Фаэливрин балансировал на грани истерики. Эмоции били из эльфа через край. Зрачки квенди расширились и заполнили собой почти всю радужку, делая глаза практически черными. Кеанмайр, перепугавшись за любимого, бросился к Фэю, чтобы прекратить это безумие. Прижав к себе трепыхающегося эльфа, Кай забормотал нежные слова, перебирая все ласковые прозвища, пришедшие ему на ум. Человек понимал, что сейчас ему нельзя замолкать, и болтал без остановки все, что приходило ему в голову. Фаэливрин постепенно затих, и его тело перестало передергивать. Глаза снова приобрели свой естественный медовый цвет, и только лишь щеки продолжали полыхать жаром.

- Глупыш, какой же ты глупыш, – покачал головой Кеанмайр. – В чем ты винишь себя? В том, что влюбился? Но ведь это чувство приходит независимо от нашей воли. Как ты мог приказать сердцу не любить, даже если это причиняло тебе боль? Наверное, ты почувствовал во мне свою половинку гораздо раньше, чем я, поэтому и осознал это намного быстрее. Я слышу, как тебя затапливают стыд и вина, но не понимаю причины. Ты считаешь свои чувства ко мне позором?

- Нет! – возмутился Фаэливрин. – Это вовсе не так!

- Тогда чего же ты стыдишься? – упрямо допытывался Красавчик.

- Я… я, – начал эльф, с ужасом понимая, что ему нечего ответить мужу.

- Совсем запутался, родной? – ласково сказал Кай, убирая прядку волос, падающую на лицо эльфа. – Фэй, ты должен решить сам для себя, какой смысл вкладываешь в слово «люблю».

Фаэливрин беспомощно посмотрел на человека. Ему всю жизнь внушали, что любовь неразрывно связана с долгом. Он должен почитать свою половинку, должен заботиться о совместном счастье, должен искать компромисс, должен беречь свою добродетель, и еще много бесконечных «должен», беспрерывно звучащих из уст наставников. «Всю жизнь я был кому-то что-то должен. Не настала ли пора освободиться?», – впервые посетила квенди столь крамольная мысль.

- Прости, мне нужно немного подумать над твоими словами, – поспешно сказал Фаэливрин, выбегая из библиотеки.

Приказав Ивону оседлать Бурелома, эльф подхватил Линтэ и пустил скакуна галопом, надеясь распутать клубок, сплетенный из собственных противоречий.

**

Кенмайр сидел на крыльце, нервничая с каждой минутой все больше и больше. Солнце уже зашло, а Фаэливрин все еще не вернулся домой. Кай успокаивал себя тем, что не слышал в душе супруга ничего тревожного. Эмоции эльфа менялись с невероятной быстротой и были столь сложны и многогранны, что человек уже не в силах был понять, что они означают. Наконец, до ушей Кеанмайра донесся цокот копыт. Красавчик вскочил на ноги, рассмотрев в сгустившихся сумерках стройную фигуру любимого. Квенди направился навстречу Каю, и человек еле удержался на ногах от мощной струи эмоций, излучаемой Фаэливрином. Кеанмайр никогда еще не ощущал в душе мужа ничего подобного. В ней тесно переплелись робость с решительностью, нежность с желанием, стеснительность с волнительным предвкушением…

- Ты спрашивал меня, что я подразумеваю под любовью? – выдохнул Фаэливрин, прямо в губы застывшему на месте человеку. – Любить для меня, значит найти спутника, с которым можно будет смело идти по любому пути, выбранному из огромного множества дорог. Это значит, с радостью открывать свою душу любимому, зная, что он никогда ее не ранит. Любить, значит постоянно меняться, открывая в себе что-то новое благодаря своей половинке и не бояться принять эти изменения…

Кеанмайр понимал, что должен что-то ответить, но не в состоянии был произнести ни звука. В наступившей тишине отчетливо слышалось только учащенное дыхание. Кай не мог разобраться, кому оно принадлежало, ему или Фаэливрину? А может им обоим? В следующую секунду самые желанные на свете губы прикоснулись к устам Кеанмайра. Человек был настолько потрясен этим трогательным поцелуем, что в первый момент даже не шелохнулся. Фаэливрин быстро отстранился, с тревогой глядя на супруга, обеспокоенный его безучастностью. Как только Кеанмайр почувствовал, что дыхание эльфа больше не щекочет его лицо, он словно пришел в себя. Положив ладонь на затылок Фаэливрина, Красавчик мягко приблизил его к себе и вместо слов начал осыпать Фэя поцелуями. Губы Кеанмайра не умели произносить высокопарных речей, но зато лучше всяких слов ласкали лоб, подрагивающие веки, пылающие румянцем щеки, пока не добрались до соблазнительного рта эльфа. Фаэливрин, тесно прижимаясь к Каю, без малейшего сопротивления предоставил его настойчивому языку полную свободу действий.

Кеанмайр, шалея от долгожданного счастья, не в силах был оторваться от Фаэливрина, даже ради глотка воздуха. Когда, наконец, Красавчик нашел в себе силы прервать поцелуй, то обнаружил, что эльф практически повис на нем, дрожа всем телом и тяжело дыша.

- Я больше не обжигаю тебя? – хрипло спросил Кай.

Фэй, с трудом вникнув в суть вопроса, улыбнулся:

- Не обжигаешь… Скорее, разжигаешь пламя во мне самом.

- Оно тебя не пугает? – серьезно спросил человек.

Эльф покачал головой, не отводя глаз от Кая. Красавчик любовался распаленным Фаэливрином, не в состоянии бороться с искушением. «Так вот как выглядит соблазн во плоти», – успел подумать Кеанмайр перед тем, как вовлечь любимого в новый поцелуй. Человек прочертил губами дорожку поцелуев по длинной шее квенди, дойдя до соблазнительной ямочки меж ключиц, скрытых тканью рубахи. Не сдержавшись, Кай лизнул манящую впадинку, после чего едва успел подхватить на руки оседающего на пол Фаэливрина.

- Хороший мой, что случилось?! Напугал тебя? Сильно тороплюсь, да?

Фаэливрин поспешил успокоить перепуганного супруга легким поцелуем.

- У меня просто ноги подкосились, – признался эльф. – Такие сильные ощущения… Так и должно быть?

Кеанмайр понял, что сейчас чувства эльфа обострены до предела, заставляя ярко реагировать на малейшее прикосновение. Кай вспомнил, как Фаэливрин потерял сознание в их первый раз, не справившись с захлестнувшим его потоком удовольствия. Эльфы умели гораздо лучше людей контролировать свое тело, но если уж они решались снять перед кем-то свою броню, то становились беспомощными перед своей чувственностью и восприимчивостью. Красавчик поставил себе задачу открыть для Фэя плотскую любовь, не торопясь, давая время любимому заново освоиться в мире, который он узнал только с худшей стороны.

Кай, не опуская мужа на землю, вошел вместе с ним в дом.

- Куда ты меня несешь? – удивленно спросил эльф, обвивая руками шею Красавчика.

- В спальню, – коротко пояснил Кеанмайр.

- А ты останешься со мною на ночь? – зажмурившись, чтобы меньше смущаться, выпалил Фэй.

Кеанмайр наслаждаясь смесью жгучего любопытства и стеснения, которое, однако, не имело ничего общего с прошлым стыдом, ответил:

- Я останусь с тобой не только на ночь, но и на целую вечность, Песнь Моей Души.

Фаэливрин, вмиг позабыв обо всех своих волнениях, широко распахнул янтарные глаза, с величайшим изумлением воззрившись на Кая. Найти значение слова «Ливрэ» не составляло никакого труда с помощью обычного словаря, но откуда Кеанмайру было знать, что слово «Фэа» или «Фэйа» в староэльфийском, на наречии народа Золотого Леса, откуда берет начало род Миллиамни, звучит как Файэ?

- Свадебная примета Вольсинии гласит: “Чем слаще свадебный торт, тем слаще будет совсместная жизнь молодоженов”.

====== Глава 31. Часть 2 ======

Растроганный нежными словами мужа и согретый теплом его рук, Фаэливрин невольно вспомнил все подробности сегодняшнего дня, который помог ему сделать окончательных выбор в пользу своих чувств.

Покинув библиотеку после разговора с Кеанмайром, эльф отправился в Королевский лес, надеясь наедине с природой разобраться в собственных желаниях. Ветер, свистевший в ушах от бешеной скачки, заставил Фаэливрина отвлечься от противоречивых мыслей и эмоций. Эльф спешился, опустив Линтэ на траву. Квенди и сам присел на мягкий зеленый ковер, устремляя взгляд в небо. «Ты должен сам решить для себя, какой смысл вкладываешь в слово «люблю», — сказал ему Кеанмайр, и Фаэливрин обещал подумать. Фэй не мог простить себе ту ночь, когда собственное тело его предало, и он, поддавшись бесстыдным ласкам, показал Каю свою беззащитность перед его чарами.