, наклонив голову к плечу, иронично приподнял брови

— Скорее уж, гаремом.

Драко коротко рассмеялся, ясно и звонко, абсолютно искренне, подошел к нему вплотную и проворковал:

— Может и так, но место первой «жены» всегда твоё…

Он шутливо дотронулся до кончика носа Поттера пальцем и взбежал по широкой мраморной лестнице.

— Пойдем. Расскажешь мне, что у тебя стряслось.

Приятно удивленный таким приемом Гарри покачал головой. Его плохое настроение стремительно улетучивалось. Малфой будто весь состоял из солнечных лучей, находился в постоянном движении. Он был как ребенок — жизнерадостным и улыбчивым, словно пьяным от собственной свободы, от своей жизни и наслаждался каждым мгновением.

Малфой пригласил его в большую гостиную. Огромный камин был оформлен причудливой позолоченной лепниной, перед ним стояли два кресла, обитые зеленым шелком, а между ними — стеклянный журнальный столик. Между креслами ближе к камину на полу лежала пушистая шкура огромного медведя.

Ещё в гостиной находилась широкая кушетка с небрежно накинутым пушистым покрывалом цвета пыльной розы и исполинский книжный шкаф из чёрного дерева, занимающий всю дальнюю стену и подпирающий потолок. Стрельчатые высокие окна были оформлены тяжёлыми портьерами малахитового цвета и сложным переплетением тканей, образующих пышный ламбрекен.

— Садись. — Драко протянул ему бокал.

Для виски было рановато, но Поттер решил, что ему плевать. Он пришел сюда, сам не зная почему, и теперь ему хотелось надраться с Малфоем больше всего на свете.

Гарри одним глотком осушил бокал. Малфой приподнял брови и наполнил его снова.

— Так, Поттер, выкладывай.

Не то чтобы Гарри расписывал Драко в письмах все подробности своей жизни, но как-то сразу так повелось, что слизеринец прекрасно читал между строк. Поттер мог рассказать Малфою то, что не рассказывал Рону и Гермионе. В отличие от друзей, его он не жалел, не сглаживал острые углы, не переживал, что он о нем подумает, и говорил прямо о том, что происходило в его жизни. Поттер мог витиевато выругаться в письме и получить такой же абсурдно матный ответ.

Малфой отвечал ему всегда. Даже прислал подарок на рождество — набор для садо-мазо, который Гарри, как только увидел, сразу спрятал подальше. Не дай Бог Северус найдет! Но шутку он оценил: перед самым рождеством он писал слизеринцу, что Снейп его достал, и он хочет его побить.

Не было ни намека на то, что Драко испытывает к нему какие-то чувства. Поттер не знал, встречается ли с кем-то Малфой, как складывается его личная жизнь, но ему было приятно думать, что существует кто-то любящий его безответно. Словно такая любовь разворачивала над ним своеобразный зонт от жизненных неудач. Гарри не знал, сохранилось ли чувство Драко к нему, или давно исчезло, но ему нравилось думать, что любовь Малфоя скрашивает печаль от его настоящих отношений со Снейпом.

— Собственно, нечего выкладывать, — уныло сообщил Поттер, медленно вращая бокал в ладонях, — сдал сессию, скоро пересдача по Трансфигурации, а больше в жизни ничего не происходит.

Малфой уселся напротив, закинул ногу на ногу и внимательно посмотрел на своего гостя. Его жизнерадостное выражение лица сменилось на задумчивое.

— Снейп? — спросил он после недолгой паузы.

Гарри обреченно кивнул.

— Снейп.

Драко взмахом руки зажег слабое пламя в камине. Хоть и началось лето, но в доме было все еще довольно прохладно после холодной затяжной весны.

Гарри скользнул взглядом по фигуре хозяина дома. На Малфое была легкая черная шелковая рубашка, свободно охватывающая его тело, и очень дорогие на вид черные брюки. Волосы он забрал назад, они порядочно отрасли от той длины, которую Гарри помнил, и теперь спускались золотыми прядями ниже плеч. Бокал в руках он держал небрежно и расслабленно.

— Не понимаю, Поттер, как ты вообще с ним живешь? — мягко спросил Малфой, — он ведь настоящий социопат. Нет, я безмерно уважаю Северуса, но ты и он?.. Как такое могло случиться?

Гарри улыбнулся и отвел взгляд от Малфоя на разгорающееся пламя в камине.

— Случилось то что и случилось, что теперь об этом…

Внезапно Гарри стало больно в груди. Он одним махом вспомнил все, что осталось в старом доме, среди поля, вереска и яблонь. Все слова и поступки, нежные признания и страстные ночи, все то внимание, которое Северус дарил ему в избытке. Пусть было тяжело временами, и они и там ссорились, но не было этого безразличия, давящего чувства вины непонятно за что!

Малфой наблюдал за ним внимательно некоторое время, отмечая болезненную гримасу на лице Гарри, его померкший взгляд в никуда, его опущенные плечи, а потом проговорил:

— Нет, виски дело не ограничится. Микки!

Посреди гостиной, заставив Гарри вздрогнуть и резко вынырнуть из своих воспоминаний, материализовался домашний эльф в фиолетовом одеянии, напоминающем греческую тогу, с перекинутым через руку белым полотенцем.

— Мастер Малфой звал, сэр? — учтиво поклонился он, и Драко улыбнулся.

— Да. Будь добр, обед на двоих сюда, в гостиную, и бутылку того великолепного скотча, который подарила мама. Пожалуйста.

— Мигом сделаем, хозяин, — эльф еще раз поклонился, потом повернулся к Гарри — мистер Гарри Поттер, какая честь, — он отвесил поклон еще и ему и с хлопком растворился в воздухе.

— Так и знал, что у тебя армия домашних эльфов, — проговорил гриффиндорец, приятно пораженный тем, что Малфой так вежливо общается с подчинёнными, — как ты их прячешь от глаз магглов?

— Они почти не выходят из дома. За садом следят садовники — волшебники, — пояснил Драко, чуть улыбаясь, — ты не представляешь, Поттер, сколько всяких заклинаний существует для подстригания кустов! Это целая наука!

Гарри утопал в излучаемом Драко оптимизме. Он, как изголодавшийся зверь, не мог насытиться теплом и солнцем его слов. Поттер готов был слушать про что угодно, будь то искусство изготовления фигур из кустов, или устройство спортивных машин — ему было все равно. Он хотел отогреться возле Малфоя, как у огня, ведь до этого момента он и не подозревал, насколько замерз.

За вторым бокалом янтарного благородного напитка последовал третий, и Гарри охмелел. После необычайно вкусного обеда из четырех блюд Малфой повел его на экскурсию по дому.

— Твой особняк похож на музей, — восхищался Поттер.

За каждой дверью скрывалась очередная великолепная комната, оформленная в разных стилях маггловской архитектуры. Вот пышное и вычурно-роскошное убранство Барокко, а вот легкомысленные завитушки Рококо. В одной из комнат Гарри встретил классические полуколонны с различными видами капителей, а в следующей — расписные стены в стиле Модерн: цветы, нежные женские фигуры в струящихся одеждах и застывшие в томном движении.

Была у Малфоя и картинная галерея.

— Это что, Рембрандт? Оригинал?!

— Что ты так удивляешься, Поттер? — смеялся Малфой, — я ж миллионер, забыл?