-Вы хотели сказать, что царя свергнут, а семью расстреляют? – Изольда опустила глаза, боясь взглянуть на собеседницу. Вдруг она сказала что-то не то, - я видела смерть императора и его семьи. Ещё я видела реки крови, пролитой невинными людьми. Вы об этом хотели мне сказать?

Клавдия вначале не поверила в услышанное. Интересно, зачем пришла княгиня, если ей известны события будущего.

Увидев, что её собеседница задумалась, Изольда поднялась и сказала, что, пожалуй, пойдёт и просит прощения за всё сказанное. Клавдия остановила её и попросила присесть, объяснив задумчивость невероятностью услышанного. По всей видимости, Изольда не могла справиться с тем, что ей решила преподнести ей судьба. Возможно, она являлась не раскрытым экстрасенсом и боялась проснувшегося дара. Поэтому и решила, как она думала, обратиться к профессионалу в лице Клавдии.

-Давайте завершим наш разговор, - предложила Клавдия, - и я вам расскажу, что известно мне.

Княгиня нехотя вернулась на своё место.

-Я вас слушаю, - холодно произнесла она.

-Я вам поверила, - увидев недоверие в глазах собеседницы, поспешила успокоить её Клавдия, - знаете ли, сама видела нечто подобное и могу сказать, что всё то, о чём вы рассказали, правда. Да, императора свергнут и расстреляют вместе с детьми и женой. Вы с супругом должны погибнуть в восемнадцатом году, если не покинете Россию раньше. Ваш сын, кажется, на данный момент болен и вы пока не сможете забрать его с собой. Врачи сказали, что ему необходимо отправиться в калмыцкие степи и оставаться там, по крайней мере, года три. Тогда он поправится.

Изольда Трубецкая выглядела потрясённой.

-Но как, как вы всё это узнали? Мы никому, даже самым близким родственникам не говорили о болезни сына. Нам сказали, если мы не отвезём его к калмыкам, то он умрёт. Необходимо продолжительное лечение, кумыс и тот воздух, которым наполнены степи. Мы решили послать Бориса туда вместе с няней. Сами пока останемся в Санкт Петербурге. Будем ждать возвращения сына. До восемнадцатого года ещё далеко. Должны успеть.

-Хочу вас огорчить. У вас почти не осталось времени. Как вы и упомянули, скоро начнётся война. Границы Российского государства закроют, и тогда вы навсегда останетесь здесь, погубив себя и своего сына.

-Что же нам делать?

-Лучше всего оставить кое-какие средства вашей няне и отправить её и вашего сына в степи. Самим же следует уехать прямо сейчас, распродав имущество. Да, купите для сына квартиру где-нибудь ближе к окраине в рабочем районе и постарайтесь сделать так, чтобы он забыл вас.

Изольда достала кружевной платок и вытерла набежавшие слёзы.

-Но как же так? Забыть сына, заставить его забыть родителей. Я не могу.

-Если вы не сделаете этого, то обречёте своего сына на мучительную смерть. Поверьте, в том мире, где ему придётся жить, не будут жаловать таких людей, как вы. От них постараются избавиться. Да, вы правы, - увидев ужас в глазах Изольды, Клавдия продолжила, - их будут убивать, как убьют вас и вашего супруга, а через четырнадцать лет и вашего сына. Выбор за вами.

-Спасибо за откровенность, - княгиня поднялась, горничная помогла надеть той шубу, - сколько я вам должна? - женщина раскрыла сумочку и достала пачку купюр крупного достоинства.

-Уберите. Вы мне ничего не должны. Примите мой совет, избавьтесь от бумажных денег, переведите активы в зарубежные банки и уезжайте сами. Уверяю, если вы сделаете всё, как я сказала, то ваш сын останется жив. Возможно, когда-нибудь вам и удастся встретиться.

-Прощайте, - прошептала Изольда и, понурив голову, покинула особняк.

Клавдия устало откинулась на спинку кресла. Разговор ей дался нелегко. Она только что предопределила судьбу Бориса, а, может быть, кто-то другой всё расписал на годы вперёд, выбрав Клавдию проводником своих идей, но, так или иначе, дело было сделано. За окном раздался звук отъехавшего автомобиля. Всё, княгиня отбыла домой и можно не беспокоиться, что Борису приспичит поговорить со своей матерью.

Следующий день выдался суматошным. Клавдия с Николаем отбыли в Калугу. Их пришли провожать Борис и Александра. Прощаясь, Борис попросил Клавдию уделить ему пару минут.

-Спасибо, - сказал он, поцеловав женщине руку.

-За что? – удивилась та.

-Вы спасли моих родителей. Теперь я спокоен за них.

-Но ты никогда не увидишь, ни мать, ни отца.

-Это ерунда по сравнению с тем, что я буду знать, они в безопасности. Всё равно в детстве няньку я называл мамой и очень горевал, когда она умерла. Другой судьбы у меня нет. Ещё раз спасибо.

Раздался протяжный гудок. Подошёл Николай.

-Нам пора. Прощай, Борис. Может, когда и свидимся. Знай, я всегда буду рад

тебе, - и, подхватив Клавдию под руку, увлёк в вагон.

Вскоре состав тронулся. Александра в последний раз увидела лицо тётушки и, как она поняла, её будущего мужа.

Борис подошёл к девушке и напомнил ей, что они не выполнили некогда данного обещания. Александра уже забыла о свёртке с деньгами, переданном Никандром для сестры и матери. Заявление Бориса заставило её также вспомнить об обещании данном Елене Петровне. Впрочем, она сходит к ней позже. Порывшись в сумочке, Александра достала листок с адресом родственников Никандра.

-Вот, кажется, и адрес. Держи. Здесь неподалёку.

-Поедем или пойдём? - поинтересовался он у девушки.

-Думаю, тебе будет интереснее пройтись, чтобы посмотреть, как живут и чем дышат люди.

Родственники юноши жили рядом с центром в районе, который облюбовали, вернее сказать, могли позволить себе проживать в нём чиновники, служащие, инженеры, преподаватели гимназий, отставные военные и все те, чей доход был, как говорится, средним. Их жилищем оказался семиэтажный добротный дом, не отличавшийся архитектурными излишествами. Правда при входе красовались две статуи, изображавшие рыцарей в доспехах и с мечами, на которые они опирались. Открыв дверь, вошли в парадный холл, где за конторкой восседал упитанный консьерж.

-Вы к кому? – поинтересовался он, едва посетители переступили порог.

Александра назвала фамилию.

-Это вам на пятый’c. Обе дома’с. Проходите. Можете в лифту зайти, если не спужаетесь.

Поблагодарив старичка, гости направились к резной ажурной дверце, скрывавшей за собой кабинку лифта.

-Вы енто на кнопку с цифрой пять нажмите’с, - донеслось вслед.

Несмотря на заверения об опасности путешествия, Александра и Борис вскоре оказались на нужном этаже, и тот час уткнулись в дверь, которая была им необходима. Повернув ручку звонка, услышали за дверью шаги.

-Кто там? – раздался голос.

-Извините, нам бы Карасёвых, - ответила Александра.

-Послышался шум отодвигаемой задвижки, и показалось приятное личико молоденькой горничной.

-Проходите, барыни в гостиной.

Борис пропустил Александру, и они оказались в длинном коридоре, куда выходило четыре двери.

-Глаша, - послышалось, по всей видимости, из гостиной, - это, случайно, не Никандр? Что-то он задерживается.

-Нет, Елизавета Тихоновна, тут пожаловали молодая барышня с кавалером. Вас спрашивают.

-Пусть проходят. Чаю подай. Гости, наверное, с дороги, устали. Может, и Никандр с минуты на минуту появится. Загулял он сегодня что-то.

Александра и Борис прошли в гостиную. Их встретила женщина лет сорока пяти в строгом чёрном платье с белым отложным воротником.

-Вы к Никандру? – спросила она, - к сожалению, его нет. Думаю, скоро должен быть. Проходите, присаживайтесь. Расскажите, как вы познакомились с моим сыном. Он у меня слишком замкнутый и друзей у него не так уж и много. Сейчас подадут чай.

Борис взглянул на Александру, подошёл к столу, посмотрел на бледную девушку в тёмно-вишнёвом платье, украшенном небольшим золотым медальоном. Она окинула взором гостей и вновь ушла в себя. Внезапно вспыхнувшая надежда, тут же погасла.

«Интересно, - подумал Борис, - она явно ждала другого. Мы ей не интересны. Да, ситуация».

Александра тем временем присела к столу и попыталась непринуждённо улыбнуться, но не получилось. Улыбка вышла какой-то вымученной. Никто вроде бы не заметил её состояния, да и она не знала, как начать разговор. Впрочем, из неловкой ситуации её выручила хозяйка дома.