Всеволод же вел себя по-другому, и если и отрезал жирный кусок, то от не менее жирного пирога. Наркодилеров или мошенников на крови вовсе пытался уничтожить, но, поскольку свое рыло было в пуху, вынужден был помалкивать о темных делишках коллеги.

– Вот и герр майор явился, – Конкин небрежно махнул тонкой изящной кистью, показывая на свободный стул, и продолжил допрос: – Значит, по голове вас не били и прочих неудобств не чинили?

– Ну да, – растерянный Семен взглянул на усевшегося на стул Курехина, тот отрицательно помотал головой. Говори уж, раз вляпался, а как да что, потом разберемся.

– И как сюда попали, тоже не помните?

– Смутно, – Давыдов наморщил лоб, силясь вспомнить события прошлых часов. – Помню кристалл, потом вроде такси вызывали, а дальше пустота. Очнулся уже тут, в подвале. Всеволод опять же рядом на кушетке лежит. Аппаратура эта странная, как из фильмов ужасов. Тут что, какой-то серийный маньяк?

– Разберемся.

Поняв, что денег с бедолаги срубить не получится, капитан закрыл папку и, убрав ручку в карман, ринулся к выходу.

– А как же я? – опешил аналитик. Такого внезапного отступления он от родной полиции никак не ожидал.

– А что вы? – Конкин задержался в двери и с удивлением уставился на Семена. – Физического ущерба вам не нанесли. Ценности, как то: наличность в сумме трех с половиной тысяч рублей, ключи от квартиры, паспорт и электронные часы «Касио» – остались при вас. Следовательно, и финансовый ущерб отсутствует. Не вижу ничего такого, на основании чего можно было бы заводить дело. Да и потом, не очень понятно, что вы с майором Курехиным тут делали. Ваше нахождение в этом помещении правомерно?

Всеволод догнал капитана уже на улице и, схватив за рукав, потянул к себе:

– Не спеши, Конкин, дело есть.

– Я лично вас не понимаю! – попытался вырваться скользкий тип, но цепкие пальцы Всеволода еще прочнее вцепились в дорогой материал итальянского пиджака оперуполномоченного.

– Не дури, сказал. Что это за брехня про отсутствие материалов для возбуждения дела? Налицо нападение на сотрудника органов и похищение табельного оружия. Этого тебе мало?

– Видишь ли, Всеволод, – вдруг перешел на вкрадчивый тон капитан, – я, конечно, люблю рыбку в мутной воде, но то, во что вляпался ты, никакому описанию не поддается. Твои же парни «Новый рубеж» вели, верно?

– Верно, – напрягся от такой информированности коллеги бравый майор. Данные эти не то чтобы были закрыты, но и разузнать о них просто так было нельзя.

– Ну вот. Одна из кавказских диаспор очень просила за это заведение, а в частности его владельца, господина Арика Вахтанговича Ханкишиева, больше не тревожить. Он ведь уважаемый бизнесмен и честный налогоплательщик. А то, что ты полез в его контору, а сторожа с перепугу залепили тебе по репе, так это ничего страшного. Будешь впредь представляться и удостоверение показывать. Камеры наружного наблюдения очень хорошо показали, как ты в нарушение всех протоколов парню на входе табельным стволом в нос тыкал.

– Конкин, погоди, ты что несешь? – вконец растерялся майор. – Тут же бред какой-то творится. Попахивает если не промышленным шпионажем, то психотропными испытаниями на гражданских, а ты мне косвенные улики подсовываешь.

– Всеволод, не дергайся, – Конкин вытащил из кармана пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, выпустил в воздух струйку ментолового дыма. – Это не наша с тобой забота. По твоим вещдокам пришла четкая инструкция: отправить в Москву, а дело закрыть. Я тут крайний, но и до нашего отдела докатилось. То, что у тебя ствол пропал, так это и вовсе не ко мне. Личная безопасность этим займется в ближайшее время, а если будешь чинить следствию препятствия, то и с большим рвением, чем хотели бы заинтересованные лица.

– Вот, значит, как, – скривился Всеволод. – А что со сторожами теми, что я так нагло и с превышением стращал табельным?

– Отпустили, – оскалился капитан. – Что невиновного человека мурыжить? Я вот что тебе скажу, наплюй и разотри, да и с Давыдовым больше дела не имей. Наркоман он или еще что похуже, вот память и отшибает.

Рядом пискнул сигналкой новенький «фольксваген», на этот раз не служебный, а личного пользования. Бросив окурок на асфальт, Конкин скрылся в просторном салоне своего авто.

Ситуация складывалась неблагоприятная. Потеря табельного оружия грозила серьезным строгачом или чем похуже. Даже былые заслуги перед страной и медаль за храбрость, что случилось заслужить в Гудермесе, прихватив с собой на память немного свинца, и то могла не спасти. Уголовка, чистой воды уголовка, и никакого выговора с занесением. Опять же, служебный автомобиль из конфиската. Майора перекосило, когда он увидел побитый бок машины.

– Вот и допрыгался, – усмехнулся он про себя. – Ну было же нормальное место. Имел дело с интеллектуалами в очках. Такие не то что оружие, пончик разломить маму просили.

– Всеволод!

Майор обернулся и увидел стоящего в стороне Давыдова.

– Что, Семен?

– Извини.

– Да ладно, – в голосе майора засквозила печаль.

– Но ты же пострадал из-за меня, – в словах аналитика слышалась нотка смущения. – Может, тебе пивом проставиться?

– Нашел время, – Всеволод осторожно потрогал повязку на голове и, почувствовав новый приступ тошноты, привалился к поцарапанному боку машины. – До дома бы добраться, а потом до отдела. Писанины гора еще, а голова раскалывается.

– На вот, кстати, – Семен вытащил из-за пазухи пистолет и протянул его обалдевшему оперативнику. – У того хмыря, что тут был, он из кармана вывалился, а я подобрал.

– Ай да Сема, ай да молодец! – Выхватив оружие из рук Давыдова, Всеволод с облегчением прочитал свой серийный номер и быстро спрятал оружие в кобуру. – А я уж думал, кранты мне пришли. Кстати, о крантах. Что там ты Конкину про оборудование в подвале говорил?

– А ты не помнишь? – удивился Давыдов. – Будто в страшном сне. Проводки какие-то на голову, капельница в руку. Вон до сих пор отметина, – закатав рукав, Семен показал след от катетера.

Что-то нехорошее екнуло внутри. Последовав примеру собеседника, майор с неудовольствием обнаружил у себя на руке такое же повреждение, или, проще говоря, след укола и синяк. Капельницу ставил явно не профессионал, или делали это в спешке.

Ситуация из странной стремительно превращалась в парадоксальную. Если раньше провалами в памяти страдали только потерпевшие, то теперь они поразили сотрудника МВД и несостоявшегося потеряшку. Временные отрезки, выпавшие из памяти, правда, были разные, но в целом картинка складывалась.

– Или нас потравили, или еще какая дрянь. – Курехин достал из кармана пачку папирос и щелкнул зажигалкой. – Где этот подвал?

– Внизу, – захлопал глазами Семен.

– Оборудования много?

– Да больше, чем в нашей серверной. Дорогущее все, по брендам видно. Одних цисок[4] на несколько лямов. Вон посмотри, «Двадцать девять – шестьдесят» стоят. Они в розницу от двух тысяч баксов идут.

– А ну пошли поглядим, – и, подхватив Давыдова под локоть, майор поволок его назад в контору. К этому времени наряд и следователи уже разъезжались. Не стояла у подъезда и «скорая», и только внутри, присев на тумбочку, скучал одинокий сержант. Увидев вновь появившегося Курехина, он удивленно выгнул бровь, но препятствовать не посмел, а тот, подталкивая перед собой Семена, бодро затопал в таинственную серверную.

Подвал оказался самым обычным. Пахло плесенью и чем-то еще. Правая часть помещения осталась обычным темным сырым подвалом, обиталищем дворовых кошек и инфекций, а левая была перегорожена стальными листами, и туда, в толстой железной гофре, тянулся жгут проводов. Гофра одним концом уходила в помещение за железом, а другим, по традиции, скользила куда-то в городскую канализацию, где сам черт ногу сломит, прежде чем разберется, кто за какой кабель отвечает и что будет, если его перерезать.

– Железная дверь, замок мудрый. Усиленная, – майор подошел и подергал ручку. – Заперто, кстати.