Люди нуждаются друг в друге. Их связывает не только желание продолжения рода. Любой человек одинок и ищет свою половину, существо, с которым его соединит сильное прекрасное чувство. Глубина человеческих чувств поражает. Люди готовы пожертвовать всем для любимого человека, быть с ним всю свою жизнь. У нас не так. Мы самодостаточны. В случае крайней необходимости мы можем воспроизвести потомство в одиночку. Но обычно мы находим партнера равного себе, друга, называйте, как хотите, и сливаемся с ним для продолжения рода. Сказочное неземное блаженство испытывается в краткий миг нашего слияния, когда все наши конечности сплетаются в единый клубок. Потом мы расходимся и больше не нуждаемся друг в друге. Люди счастливее нас. Они соединяются на веки и идут по жизни рука об руку в счастье и согласии до конца своих дней. Я не смогу ей этого дать.

Хотя мне и хотелось ее обнять, я чувствовал к ней только жалость.

– Порой мне кажется, что ты дьявол. Спустился сюда по своей воле или был низвергнут чьей-то чужой злой волей. Я продала душу дьяволу.

– Ни кому ты свою душу не продала.

Я обнял ее, развернул к себе. От ее неловкого движения несколько тарелок со звоном упали и разлетелись вдребезги по кафельному полу.

– Посуда, говорят, бьется к счастью, – с грустью сказала она.

Я поцеловал ее в губы, которые стали мягкими и податливыми. Она все крепче и крепче сжимала кольцо своих рук. Я тонул в волнах блаженства, исходящих от нее. Вдруг она отстранилась от меня.

– Нет, не надо. Потом я не смогу с тобой расстаться, – слезы покатились по ее щекам, – или давай, – она снова обвила руками мою шею, – я хочу от тебя ребенка, хочу больше всего на свете.

– Это невозможно.

– Ты все можешь, а тут ты бессилен. Как же так?

Она отошла к окну и стала смотреть на заходящее солнце.

– Знаешь, чего я на самом деле больше всего хочу, чтобы ты остался со мной навсегда, но ты и этого не можешь для меня сделать. Тогда возьми меня с собой.

– Не могу. Ты там погибнешь.

– И это невозможно. Какое-то полное бессилие.

– Хочешь, я синтезирую тебе все, что ты захочешь.

– Разумеется, в пределах разумного. Прости, но мне от тебя ничего не надо.

– Возьми хотя бы статуэтку.

– Синтезатор? Не хочу.

– Я вынул оттуда аппаратуру. Теперь это просто статуэтка, которую ты можешь поставить на буфет для украшения.

Света взяла статуэтку, поцеловала котенка в мордочку.

– Котеночек, будь со мной ласков. Эта фраза потеряла свою магическую силу? – она грустно улыбнулась.

– Да, это сувенир и не более того.

– Спасибо. Это ценный подарок.

– Прости. Мне пора.

Я уходил туда, где меня ждали друзья, моя мама и мой единственный настоящий друг, с которым мы дружны до нашего слияния, а потом разбежимся кто куда. Но это меня не пугает, мы самодостаточны. Нам чуждо чувство одиночества.

Война

миров

Витя Сурков сидел дома и изображал, что делает уроки. На самом деле он играл через Интернет в новую компьютерную игру с Саньком, своим одноклассником. Благо с недавнего времени у Вити была отдельная комната, пускай маленькая, пусть скромно обставленная, кровать, стол, стул, шкаф и книжная полка, но отдельная. А планшетник, на котором он играл, лежал на столе и, если предки заглянут, то подумают, что он ищет что-то в Интернете.

Увлеченный игрой, Витя не сразу заметил, что по полу разгуливает серенький котенок. Он бы не в жизнь его не заметил, если бы тот вдруг не замяукал. По началу, решил, котенок и котенок, шут с ним, лишь бы играть не мешал. Потом постепенно до него стало доходить, что никакого котенка у них в квартире не нет и отродясь не было. И дверь в комнату закрыта, и окно закрыто. Каким же ветром его занесло, и какого рожна ему здесь надо?

Не отвлекаясь от игры, стал искоса поглядывать на котенка. Странный какой-то котенок, блин, разгуливает из стороны в сторону, как человек, а когда заметил, что Витя за ним наблюдает, то и вовсе приосанился, поднял хвост трубой и, вдруг, прыгнул на стол.

– Брысь! – шуганул его Витя, но котенок и не подумал убегать, а уставился на Витю странным, почти человеческим взглядом, – ты это, не гони пургу, малявка.

«Что означает «не гони пургу»?» – прозвучало в голове у Вити.

Кто это говорит? Витя оглянулся. Никого.

– Что за бред собачий? Глюки что ли?

«Что такое глюки?» – опять прозвучало в голове.

– Кто это говорит?

«Я».

– Кто это я?

«Я тот, кто перед тобой».

Было уже не до игры, да и Санек, не будь дураком, воспользовался замешательством Вити и почти всю его армию порешил. Витя выключил планшетник. Давайте разбираться, елки-палки. Котенок был совсем маленький, месяца два, не больше. Преодолевая неожиданно возникший страх, Витя дотронулся до котенка. Котенок как котенок, пушистый, тепленький.

– Ты кто такой, блин?

«Я не блин. Зови меня Дамир. Настоящее мое имя тебе не произнести».

– С чего это не произнести?

«В вашем языке таких звуков нет».

– Ни хрена себе. Мотал бы ты отсюда, Дамир, туда, откуда пришел.

«Не могу мотать, дело срочное есть».

– Ну есть и есть, я-то тебе с какого боку?

«Я не знаю, зачем бок, но стенги выбрали тебя. Придется нам идти вместе».

Витя не понял кто такие стенги, но спрашивать не стал.

– Честно тебе скажу, никуда я идти не хочу. Мне еще уроки делать.

«Не знаю, что такое уроки, но они подождут, то очень срочно».

– Ну, ты меня достал. Сейчас возьму и вышвырну тебя в окно.

«Да, я тебя достал, и ты не сможешь вышвырнуть меня. Стеньги уже нас ввязали».

– А вот сейчас посмотрим.

Витя схватил котенка за шкирку, попытался приподнять, но не смог оторвать котенка от стола. Тот стоял как приклеенный. Стало не по себе, но Витя виду не подал.

– Ну, хрен с тобой, сиди тут, а я буду делать уроки.

«Хрена со мной нет, а то очень срочно».

– Заладил тоже, то очень срочно, то очень срочно, – передразнил Витя, – мне какое дело? Я должен делать уроки.

«Уроки делать ты не можешь. Тебе не открыть портфель».

Гипноз. Эта скотина меня гипнотизирует. По спине побежали мурашки. Пробовать открыть портфель не было никакого желания. Что же делать? Треснуть этого котенка, или кто он там есть, чем-нибудь тяжелым и дело к стороне.

«Не пробуй меня убивать. Ты не сможешь», – прозвучало в Витиной голове, будто котенок или лучше сказать Дамир прочел его мысли.

– Чего ты от меня хочешь, скотина?

«Я не скотина, я для тебя Дамир. Хочу, чтобы ты помог».

– И что я с этого буду иметь?

«Иметь?»

– Что я получу? Не бесплатно же мне корячиться.

«Проси всё, что хочешь».

– Так уж и всё? Хорошо, хочу … хочу, – ничего путного в голову не приходило, да и не верилось что-то, что котенок этот способен выполнять желания, – ладно, потом скажу. Что надо делать? Надеюсь, что не криминал.

«Я не знаю криминал. Делать вот что. Достать два артефакта, сложить их в ключ, и открыть тайник».

– Клад что ли?

«Клад не знаю. Что в тайнике, у вас слова нет, но это для жизни мира».

Что такое артефакт Витя не знал, но спросить постеснялся.

– Значит, я и котеночек будем мир спасать, ну, телега. Помогу тебе, так и быть, раз сам не можешь. Где взять эти твои факты?

«Портал закрылся. Нужно выйти на улицу и найти другой».

Полезай за пазуху, а то предки прицепятся, где котенка взял.

Когда вышли на улицу, Дамир попросил посадить его на плечо и стал объяснять, куда идти.

Навстречу им шел Димка Ильиченко в компании двух взрослых парней.

– Дамир, похоже, у нас проблемы.

Дело в том, что на днях Витя, мягко выражаясь, повздорил с Ильиченко и с его прихвостнем, дебильным амбалом. Они издевались над Риткой-хромоножкой. Она, конечно, хромает, на физру не ходит, девчонки ее сторонятся, но издеваться-то зачем? Да еще втихаря, когда никого рядом нет. Вот Витя и врезал им по паре раз. Амбал, вроде, осознал, а отличник-ботан Ильиченко наябедничал заучке, а она, – «Сурков, у меня терпение лопнуло, без родителей в школу не приходи и т.д. и т.п.». А теперь вот на тебе.