- Тебе бы все шутки шутить, – огрызнулся король, больше злясь на себя, чем на друга. Он так хотел наладить прежние отношения с мужем, а в итоге все вылилось в очередную ссору.

- Не понимаю тебя, Дилвин, – сказал Кай, сменив шутовской тон на серьезный.- Рядом с тобой живой, здоровый, любящий муж и вместо того, чтобы наслаждаться с ним счастьем, когда тень войны больше не угрожает Гасуру, ты тратишь драгоценное время на глупости!

Опозоренный король поспешил вслед за мужем, чтобы без криков и взаимных упреков спокойно разобраться в ситуации.

Кеанмайру же было не до выяснения отношений королевской четы. Сейчас он нужен был Фаэливрину, который по-прежнему не проявлял никакого интереса к окружающему миру. Кай долго думал о причинах, заставивших Фэя захлопнуть свою душу на замок. Видимо, эльф считал свою роль в войне полностью исполненной и, удовлетворив чувство долга, заложенное у всех квенди в крови, решил, что жить ему больше незачем. «Глупыш, как же теперь убедить тебя в том, что ты нужен и любим?» – рассуждал Кеанмайр, входя в спальню мужа. Сердце человека сжалось при виде безжизненного взгляда Фэя. Мужчина нахмурился, когда увидел, что эльф так и не притронулся к принесенной в покои пище.

- Малыш, пожалуйста, съешь хоть что-нибудь, – взмолился Кай, не на шутку обеспокоенный голодовкой супруга.

- Я не голоден, – последовал неизменный ответ.

- Фэй, прошу тебя, всего пару ложек!

Кеанмайр, зачерпнув с тарелки немного остывшего овощного пюре, поднес ложку к лицу Фаэливрина. Эльф отпихнул руку Кая, который от неожиданности уронил тарелку прямо на чистую простыню. Квенди моментально прикрыл голову руками, группируясь, чтобы избежать возможного удара. Руки Кая задрожали, когда он увидел, насколько отработанным до автоматизма, было это движение. Сомнений не оставалось – эта отвратительная тварь, именуемая Шугратом, била Фэя! Причем била часто…

- Не волнуйся, мой хороший, сейчас мы поменяем тебе белье на кровати, – спокойно сказал Кай, не допуская в своем голосе ни тени агрессии. – Давай сделаем так. Ты соглашаешься выпить немного бульона, а я оставляю тебя в покое, в противном же случае мне придется уговаривать тебя до следующего утра.

После продолжительного молчания, эльф едва заметно кивнул головой. Кеанмайр, убедившись, что миска с питательной жидкостью опустела, с сожалением оставил супруга одного.

Прошло еще несколько дней, и тело эльфа медленно, но верно начало исцеляться. Синяки и ссадины постепенно исчезали с белоснежной кожи, раны на порезанных осколками руках затянулись, Фаэливрин начал сам вставать с кровати и передвигаться по комнате, очень неохотно покидая ее пределы. С большим трудом Ленриссилю удавалось уговорить друга пару раз выйти на несколько минут на свежий воздух. Для эльфа сидение в четырех стенах должно было быть пыткой, но Фэй, казалось, хотел оградить себя от всего внешнего мира.

Кеанмайр постоянно был рядом с мужем, ревностно следя за тем, чтобы он как следует питался, потому что ел эльф по-прежнему мало и неохотно. Человек всеми силами старался добиться от супруга хотя бы незначительной реакции на общение, но все было бесполезно. Кай поклялся себе не сдаваться и упорно продолжал попытки. Зная о любви мужа к чтению, человек каждый день клал рядом с кроватью эльфа очередной редкий том, взятый из библиотеки Хальдара, но эльф не перевернул ни одной страницы, глядя целый день в одну точку. Иногда за сутки Фаэливрин мог не проронить ни единого слова, приводя окружающих в отчаяние.

Ленриссиль тоже старался, как мог, расшевелить друга. Долгие часы кунду проводил в комнате Фэя, рассказывая ему о новостях или просто болтая на отвлеченные темы. Кай заметил, что рассказы принца благотворно влияют на любимого, видимо, на подсознательном уровне вызывая чувство доверия и защищенности. Постепенно Кеанмайр начал подключаться к рассказам Ленриссиля, вставляя свои дополнения или рассуждая с младшим правителем о чем-либо. Так, Кай хотел приучить Фаэливрина к мысли, что он больше ему не враг.

Каждую ночь Кеанмайр засыпал с надеждой, что завтра, проснувшись поутру, он почувствует искрящийся поток эмоций льющихся из ставшей родной души, но состояние Фаэливрина оставалось без изменений. Для Кеанмайра время будто остановилось, навсегда заключенное в небольшой комнате, которая стала добровольной тюрьмой для его мужа. А жизнь за окном, между тем, продолжалась, требуя действовать и принимать решения.

Утомленные войной народы нуждались в наглядном доказательстве долгожданной победы над недругом. В честь разгрома орочьей армии и возобновления мира между эльфами и гномами было решено устроить большой праздник. Ленриссиль от лица всего своего народа принес извинения Телхару за прошлую подлость своего отца и предложил возобновить дипломатические отношения, не забыв приложить к договору богатые дары и золото в качестве компенсации за военные потери. Дилвин также обещал щедро отблагодарить союзников по прибытии в Вольсинию.

Люди, искренне полюбившие отважного младшего правителя, также простили эльфам предательство их короля, понимая, что целый народ не несет ответственности за жесткие решения своего государя.

Наконец-то все народы вздохнули спокойно и вместе могли веселиться под сенью могучих деревьев Священного леса.

Праздник начался с чествования победителей. Старейшины, произнесшие красивые речи во славу освободителей, поклонились по очереди всем правителям, говоря слова благодарности. Когда пришла очередь Ленриссиля обратиться к своему народу, эльф произнес:

- На протяжении всей жизни, Айра-Таэри безраздельно властвовал над моим сердцем, не оставляя в нем место ни для чего другого. Но с тех пор, как я сочетался Священным союзом, мне было суждено познать иную любовь, не менее сильную и глубокую, чем чувства к родине и народу. Я не могу пополам разорвать сердце и душу. После смерти короля ноша правления Айра-Таэри по закону должна лечь на мои плечи. Но этот груз мне не по силам. Ради свободы, своей и всех наших народов, я отрекся от королевского рода и не имею над вами больше власти. Отныне я принадлежу только своему супругу и мой дом там, где и его. Вы же должны будете провозгласить нового короля!

У Дилвина потеплело на сердце от слов мужа. Они оба нашли в себе силы откровенно поговорить, раскрыв все сомнения и обиды, камнем лежавшие на сердцах. Супруги поклялись не торопить друг друга, позволив времени постепенно расставить в их отношениях все на свои места. Возлюбленные договорились, что с возвращением в Вольсинию они начнут новую жизнь с чистого листа, учась заново узнавать и понимать друг друга.

Эльфы были готовы к подобной новости, понимая, что их кунду теперь навсегда связан с чужеземцем. Получив молчаливое одобрение сородичей, Ленриссиль продолжил:

- В знак благодарности я хочу преклонить колени перед тем, кто подарил нам победу, свободу, мирное будущее и позволил сохранить все, что дорого сердцу.

Принц подошел к стоящему в стороне Фаэливрину, который обязан был присутствовать на празднике. По эльфийским традициям отказаться прийти на торжество значило нанести непоправимое оскорбление всем своим сородичам. Кай очень удивился, когда Фэй согласился пойти на официальную часть празднества. Видимо, правила, вдолбленные наставниками с детства, не позволили Фаэливрину даже в теперешнем состоянии пойти против закона.

Ленриссиль опустился на колени перед застывшим эльфом, вызвав шокированный возглас у всех присутствующих. Еще большее изумление у толпы вызвал Дилвин, последовавший примеру мужа. Никогда король не должен был преклонять перед кем-то своих колен! Но правители Вольсинии были стольким обязаны Фаэливрину, что с легкостью переступили через правила. Принц ожидал осуждения этого поступка от своего народа, но каково же было его потрясение, когда сначала старейшины, а затем и простые эльфы, как по команде, опустились на землю, безмолвно благодаря Фаэливрина.

Квенди бесстрастно поклонился в ответ и через несколько минут покинул праздник. Кеанмайр последовал за мужем, не желая ни любоваться эльфийскими лучниками, демонстрирующими меткость, ни слушать веселые песни, ни пробовать угощения, специально приготовленные к пиру.